Сергей Девкин - Дзи. Чужая судьба.

Пожилой дзи тайпэна Гьяня смотрел на Ли пустыми глазами так, будто слова произнесенные мгновение назад вырвали из него остатки души или того, что ее заменяло. Остальные безмолвно взирали на него, не зная, как следует реагировать на то, что тайпэн Императора обвиняет в чем–то дзи другого тайпэна. Это казалось абсурдным и нелепым, ведь нельзя же было обвинять в убийстве меч или копье, но в тот момент многие поняли, что в чем–то «Хань», безусловно, прав. У дзи в отличие от любой безликой вещи была воля, был разум и был долг, который он тоже обязан был исполнять, и за который с него вполне уместно было спросить.

— Убей его, Анто, — разорвал повисшую тишину голос тайпэна Феня. — Просто убей, и покончим с этим.

Похоже, после «просто убей» толстяк еще хотел добавить «или умри», но сдержался. Гьянь, одарив его ненавидящим взглядом, шагнул к Ли, поднимая клинок в атакующую позицию.

— Ты сам хотел этого поединка, Хань.

Пожалуй, из всех присутствовавших только Ли, Удей и къёкецуки знали, насколько смехотворны шансы «потомка Йотоки» в этой схватке. Несмотря на все успехи, которые достиг самозванец за эти полгода в мастерстве владения мечом, он не смог бы даже и близко сравниться с Анто, державшем клинок в своих руках еще с пяти лет.

Таката, так и не стала убирать короткий меч обратно в ножны у себя за спиной, в отличие от остальных союзников Ли, успокоившихся едва им стало понятно, что схватка тайпэнов пройдет теперь на равных. А еще старшая кровопийца ни на секунду не спускала глаз с объемной фигуры Мао Феня, который незаметно вытащил из–под плаща свои нефритовые четки с золотыми иероглифами.

Ли знал, что умрет уже в самом скором времени. Он вполне смирился с этим, но здесь и сейчас позволить себе такого мятежный дзи никак не мог. И он знал способ, которым можно победить даже такого умелого фехтовальщика, как Анто Гьянь.

Их мечи соприкоснулись лишь один раз, и Ли сразу же отвел оружие врага в сторону, бросаясь вперед и стремительно сокращая разделявшее их пространство. Дзи ударил Гьяня левой рукой, точным прямым в челюсть без замаха, тут же добавив в продолжение того же движения еще один боковой локтем в висок. Шлем Анто принял на себя второй удар, но на Ли тоже были полные доспехи, и тяжелой стальной налокотник попросту оглушил и ошеломил потомка Нечхе–Орай.

Гьянь не умел драться, и почти ни один тайпэн Империи не умел этого. К чему учиться бесполезному искусству, когда с ранних детских лет в твоем распоряжении десятки видов оружия из стали? Тайпэны не были простолюдинами, которым нужно было хоть как–то защищать себя, не имея права носить что–либо опаснее охотничьего ножа или небольшой дубинки. Тайпэны не участвовали в пьяных драках в закусочных, пропахших дымом опия, где солдаты, матросы и их командиры регулярно набирались практического опыта в простых кулачных потасовках. Тайпэны не были монахами, постигавшими духовные техники самосовершенствования и тайных искусств. Конечно, что–то, какие–то несколько приемов и элементарных блоков они знали, но против опытного бойца, прошедшего школу учителя Су Яна, тайпэн Гьянь оказался бессилен.

Отбросив меч и выбив оружие из рук Анто, Ли принялся избивать его, нанося удары исключительно в открытое лицо или с боков по голове. Он бил Гьяня со злой радостью, с удовольствием, появившимся вдруг из ниоткуда, и с холодным грамотным расчетом, не давая своему противнику ни единой возможности для ответных действий. Те, кто видел происходящее, замерли в новом немом изумлении, и лишь мертвые демоны едва не смеялись, глядя на это представление.

Анто уже с трудом стоял на ногах, когда Ли, ухватив его за руку, потянул на себя и, выставив подножку, швырнул противника к себе за спину. Гьянь с грохотом распластался на камнях гарнизонного двора и глухо застонал, отплевываясь кровью. «Хань» неторопливо обернулся к нему, размышляя над тем, стоит ли и дальше продолжать избиение. В это мгновение дзи тайпэна Гьяня бросился на Ли, вскидывая для удара копье.

Предупредительный крик Такаты и боевой инстинкт, среагировавший на движение сзади, позволил Ли обернуться на полкорпуса до того, как яри вонзилось бы ему в спину. Отклоняясь назад, он попытался перехватить копье руками, и это ему почти удалось. Плоский наконечник скрипнул по травяному узору, покрывавшему нагрудные пластины, не сумев пробить их, но едва не опрокинув Ли на землю. В следующую секунду самозваный Хань уже крепко держал древко оружия обеими руками.

Рядом мелькнула черная тень, и узкий прямой клинок с шипящим звуком вошел в горло дзи Гьяня, распоров полосу дубленой кожи, прикрывавшую кадык. Таката с силой провернула меч в ране, превращая тонкую кровавую струю в настоящий фонтан.

Позади Ли вновь возникло какое–то движение, окончившееся хриплым надсадным кашлем. Обернувшись, дзи увидел Анто Гьяня, упавшего на колени и все еще сжимающего в руке обнаженный цзун–хэ. Меч Ёми вошел тайпэну сзади в узкую щель между доспехом и шлемом, и вышел теперь с другой стороны, пронзив основание шеи насквозь. Къёкецуки, склонившаяся над еще живым Гьянем, уже ощерила клыки с довольно недвусмысленными намерениями.

— Не стоит, — остановил ее Ли. — От той гадости, что течет по его венам, вполне можно подхватить какую–нибудь заразу.

Ёми, хмыкнув, выдернула клинок и отпустила свою жертву, повалившуюся на землю уже бездыханным телом. И с этим последним лязгом рассеялась вся та веселая злость, овладевшая телом и разумом Ли, а на душе у него вдруг стало так спокойно и светло, как бывает, наверное, лишь у просветленного монаха, потратившего годы на медитации и воздержание, чтобы добиться вот этой самой гармонии с окружающим миром.

— А теперь, может быть, кто–нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Группа воинов в блестящих доспехах появилась в воротах гарнизона еще в самый разгар поединка, но тогда на них никто, понятное дело, не обратил внимания. Во главе этого отряда стоял высокий широкоплечий мужчина, являвшийся, судя по облачению, тайпэном или очень высокопоставленным офицером регулярной армии. Его лицо скрывалось под черной густой бородой, растущей, казалось, прямо из шеи, но все же что–то в чертах его лица показалось Ли необычайно знакомым.

— Что–то не вижу вашей радости, тайпэн Хань, — ядовитый голос Мао Феня не сулил ничего хорошего. — Неужели вы не хотите поприветствовать собственного отца?

Эпилог

Чистые сухие казематы дворцовой темницы уходили в земные глубины, опускаясь намного ниже основания распластанной горы, вокруг которой ярус за ярусом обвивалась роскошным поясом древняя Хэйан–кё. Редкие масляные фонари разгоняли мрак серых коридоров и узких каменных мешков, когда императорские стражники совершали очередной обход с неизменной точностью и подчеркнутой безучастностью. Ли был единственным узником этой части подземелий, и это могло говорить лишь о его особом статусе — уважительном или особо опасном, точно этого дзи не знал.