Светлана Кобелева - Цикл правления

Орфус согласно кивнул, после чего нащупал факел, зажег его и передал Дрогу. А сам закинул за спину их пожитки, взял в руки шахтерский инструмент, так помогший в бою с Чупакаброй, и, потоптавшись над трупом, последовал за стариком.

— Почему Грог покинул вас?

Дрог перебросил факел в другую руку и поправил перевязь с мечом, лишь после этого ответил:

— Наверное, он просто хотел уйти из-под моей опеки… Я не понимал, что Грог не хочет жить здесь. Мне казалось, что ему, как и мне когда-то, хочется поступить в Научную Академию… Только мне это не удалось — началась война, да и денег, признаться, не хватало на обучение. Для Грога мне хотелось куда лучшей жизни. Но я ошибался… я все делал, чтобы осуществить свои желания, а не его, и начинал злиться, если он не высказывал должной заинтересованности в этой затее. Честно говоря, я не люблю жизнь на поверхности… его же она восхищала, и это меня заводило в тупик. Чем взрослее он становился, тем больше мы отдалялись друг от друга, и в этом полностью виноват только я.

Орфус, немного помолчав, тихо проговорил:

— А мне бы очень хотелось иметь такого деда или… отца.

Дрог хмыкнул в ответ и пригладил бороду:

— Зато у тебя есть мать. Она очень тебя любит и готова на все, чтобы у тебя все было хорошо.

Собеседник резко остановился и, нахмурившись, прошипел:

— Она мне не мать!

— Почему?

Дрог, обернувшись, внимательно посмотрел в глаза Орфуса и повторил свой вопрос:

— Почему?

Молодой гном потупил взор, словно пытаясь стать меньше под взглядом своего напарника.

— Вы даже представить себе не можете, что мне пришлось пережить по ее вине, думаете, мне в детстве было приятно сидеть в темном чулане и слышать за тонкой перегородкой фальшивые стоны матери и сиплое от удовольствия дыхание очередного клиента, которого она ублажает? — Орфус сжал пальцы в кулак и продолжил: — Слышать ее плач по ночам и не иметь возможности помочь, потому что если ты вдруг встанешь на защиту, то получишь в первую очередь от нее самой… Думаете, после этого можно ее назвать матерью?

Дрог грустно улыбнулся и, не дожидаясь, пока парень замолчит, произнес:

— Прекрати… Ты же не ее винишь во всем этом, а самого себя, ведь так? Если б ты не родился на свет, твоей матери не пришлось бы заниматься продажей своего тела…

— Нет! Это она виновата, она! Можно было зарабатывать деньги и другим способом — не этим! Я не хочу быть ее сыном… не хочу!

Старик, вновь не выдержав, отвесил парню пощечину. Орфус от неожиданности покачнулся и упал на пол, после чего, вытерев кровь с подбородка, прошепелявил:

— Вы не мой отец — вы не имеете право так со мной поступать!

— А к кому ты здесь побежишь жаловаться и просить о помощи, а? — Орфус промолчал, но еще крепче сжал рукоять кирки. — Ты же сам говорил, что хочешь деда как я, ведь так? Значит, слушай: сколько раз тебе повторять — называй все своими именами!

Юноша выпустил из рук шахтерский инструмент и, прижав колени к груди, уткнулся в них лицом. Когда он заговорил, его голос звучал уже не так уверенно, как прежде:

— Нет, ты не прав… это она виновата, не я.

Дрог, покачав головой, подошел поближе и обнял его за плечи. Орфус попытался вырваться, но у него ничего не получилось. Дед тихо произнес:

— Не совершай ту же ошибку, что и я… Не жди очень долго, чтобы признаться госпоже Вароге, что любишь ее, а то может так случиться, что признаваться будет некому. Мне все время хотелось сказать Грогу, что я горжусь им и очень люблю… Как все же жестока судьба — ведь это же я так и не успел сказать сыну.

По сморщенным щекам гнома потекли слезы, которые он стыдливо вытер рукавом. Орфус посмотрел на свои руки и прошептал:

— А мы сможем вернуться, Дрог?

— Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы ты не пострадал и вернулся домой живым и здоровым. Если хочешь — ты и сейчас можешь вернуться назад.

Орфус отрицательно покачал головой.

— Нет. Мы вернемся вместе, после того как найдем вашего внука.

Губы Дрога растянулись в благодарной улыбке:

— Ну что ж… тогда пошли. Нужный нам коридор уже близко.

И, правда — вскоре перед ними появился проем, переходящий в узкую каменную "кишку", ведущую все дальше вниз. С каждым шагом становилось все жарче и жарче. Вскоре им уже даже стал не нужен фонарь, так как "мох" покрывал все стены. Хоть это и облегчило в некоторой степени их путешествие, но из-за этого же им пришлось идти друг за другом, чтобы лишний раз не касаться плечами мохообразных существ. Каждый раз, когда они останавливались передохнуть, кто-то из них заваливался спать, а другой оставался сторожить. Несмотря на то, что эти остановки становились все чаще и чаще, чувствовали они себя все хуже и хуже. К тому же настроение портило какое-то непрерывное пищание, источника которого они так и не нашли… да и еда уже подходила к концу.

Во время одной из следующих остановок Дрог, как всегда, сел около Орфуса, который, как только его голова коснулась рюкзака, мгновенно заснул. Старик, немного понаблюдав за ним, дотронулся до рукояти меча и напряженно взглянул на противоположную стену. Его душу снедали сомнения в том, что они делали. Одно дело, когда он сам рискует жизнью, а другое — когда отвечает еще за этого молодого гнома. Но если он сейчас сдастся, повернет назад, то этот упущенный шанс найти Грога не даст ему спокойно умереть. Что же делать, а? От горестных мыслей Дрога отвлек вновь раздавшийся писк и едва слышимый шорох. Руки коснулось что-то волосатое. Дрог, стараясь не делать резких движений, повернул голову и посмотрел вниз. На его пальцы заползала, ощупывая носом кожу, омерзительная тварь: смесь паука с крысой. Паучье тело с множеством ног было покрыто шерстью, а крысиная морда с ярко красными глазами — нет. Гном непроизвольно дернулся, чтобы скинуть с себя это существо, но что-то, вновь запищав, впилось двумя острыми и тонкими, как иголки, клыками в руку. Резко встав, Дрог скинул паука-крысу наземь и разрубил его на две части. Зеленоватая кровь окропила сапоги старика. Тут же из всех щелей стали вылезать эти твари.

— Орфус, живо вставай! Орфус!

Паренек резко подскочил, сонно осматриваясь вокруг. Когда до него, наконец, дошло, что случилось, он быстро поднял кирку и встал в боевую позу, подсмотренную у деда. Дрог усмехнулся:

— Смотри внимательней, паренек.

Орфус улыбнулся в ответ и начал умело орудовать шахтерским инструментом — его противники кровавыми ошметками разлетались в разные стороны. Вскоре, слава Арэме, нашествие тварей прекратилось. Дрог медленно подошел к одному из трупов и начал внимательно его разглядывать. Пригодную, по его мнению, к пище часть он отделил от головы и лап, после чего приказал зажечь факел. Парень с все более возрастающим удивлением смотрел на старого гнома, но молчал, видимо, ожидая, что Дрог объяснит все потом. Поджариваемая тушка паука-крысы резким запахом ударила в нос Орфусу и тот, не выдержав, произнес: