Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

– Стоять! – отдал приказ тот самый голос. Даже сейчас он сочился наглостью и

самоуверенностью.

– Боров?

Бритый на голо бандит, с толстой шеей и мускулистыми руками, покрытыми

вязью татуировки, одетый и вооружённый не в пример остальным, отчего-то сильно

побледнел, как и его товарищи.

Кира шагнула ближе, но тут раздался, наполненный отчаяньем крик Аккария:

– Кира, стой! У них Ануша!

Разбойник, криво ухмыльнувшись, выдернул из-за спины ревущую девчонку,

словно козырь из рукава. Охотница осознала, что в свете костра – то внутреннее

свечение будто пропало за ненадобностью, оттого и не разобрала, что сгрудились не

четверо, а пятеро.

– Стой, где стоишь! – пригрозил главарь. – Хотите получить девчонку живой,

дайте нам уйти.

Лезвие его меча угрожало тоненькой шее.

– Кира, не надо! Он убьет! – снова взмолился Аккарий.

Охотница остановилась в нерешительности. Новые инстинкты требовали

настичь, уничтожить, убить, но из глубины души пришло четкое: «Нельзя! Не успеть».

Но не отпускать же Анушу с ними? Как же трудно сделать этот выбор...

Внезапно что-то изменилось. Что-то, что последние несколько минут незримо

давило, нагнетало тревогу, выворачивало суставы невидимыми руками, заставляло

ныть зубы крутилось в животе, внезапно ринулось наружу. Вырвалось за пределы её

оболочки, и сразу стало легче. Откуда-то издалека послышался наполненный ужасом

крик.

Темнота.

Глава 21

Открыв глаза, Кира увидела веснушчатый нос Ануши и ореол рыжеватых волос

на фоне усеянного белыми облачками голубого неба.

– Очнулась! Кира очнулась!

Крик раздался над самым ухом, отозвавшись болезненным гулом в голове.

– Ануша, – прохрипела охотница не узнав свой голос, – что случилось?

Рядом тут же оказался Лютобор, на ходу перепрыгнув борт телеги.

– Как ты?

– Не очень. Пить хочу, – во рту и правда так пересохло, что она еле ворочала

языком.

– Вот, держи, – Лютобор протянул мех с водой, и помог приподняться. – Я

сейчас, – он спрыгнул с телеги.

Кира приложилась к меху надолго, шумно утоляя жажду.

– Кира, а ты Защитник или ассасин? – неожиданно спросила Ануша, и охотница

поперхнулась, закашлявшись.

– Перестань болтать! – строго прикрикнул, сидящий на передке Аккарий. Он

даже не стал угрожать трепкой, как обычно, но Ануша, шепнув одними губами:

«Прости», надолго замолчала.

Всю дорогу Кира отлеживалась на телеге. Ужасно болели все мышцы, и за

каждое движение приходилось платить. Лютобор вернулся немного позже. Он

подъехал верхом на её Полночи и привез с собой знахарку, усадив впереди себя. Без

труда на ходу приподняв субтильную старушку, водрузил её рядом с Аккарием, который

лишь чуть придержал мерно топающих лошадей. Матрена перелезла к Кире, провела

осмотр, задав несколько вопросов, сунула в руки флягу с отваром и наказала, добавлять

в питье, а пить – побольше.

Лютобор отвез Матрену обратно и вернулся. Кира выглядывала через борт,

подложив под подбородок руки, пока он ехал рядом.

– Давно хотел прокатиться, да все как-то не было повода. Ничего, что без

спроса?

– Катайся, я не против. А что вчера произошло? – Кира покосилась на Аккария,

который за всю дорогу так ни разу с ней не заговорил. более того – не обернулся.

– Ты всем задала, – Лютобор замялся, подбирая слова.

– Я сделала что-то ужасное? – в голове всплыли разрозненные куски

воспоминаний.

– Кира, никто и не подозревал, что ты способна убить человека. Да ещё вот так…

– друг нервно хихикнул. – Федул к тебе теперь и близко не подойдёт.

– Я кого-то убила? – в ужасе просипела Кира, и, видя выражение лица Лютобора,

уточнила: – Разбойники? Сколько?

– Трое.

Память услужливо подсунула соответствующие моменты. Значит только

разбойники. Кира медленно выдохнула. Но чем все закончилось, как и в прошлый раз,

она не помнила.

– Что было потом? – она постаралась, чтобы голос звучал ровно.

– Мы так и не поняли. Стало холодно. Очень. Это шло от тебя…

– Кто-то пострадал?

– Только разбойники и… Аккарий.

Кира всхлипнув, повернувшись к Ануше. Та поняла все без слов.

– Я цела. Смогла увернуться, – она было улыбнулась, а потом, помрачнев,

добавила тихо, – а вот папа…

– Дядя Аккарий, – Кира робко прикоснулась к плечу возницы. Тот обернулся, и

охотница вздрогнула. Вся правая половина лица была красной, левой досталось чуть

меньше. Увидела, что и руки у него перебинтованы. – Дядя Аккарий… – сорвалась

охотница на шепот, в её глазах блеснули слёзы.

– Брось, девочка, – Аккарий похлопал охотницу по руке, – не реви. Я не в обиде.

– Простите меня! Я не хотела. Не знаю, как со мной такое выходит.

– Ты спасла Анушу –это главное, а лицо заживёт, руки тоже. Матрена мне и мазь

приготовила. Поначалу ничего держать не мог, а сейчас, вот, уже и с лошадьми

управляюсь. Не в обиде я на тебя, но имей в виду: не всем, случившееся по нраву.

Оставшаяся часть пути прошла без приключений. Правда до города добрались

позже, чем планировали. Задерживали и плененные разбойники, топавшие в хвосте

обоза, из тех, кто улизнуть не сумел вовремя. Среди них шёл злющий Боров с красной

обмороженной рожей. На возы лиходеев сажать не стали, да и ехали небыстро. Когда

добрались до Птичьего Терема, ворота уже закрылись на ночь, потому обозники

расположились на ночевку в поле, вместе с другим торговым людом из числа тех, кто

запоздал, или же просто не имел желания тратиться на постоялый двор, тем более, что

погода позволяла.

***

Кира вздохнула полной грудью и улыбнулась, её переполняло радостное

возбуждение. Вопреки всем ожиданиям и напутствиям, суматоха города не пугала. По

улице катили возы и кареты, проезжали всадники, туда-сюда сновали посыльные и

слуги, со всех сторон слышались крики зазывал, доносились разные запахи. Особенно

интересно оказалось рассматривать прохожих. Те спешили по своим делам или праздно

шатались, привлекая её внимание своими разнообразными одеждами. В городе

носили не только привычные рубахи с портками или сарафаны: «Наверное, так можно

часами стоять и глазеть», – подумала Кира.

Из блаженного ступора вывел все тот же дядька Аккарий, незадолго до того

куда-то пропавший. Уходя, он попросил Киру помочь Ануше и присмотреть за товаром.