Андрей Астахов - Повелитель кошек

— Что изменилось?

— Все, — Джарли многозначительно поднял палец к потолку. — Герцога поставили перед выбором, и он его сделал.

— О чем ты, черт возьми?

— Эй, милашка, — Джарли тряхнул женщину на кровати, — пора вставать, одеваться и искать нового клиента.

— Деньги давай, козел! — протянула женщина.

— С твоего позволения, — сказал мне Джарли, долго рылся в разбросанных на полу тряпках, нашел наконец-то свой кошелек, высыпал оттуда монеты, рывком поднял прелестницу с постели, сунул ей в ладошку деньги и, не дав девице опомниться и одеться, вытолкал ее за дверь, после быстро собрал ее одежду с пола и швырнул в коридор следом. Затворив дверь, Джарли взял кубок с вином и жестом предложил мне сесть. — Итак, дело такое. Сегодня к герцогу прибыл посланник от Тило Хагена, великого маршала Вальгарда и привез королевский ультиматум. Отныне мы не являемся суверенным герцогством Роэн-Блайн. С этого дня мы провинция Роэн-Блайн, включенная в состав Вальгардского королевства. Понимаешь, о чем я?

— Не совсем.

— Объясняю по-простому. Когда-то папаша короля Готлиха и отец нашего герцога подписали хартию, по которой Вальгард обязался на вечные времена соблюдать наш суверенитет. Эта Хартия имела силу почти сорок пять лет. Сегодня вальгардский король подтер ей свою грязную задницу. То есть, нашу судьбу решили за нас. И у герцога теперь только два выбора — либо смириться, признать себя вассалом Вальгарда, передать власть королевскому наместнику, который прибудет сюда через три дня с войском и новыми указами, либо…

— Что «либо»?

— Либо доказать вальгардцам, что они немного поспешили, решив судьбу Роэн-Блайна за нас.

— Если я правильно понимаю, это означает войну с Вальгардом.

— Ты совершенно правильно понимаешь, парень. И теперь, когда ты тут появился, я нисколько не сомневаюсь, что герцог выберет войну.

— Это почему ты так решил?

— Вальгард сделал то, к чему они готовились долгие годы. Армия Хагена идет на Саратхан. А это значит, что вальгардцы не собираются оставлять у себя в тылу независимые анклавы, вроде нашего. Теперь все земли, которые еще вчера были формально независимыми — Брутхайма, Виссинг, северный Брегенд, — будут включены в состав великой империи, над которой реет знамя непобедимого Айтунга. Таковы планы, как ты понимаешь. Но эти планы могут и не сбыться.

— С чего ты так решил?

— Видишь ли, герцог человек умный и отважный, а главное — он рыцарь до мозга костей, и слово «честь» для него не пустой звук. А еше он свято верит в свой гороскоп, который был составлен в день его рождения. — Джарли сделал паузу. — Гороскоп герцога заканчивается словами: «Последний свой день ты встретишь как правитель, увенчанный славой, с мечом в руке и на поле боя». А теперь делай выводы.

— Их уже сделали за вас, — сказал я. — Наемники, которых я видел в сорока милях отсюда, говорили, что у них есть приказ захватить Роэн-Блайн. Возможно, они уже направляются сюда.

— Ну, вот видишь, все определилось. — Джарли налил себе еще вина. — И ты, мой друг, поневоле станешь участником самой интересной вечеринки в этом сезоне. Ты и твоя кошечка, — мастер подмигнул Уитанни, которая, застыв как изваяние, сверкала глазами из-под капюшона. — Уверен, уже этим вечером герцог соберет всех нас и скажет о своем решении. Это будет решение истинного рыцаря, не сомневайся, а значит, Орден еще не скоро выплатит награду за твою голову. Я тебя успокоил?

— Мне трудно поверить в то, что нашелся человек, готовый противостоять мощи Вальгарда.

— Ты, наверное, голоден, — внезапно сказал Джарли. — Знаешь, я тоже проголодался. Давай-ка попросим слуг принести нам чего-нибудь пожевать. А заодно ты расскажешь мне о своих приключениях. Обожаю такие истории!

Герцог Ленард собрал нас в полночь.

Вся обстановка огромного зала совета — таинственный свет множества свечей, мерцающие доспехи вдоль стен, щиты с гербами на паноплиях и знамена, свисающие с потолка, пирамиды с великолепным оружием, — вполне соответствовала торжественности момента. Мы с Джарли явились последними: за длинным столом уже сидели прибывшие в замок лорды-знаменосцы герцога и офицеры гарнизона Роен-Блайна. На скамьях вдоль стен расположились вызванные на совет представители городских общин, цехов и духовенства. Джарли занял свое место за столом, мне же слуги предложили сесть на длинную скамью у входа. Уитанни, следовавшая за мной как тень, встала со мной рядом.

Герцог появился через пару минут — суровый, облаченный в черное, украшенное стразами платье, с гербовым мечом на перевязи, драгоценной герцогской цепью на шее и диадемой на лбу.

— Вот, милорды, — начал он, показывая собравшимся пергаментный свиток с печатью короля Готлиха, — эту грамоту привез мне сегодня чрезвычайный посланник короля Вальгарда. И что же говорится в ней? Что мы отныне добрые подданные его величества Готлиха Великого!

По залу прошел взволнованный шепот. Особенно встревожила эта новость простолюдинов, лорды-знаменосцы, уже осведомленные об ультиматуме, лишь опустили взгляды. На губах герцога появилась слабая презрительная улыбка.

— Да, милостивые государи, отныне мы все — подданные Вальгарда, — сказал он, чуть повысив голос. — Так решил за нас король Готлих. Его величество счел, что стоящая на наших границах сорокатысячная армия маршала Тило Хагена станет сильным аргументом, приложенным к этой грамоте. И некоторые из моих лордов сочли возможным согласиться с доводами короля Вальгарда. Только что я получил известие о том, что милорд Тарн, граф Валькурт принес присягу королю Готлиху и со своими вассалами вступил в войско маршала Хагена.

— Предатель! — возмущенно крикнул кто-то, все собрание зашумело. Герцог терпеливо ждал, когда стихнет ропот.

— Не будем осуждать милорда Тарна, — сказал он с презрительной улыбкой, которая не оставляла сомнений в его истинных чувствах к Тарну. — Он сделал свой выбор. Ныне в Валькурте стоит большой отряд наемников, который совместно с нашими вчерашними подданными собирается нанести нам визит вежливости. А еще к нам держит путь новый наместник, который будет управлять Роэн-Блайном от имени его величества Готлиха. Давайте думать, как нам лучше встретить почетных гостей.

В зале повисла тяжелая тишина. Было видно, что люди испуганы и озадачены словами герцога. Никто не смел встать и высказаться первым. А потом встал мастер Джарли и сказал:

— Что притихли, милорды? Чего молчим, почтенные жрецы, синдики и мастеровые? Испугались собственных мыслей? Признаться, я своих тоже боюсь. Мне страшно от мысли, что в этом зале вместо штандарта с гербом дома Ленардов будет красоваться изображение снежного дракона Айтунга. И что из маленького храма на улице Мучеников будут выброшены мощи святых, которые основали этот город в незапамятные времена, а вместо них мы будем молиться изображениям двенадцати Вечных, которым уже поклоняется вся Брутхайма! Но я готов плюнуть на свои страхи, если вы скажете: «Да, мы готовы принести присягу его величеству Готлиху Вальгардскому!» Только говорю сразу — я немедленно покину этот город и это герцогство и отправлюсь туда, где смогу дышать свободно. Делайте ваш выбор.