Светлана Крушина - Северный пес

Стиснув зубы, Грэм еще раз посчитал мысленно. Да, все сходится. Джулия помахала ему ручкой и отбыла в неизвестном направлении. Потом подписала контракт на месяц, по окончании срока не стала его продлевать и отправилась к родителям. Там родила… и опять куда-то унеслась. Похоже на Джулию?.. Да Безымянный ее знает. Грэм понял, что запутался и, оказывается, совсем ничего не знал о женщине, на которой хотел уже жениться. Разве он ожидал он нее такого поступка?

Он посмотрел на мальчика, пытаясь найти в его личике свои черты. Бесполезно, он еще слишком мал. Потом посмотрел на мать Джулии — она, мягко улыбаясь и чуть склонив голову, перебирала светлые прядки малыша. Сказать ли ей о том, кто отец ребенка? Есть ли смысл? Поверит ли она незнакомцу, а тем более — доверит ли малыша? Своего внука, отпрыска пусть непутевой, но родной дочери? Грэм еще посмотрел на ее лицо и сжал губы. Отдал бы он Мэнни, сына сестры, какому-нибудь проходимцу, вдруг заявившему на него свои права? Вряд ли… а здесь… ребенок этот для Лилиан — родная кровь.

Соскользнув со скамьи, Грэм опустился рядом с ней на одно колено, осторожно коснулся щеки мальчика. Тот засмеялся и схватил его за палец. Грэм вздрогнул, почувствовав прикосновение маленькой теплой ручки. Как странно… этот малыш — его сын. Наследник. А ведь он поклялся, что никогда не допустит рождения бастарда. Хотя этим людям нет никакого дела до того, есть ли у ребенка отец или нет, они не будут звать его ублюдком. Так что же делать?..

— Что с вами, сударь? — тихо и удивленно спросила Лилиан.

— Как его зовут?.. Вашего внука?

— Грэхем.

Что ж… она переиначила имя на лигийский лад. Но это хоть что-то. Странно только, что Лилиан не обратила внимания на сходство имен внука и неожиданного гостя.

— Думаю, я знал его отца, — медленно сказал Грэм, поднимаясь. Пальцы его судорожно сжались на латунной бирке. — Возьмите эти деньги, пожалуйста, — он снял с пояса бархатный мешочек с золотом, опустил его на стол. — Прошу вас, не отказывайтесь. Они для ребенка. А если вдруг Джулия вернется… всякое бывает… отдайте ей вот это.

Цепочка, на которой висела бирка, была крепкой и порвалась не сразу. Но Грэм рванул яростно, так, что звенья цепочки брызнули во все стороны, а на шее выступила кровь.

И он вложил маленькую металлическую пластинку в ладонь удивленной женщины.

Глава 2

— И куда мы теперь? — деловито поинтересовался Мэнни, устраиваясь в седле своего вымуштрованного пони.

Взглянув на него, Грэм не смог удержаться от усмешки. Мальчишке исполнилось всего-то восемь лет, а держался он с уверенностью взрослого. Да и поступал иногда как взрослый, особенно, когда вспоминал об ответственности возложенной на него обязанности пажа. Да и дерзости ему было не занимать; держался он слишком уж гордо и независимо для такой должности. Грэм его не одергивал. Никогда. Ему было любопытно, что вырастет из отпрыска благородной княжны и безродного наемника, охотника за головами и наемного убийцы, если не слишком корректировать его наклонности. Однако, некоторые поправки все же пришлось вносить; например, Грэм учил его писать и читать, а заодно прививал основные правила хорошего тона. И фехтованию учил, конечно. Мальчишка обожал это дело, а с маленьким, но самым настоящим мечом, заказанным специально по его руке к восьмилетию, не расставался даже во сне. Клал его с собой в постель, как другие дети кладут игрушки. Он рос истинным сыном своего отца, кривые мечи которого казались продолжением рук.

— Пока не знаю, — отозвался Грэм. — Я все же хочу найти ее… — и взглянуть ей в глаза, добавил он про себя. И спросить, за что она поступила с ним так, за что лишила сына?

Легко сказать "хочу найти", но как это сделать? В руках у Грэма не осталось ни одной ниточки, которая могла бы привести к Джулии. И — редкий случай — он просто не знал, с чего начать. Ведь никто не знал, в какую сторону она двинулась, выйдя за порог родительского дома. Никто, кроме сумеречных братьев. Но обратиться к ним значило сунуть голову в петлю. Без гарантии того, что удастся ее из петли этой выдернуть. А если учитывать, что даже сумеречные братья могут не помнить ничего о женщине, которая ушла из города полгода назад, то игра и вовсе не стоила свеч.

Но это была единственная зацепка, и Грэм уже через несколько минут понял, что намерен рискнуть. Чистой воды безумие, но что ему оставалось делать? Только вот, как быть с Мэнни? Для своего возраста он самостоятельный парнишка, даже чересчур, но ему ведь только восемь лет, и у него никого нет на белом свете. Была — не была, решил Грэм, возьму его с собой. Если даже бывшие собратья решат поквитаться со мной за отступничество, ребенка они не убьют. Не звери же.

— Поехали, — решился он окончательно. — Навестим старых друзей.

Это было преувеличение: ни старых друзей, ни даже старых врагов у него в этом городке не было, поскольку прибыл он сюда в первый раз в жизни. Но им было еще не поздно появиться…

Без труда отыскав на чистеньких ровных улицах храм Фекса (о боги, как давно он не был там!), он спешился и сказал Мэнни серьезно:

— Останешься пока здесь. Если я не вернусь… ну, скажем, через два часа, пойдешь внутрь, и скажешь священнику, что приехал со мной. На рожон не лезь, оружие не обнажай, делай все, что тебе скажут. Понял?

— Понял, — не менее серьезно кивнул мальчик. — Но почему так? С вами может случиться что-то плохое?

— Может. Еще как может. Ну, Мэнни, жди.

Он растрепал темные волосы мальчишки и вошел в гулкую тишину храма.

Храмы Фекса почти всегда пустовали. Не потому, что не пользовались популярностью, а потому что поклоняющиеся Фексу люди не любили попусту терять времени на молитвы. Добропорядочная часть молящихся, торговцы и купцы, предпочитали по-быстрому жертвовать деньги и прочие материальные ценности, получать благословения, и возвращаться к своим делам. Неофициальная паства, воры и прочее отребье, вообще не задерживались во «внешнем» зале.

И теперь в продолговатом полутемном помещении находился один только священник — за алтарем, рядом с традиционным огромным барельефом, изображающим лиса. Грэм присмотрелся к нему и поморщился. Плохо. Священник был слишком молод, вряд ли он застал время, когда имя Грэма Соло знали во всех храмах материка. А вот старший храма должен помнить. К сожалению, сам Грэм не помнил, кто был гильдмастером в этом городе. А зря. Знание имени старшего очень пригодилось бы ему сейчас.

Он быстрым шагом пересек зал и, бесцеремонно облокотившись на алтарь (с Фексом он давно уже порвал всякие отношения, и потому мог позволить себе такое святотатство), обратился к священнику без всяких экивоков: