Олаф Бьорн Локнит - Склеп Хаоса

Агнесса обвела собравшихся на причале мужчин растерянным взглядом расширившихся глаз. Она была умна, эта молодая аристократка из провинциального города, и прекрасно понимала, что ее приказов слушались до определенного времени. У нее нет ни права, ни власти указывать корсарам, как поступать, да и в любом случае пытаться отстоять Карташену, имея в распоряжении жалкую горстку в двадцать с небольшим человек – просто безумие. Потому все, что ей оставалось – стоять и бессильно смотреть.

С «Ветра Эгера» на берег высадилось около сотни человек, и еще десяток перемахнул через борт «Ха-Сем». Разномастная, яркая, гомонящая и размахивающая оружием толпа быстро и умело рассыпалась по примыкающим к гавани улицам. Почти сразу же раздались звуки, сопровождающие любой погром или стычку с тем же постоянством, с каким шакалы преследуют стадо антилоп – истошный вопль, рассыпчатый звон бьющегося стекла и треск разгорающегося дерева.

Несколько человек направились было к стоявшему возле соседней пристани «Вестрелу», но были тут же остановлены резкими окриком. Монброну показалось, что команда отдана Фаресом, однако он не смог разглядеть в общей круговерти ни ярко-зеленый головной платок, ни черную бороду шемита. Зато увидел злые холодные огоньки, разгорающиеся в глазах Конана. Корсар был взбешен – в этом не оставалось никакого сомнения – однако держал себя в руках, и Маэль с отстраненным интересом задал себе вопрос, на сколько еще хватит варварского терпения и что произойдет, когда оно иссякнет.

Остальные, впрочем, чувствовали не лучше. Угрюмые взгляды, искоса бросаемые на стоявшие неподалеку корабли под шемским флагом, приглушенно звучащие голоса, сжимающиеся кулаки – эти люди ощущали себя оскорбленными до глубины души. Причем, как верно рассудил Маэль, оскорбленными дважды. Тем, что они при всем своем желании не могли ничего поделать, и тем, как было истолковано заявление их капитана о том, что они «будут держаться в стороне».

– Вот и оказались в стороне, – словно подтверждая мысли аквилонца, тоскливо проговорил Деррик. – Фарес даже не позволил их тронуть – широкий жест с его стороны, не правда ли? Город жаль…

– Это… это грязная история, – выпалил Маэль, и слегка смутился, когда корсары повернулись в его сторону. – Это нельзя так оставлять!

– А что ты предлагаешь? – едко спросил Астрога. – Пойти к Фаресу и попросить его прекратить безобразничать?

– Сдается мне, все так и задумывалось с самого начала, а Плоскомордый и пропавшие корабли – только предлог, – тяжело уронил киммериец. – Если так и есть, то мы – сборище редкостных идиотов.

– С чем вас всех и поздравляю, – не удержался Деррик, но сразу замолчал, поймав угрожающий взгляд капитана «Вестрела».

На прибрежным кварталом неожиданно взлетел, рассыпая искры и окутываясь синеватым дымом, язык черно-оранжевого пламени. Агнесса вздрогнула и попятилась.

– Наверняка все не спалят, – утешающе прогудел Сигурд. – Так, побесятся и решат выкуп взять. Им же самим невыгодно город палить – за это можно и от Кордавы огрести под хвост. Обойдется…

Госпожа графиня молча поглядела на ванахеймца, тот сбился и забормотал нечто совершенно невразумительное.

– Я хочу вернуться домой, – тихо, но твердо заявила донна Вальехо. – Кто-нибудь меня проводит?

Ди Блайи посмотрел на корсаров с выражением плохо скрываемого отчаяния. Он уже сообразил, что самое безопасное место в городе – здесь, в гавани. И он хотел оставаться здесь до тех пор, пока в городе не закончится эта жуткая кутерьма. Бард не слишком понимал, что послужило причиной всех неурядиц, но отлично знал – он не собирается умирать неизвестно ради чего. И никакие прекрасные глаза не заставят его сделать хоть шаг с причала в сторону постепенно охватываемого то здесь, то там пламенем города.

Маэль вздохнул, поняв, что этому дню точно не суждено стать лучшим днем его жизни, и уже открыл рот, чтобы сказать: «Я к вашим услугам, госпожа графиня», когда произошло нечто странное.

Спокойно сидевшая рядом с Агнессой Чинкуэда вдруг вскочила и зашлась в пронзительном лае, переходящем в совершенно непотребный и не подходящий для такой внушительной собаки щенячий визг. При этом она резво пятилась, пока не уткнулась задом в деревянное ограждение.

– Чинка, что слу… – начал Деррик… оглянулся и не договорил, замерев с полуоткрытым ртом.

Глубина дна у причалов была довольно значительной – в силу любезности природы и усилий человеческих рук. В Карташену частенько приходили тяжело груженые суда с большой осадкой, и потому городской совет заботился о том, чтобы корабли могли швартоваться у самого берега, а не посредине гавани. Вода здесь была грязно-мутной, светлея по мере удаления от пристаней – со дна постоянно поднимался взбаламученный песок. Кроме того, с кораблей, несмотря на строжайшие запрещения, то и дело сливали за борт использованную воду и выкидывали отбросы.

И сейчас серо-зеленоватая поверхность колыхнулась, беззвучно раскололась и вытолкнула из себя огромную коричнево-золотистую чешуйчатую голову, украшенную желтоватыми рогами.

Таинственное существо, обосновавшееся на побережье Карташены, вновь пожаловало в гости к людям.

Зверюга отлично все рассчитала – большинство находящегося в гавани народа и жители прибрежных кварталов были слишком заняты, чтобы обращать внимание на каких-либо драконов. С шемских кораблей зверя не замечали – его укрывал корпус «Вестрела» и он предусмотрительно не поднимал голову слишком высоко над волнами. Видимо, длины его лап вполне хватало, чтобы устойчиво стоять на дне.

Увидев всплывающего дракона, привязанный возле входа на пристань вороной жеребец панически заржал, рванулся, оборвав поводья, и, не разбирая дороги, помчался вдоль набережной.

– Только тебя еще недоставало, ящерица безмозглая! – от души высказался Конан. Его люди мгновенно рассыпались по причалу, кто-то с размаху прыгнул на борт карака. Маэль не сомневался, что разбежались они не от испуга – к тому же они видели дракона раньше – а с тем, чтобы приготовиться к возможной схватке.

Блайи издал какой-то неопределенный жалобный звук и сделал попытку незаметно убраться с причала. Ему это не удалось – ноги отказались идти. Бард присел на скользкие от наросших водорослей доски и попытался убедить себя, что могло быть и хуже. Например, явившееся из бездонных глубин чудовище было способно запросто испепелить их своим огненным дыханием. Ожидаемая героическая баллада разваливалась на глазах.

– Не трогайте его! – оживилась упавшая было духом Агнесса. Она пробежала по причалу и решительно попыталась загородить собой раскачивающуюся морду зверя. На морде появилась плохо скрываемая ласково-ехидная ухмылка. – Геллир, зачем ты вернулся? Ты не представляешь, как это опасно!