Во имя твое - Дмитрий Панасенко
«Ты делаешь это неправильно.» Солдат был стар. Даже слишком стар, во всяком случает по меркам тех, кто зарабатывает себе на жизнь мечом. Седые, редкие волосы, бледная морщинистая кожа, скрюченные узловатые пальцы, надтреснутый дрожащий голос. Гретте он не нравился. Делить с ним ложе было ненамного противнее, чем с другими, но старый, будто старающийся урвать от последних дней жизни все что может, пердун, не требовал от нее слишком многого. С другой стороны он был лучшим стрелком, которого она знала и это обстоятельство с лихвой перевешивало все его недостатки. «Но я ведь попала?» Старик скривился, будто наступил на дерьмо. «Попасть это еще не все девочка. Сколько раз ты сможешь это повторить? Дюжину? Две? Рычаг тугой, арбалет тяжелый. Плечи затекают и руки начинают дрожать. Ты стреляешь как лучник а это неправильно. Лучники поднимают свое оружие вверх а потом начинают целится опуская лук. Для них это правильно. Стрела летит далеко. Сначала вверх, потом вниз. По дуге. Болт летит почти прямо. Расстояние меньше, наконечник тяжелый. Поэтому арбалетчик должен стрелять сразу. Представь себе луч света, что идет от оружия. Представь, как он идет по земле и упирается в мишень. И сразу стреляй. Если научишься так делать, сможешь стрелять дольше быстрее и точнее, чем большинство этих олухов. Попробуй. Да. Вот так намного лучше. А теперь иди ко мне.»
Треснула ветка. Сгустившиеся тени чуть дрогнули и от ствола стоящей у дороги одинокой сосны отделилась ломанная, черная как ночь фигура.
— Что ты такое, бесы тебя дери? — Глаза гармандки расширились от удивления.
— Род-жел-лус. — Лающе прохрипело существо и раскрыв чудовищную усеянную кривыми клыками пасть склонило на бок гротескно напоминающую человеческое лицо морду. — Род-жел-лус. — Повторило оно и захихикало. — Род-жел-лус. Род-жел-лус. Род-жел-лус. Род-жел-лус. Род-жел-лус…
— Так это… правда… С трудом удерживая затанцевавшего под ней Булварка, наемница усилила хватку на теплой, казалось льнущей к руке рукояти арбалета. — Все эти россказни про чудовище… Оборотень…
— Род-жел-лус. — Существо щелкнуло пастью, и как то по паучьи подпрыгнув сократило расстояние между собой и всадницей на добрую дюжину шагов. — Род-жел-лус… Хол-лодно… Гол-лодно-о-о… Род-жел-лус… Род-жел-лус…
— Да что ты за пакость та… — Договорить она не успела. Неожиданно перестав смеяться чудище напружинилась и распластавшись в длинном прыжке метнулось к наемнице. Булварк, завизжал и встал на дыбы. Чувствуя как медленно но неотвратимо вылетает из стремян ноги, Гретта захрипев от ужаса чудовищным усилием воли заставила себя отпустить луку ставшего неожиданно скользким и неудобным седла, дико изогнувшись выдернула арбалет из седельного крюка и повела им снизу вверх. Как ее учил, старый, беззубый закончивший свою никчемную жизнь с болтом в ухе, урод.
* * *
Точным ударом придав окончательную форму последней заклепке, Стефан проверил ход заново соединенных пластин нагрудника и отложив в доспех в сторону, ссутулив плечи, медленно развернулся к двери.
— Добрый вечерочек, Госпожа. — Растянув губы в подобострастной улыбке здоровяк слегка поклонился и огладив бороду кивнул в сторону лежащей на лавки груды железа. — А я тут с вашим заказом работаю… Сложно, но кажись что-то получается.
— И тебе поздорову. — Неторопливо кивнув, стоящая в проходе великанша с задумчивым видом провела пальцем по закопченным стенам кузницы и склонив голову на бок сделала пару шагов вперед. — А я к тебе в гости решила зайти. — Губы женщины изогнулись и приподнялись, обнажая два ряда крепких, желтоватых зубов.
— У вас кровь… — Несмело указав на набухающие карминовыми каплями царапины на шее дикарки кузнец громко сглотнул слюну. — Вы поранились, госпожа?
— Немного. — Медленно кивнула великанша. — Но сейчас это неважно. Я хочу с тобой… поговорить. Иногда приятно просто поговорить… с сильным мужчиной.
— А-а-а… — Зычный голос кузнеца чуть дрогнул. — А зачем тебе краска на лице, госпожа? Бельтайн[1] две луны назад был, а до дожинок еще далеко. Да и женат я… — Здоровяк несколько замешкался. — Вы госпожа моя, конечно женщина красивая, статная, но не хожу я в лес в новую луну. Не ищу себе пары да услады. Да и моя жена мне голову оторвет ежели узнает. Что мы тут… говорили…
— Голову оторвет… Расчерченное полосами охры лицо великанши чуть заметно дрогнуло. — Не беспокойся, Стефан. Не оторвет. Уже не оторвет. К тому же краска мне для другого нужна.
— И что вы имеете в виду, госпожа? — Бросив короткий взгляд в сторону клубящейся за порогом мастерской темноты кузнец дернул щекой. — Не понимаю. Неясно вы как-то говорите.
— Как работа? — Поинтересовалась проигнорировавшая вопрос здоровяка Сив.
— Секиру я вам сковал, осталось рукоять подобрать да насадить. — Явно немного расслабившийся кузнец, обстоятельно кивнув гордо расправив плечи упер руки в бока. — Весь день трудился, а вот с броней для господина барона придется немного повременить. Ну да это мы обсуждали.
— Хм… А я думаю уже все. — Тяжело вздохнув великанша задрав голову скользнув полным любопытства взглядом по висящему, под потолком мастерской уставленному десятком толстых восковых свечей железному подсвечнику, небрежно ткнула пальцем в лежащую на лавке груду стальных пластин.
В мастерской воцарилась долгая, звенящая тишина.
— Это… да нет. — Произнес наконец здоровяк и подчеркнуто аккуратно поправив лежащий на краю наковальни молот отрицательно покачал головой. — Это еще черновая работа. Грубая подгонка. На глазок. Надо примерять. Исправлять недостатки… Снова примерять. Смотреть, где давит где жмет, где болтается… Еще много чего сделать надо, госпожа. Очень много.
— Не сомневаюсь. — Медленно кивнула дикарка и сжала губы в тонкую линию. — А еще я не сомневаюсь, что половину мастеров-оружейников по эту сторону стены руку бы отдали, чтобы их работа была хоть вполовину лучше того, что лежит там. — Указав подбородком в сторону небрежно сложенных на верстаке частей доспеха женщина оскалилась и покачала головой. — Не всякий мастер отважится даже на черновую подгонку без примерки, Стефан. Знаешь… Там, где я росла, всех кузнецов считают колдунами. Как думаешь, это правда?
Здоровяк вздрогнул словно его ударили по лицу.
— Время позднее госпожа, а я устал, да и голова снова разболелась. — Осипнув на середине фразы Стефан закашлялся и болезненно поморщившись коснулся обмотанной бинтами макушки. — Хотите выпить? В дом не зову — Иниша, жена моя, чужих дичится. Но у меня тут кувшинчик пива есть, да и закуски, думаю какой-никакой сооружу…
— Хочешь я расскажу тебе историю? — Перебила кузнеца, Сив и поправив пряжку поясного ремня с завороженным видом уставилась на мерно гудящее в горне пламя.
— Ежели по чести, не очень
