Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

Но вот он вернулся, да не один. Вместе с ним пришёл дородный мужчина в летах,

носивший коротко стриженую бороду и успевший отрастить приличное брюшко. Это

был Силантий, знакомый купец, торговавший мехами. Купец подивился на качество

товара и предложил хорошую цену, хотя и честно признался, что товар можно продать и

дороже, но тогда придётся провести весь день за прилавком, а он готов забрать все и

прямо сейчас. Кира, не долго думая, согласилась.

– Прекрасный охотник твой отец, жаль, что сам не приехал. Хотел бы я с ним

лично знаться. Передай, что Силантий готов сделать выгодное предложение на

следующий сезон. – тут он хитро прищурил глаз и улыбнулся Кире: – А ты, красавица,

почто так одета? Неужто отцу помогаешь?

– Так в дороге сподручней, и от ухажеров отбиваться легче, – отшутилась Кира,

решив не выдавать дядьку Аккария.

– Будет ещё товар – привози. Не обману, дам хорошую цену. Спросишь лавку

Силантия Капара, здесь кто угодно подскажет.

– Он бы не согласился товар посмотреть, – позже виновато развел руками

Аккарий, – если бы я сразу сказал, что девчонка охотилась. Потом сама расскажешь,

если захочешь.

– Спасибо вам, – улыбнулась Кира. – Тогда я пошла?

– Постарайся вернуться до заката, пока открыты ворота, иначе я буду

волноваться. Мы постараемся встать на ночевку на прежнем месте.

***

В поясном кошеле под курткой, которую, не смотря на пригревающее солнце,

Кира не стала снимать, позванивали восемнадцать золотых – целое состояние!

Нет, эти деньги она тратить не собиралась, в правом кармашке звякало

несколько мелких монет на расходы,припасенных, чтобы купить сладости соседским

девчонкам, вязки стеклянных разноцветных бус, да вышивальные нитки для матери. Да

может что-то ещё, если сильно понравится.

Вдохнув полной грудью, Кира едва не чихнула от висевшей в воздухе пыли, но и

это не послужило поводом для разочарования. Охотница любила лес, но решила, что и

город полюбить сможет. Сейчас он представлялся новой неизведанной территорией,

загадочной и манящей.

Побродив немного по рынку и подивившись на заморские товары, Кира

выполнила наказ матери. Затем, сдав новоприобретенное добро на хранение Аккарию,

не удержалась и купила большой, покрытый глазурью пряник. Расположившись

напротив цветочницы, принялась его степенно жевать, запивая водой из маленькой

фляжки.

впереди, там где заканчивалась улица, над белокаменными стенами

возвышались позолоченные конические крыши храмов. Одолело жгучее желание

взглянуть на них поближе. Кира решила, что неплохо и внутрь войти, помолиться

Киалане о здоровье и благополучии жителей. В храм Керуна-то её, ясное дело, не

пустят. Правильно! Стоило провести и ритуал очищения, да испросить у богини совета,

как быть дальше. Покончив с пряником и стряхнув с рук крошки, охотница направилась

вверх по улице, украдкой рассматривая прохожих.

После торговых улиц, состоящих сплошь из лавок, да мастерских,

перемежающихся постоялыми дворами, кабаками, да тавернами, пестрящих

вывесками на любой вкус, начались деловые кварталы. Здесь дома были не ниже двух

этажей, все сплошь каменные, построенные по единому образу. Деревянные настилы

сменились мостовой, и Кира отметила, что чем ближе к центру она продвигается, тем

богаче одеты люди, попадающиеся навстречу. Но, что ей показалось удивительным, так

это то, что редкая лошадь под всадником была лучше, чем её Полночь: «Это же,

выходит, сколько Каррон за неё отдал?».

Рассматривая расшитые жемчугами платья, блестящие парчой, мягко

мерцающие складками бархата, Кира невольно застеснялась своего простого

облачения, и порадовалась, что все эти люди спешили куда-то, и им не было до неё

никакого дела.

У конторы, мимо которой она как раз проходила, остановилась карета,

запряженная прекрасной парой белоснежных лошадок. Оттуда ступила дама,

грациозно опершись на руку лакея. Её плечи, не смотря на теплую погоду, укрывала

изящная накидка из меха снежного соболя, а лиф простого атласного платья цвета

топленого молока, украшали жемчуг и тончайшего плетения кружево. Блестящие на

солнце каштановые волосы были мастерски уложены в сложную прическу, каких Кира

отродясь не видела. Все это великолепие дополняли кружевные митенки, откуда

виднелись нежные пальчики с отполированными розовыми ноготками и белый

кружевной зонтик –его дама несла сложенным.

Девушка неожиданно повернула голову и улыбнулась, довольная

произведенным эффектом, и Кира помимо воли застыла, таращась на сказочную

принцессу самым неприличнейшим образом, даже рот забыла закрыть.

Сзади послышался восхищенный возглас:

– Это что за краля? Хотелось бы быть ей представленным.

– И думать забудь! Это дочка градоправителя. Не твоего полета птица.

«Вот кто получит манто из голубой куницы, которую я продала Силантию»,

подумала охотница, стряхивая оцепенение.

Через пятнадцать минут Кира вошла во врата храма Киаланы.

Истово, как никогда в жизни, она молила богиню, стоя на коленях перед

гигантской статуей. Просила защитить деревенских, образумить Защитника Паситу,

укрыть грядущей зимой от Стаи, уберечь от сартогов, да укрепить сон тварей Излома.

Как водится, не забыла испросить о здоровье, а для себя только одно – направить,

помочь принять верное решение. Даже, не скупясь, пожертвовала целый золотой и

заняла очередь на ритуал очищения, когда к ней подошла закутанная в

многочисленные слои кисеи юная жрица. Поклонившись, она молча указала следовать

за собой. Обогнув статую богини, отворила неприметную дверцу, предлагая войти

внутрь. Было немного жутко, но Кира рассудила, что в храме с ней вряд ли может что-то

случится.

– Сядь дитя, – послышался степенный низкий голос.

Немолодая женщина мягким плавным жестом указала на разбросанные по полу

подушки. Повинуясь, Кира опустилась на одну и скрестила ноги.

– Я чувствую, твоя душа полна сомнений. Напрасно. В тебе дремлет небывалая

сила. Ты лишь в начале пути, но твоя судьба предначертана. Не надо противится. Все

случается по воле богов, и ты должна знать, они любят испытывать смертных. Иначе,

как им понять, кто из нас, чего достоин? Помыслы людей изменчивы. В сей миг ты

веришь в одно, а через два вдоха в иное...