Стивен Кинг - Темная Башня

— Он телепортировался, не так ли? — спросил Джейк. Роланд, который до этого дня не слышал такого слова, тут же кивнул.

— По крайней мере, на части пути. Иначе просто быть не могло. Как, к примеру, он смог перебраться через реку Ксай? Там был только один мост, сплетенный из веревок, и Алан перерезал их, как только мы очутились на другом берегу. Мы смотрели, как он падал, а под нами, в тысяче футов, текла река.

— Может, он сделал крюк? Роланд кивнул.

— Может и сделал… Но для этого ему пришлось бы проехать как минимум лишних шестьсот колес.

Сюзанна присвистнула.

Эдди ждал, не скажет ли Роланд чего еще. Но стрелок молчал, поэтому Эдди наклонился и вновь нажал на клавишу «PLAY». И пещеру снова заполнил голос Бротигэна.

— Шими — телепорт. Динки — ясновидящий… помимо прочего. К сожалению, многие дороги в будущее для него заблокированы. Если вас интересует, знает ли юный сэй Эрншоу, как все обернется, ответ — нет.

— В любом случае это дыра, пробитая иглой шприца в живой материи реальности… это балкон на наружной стене Темной Башни… это Пряничный домик. Настоящее место, реальное, насколько только возможно. Именно здесь мы будем складировать все оружие и походное снаряжение, которое собираемся оставить вам в одной из пещер на склоне Стик-тете, именно здесь я надиктовываю эту пленку. Когда я покидал мою комнату с этой устаревшим, но на удивление надежным магнитофоном под мышкой, часы показывали 10:14 утра, СВСН, стандартного времени «Синих небес». Когда я вернусь, на часах будут все те же 10:14. Независимо от того, как долго я здесь задержусь. И это только одна из чертовски удобных особенностей Пряничного домика.

Вы должны понять, возможно, Роланд, давний друг Шими, уже понял, мы — трое мятежников в обществе, одержимом идеей: сообща продвигаться к поставленной цели, даже если цель эта — уничтожение всего существующего… и чем быстрее удастся ее достичь, тем лучше. Мы обладаем несколькими крайне полезными сверхъестественными способностями и, объединив их, нам пока удается держаться на шаг впереди. Но, если Прентисс или Фнли из Тего, он — начальник службы безопасности Прентисса, выяснят, что мы пытаемся сделать, Динки отправят на корм червям еще до наступления ночи. И Шими, скорее всего, тоже. Я, возможно, проживу дольше, по причинам, до которых еще дойду, но, если Пимли Прентисс узнает, что мы пытаемся втянуть в наши дела настоящего стрелка, который, возможно, уже поспособствовал уничтожению более пяти дюжин Зеленых плащей, не так уж и далеко отсюда, даже моя жизнь будет под угрозой, — пауза. — Никчемная жизнь.

Новая пауза, долее долгая. Ранее пустая бобина заполнилась уже наполовину.

— Тогда слушайте, и я расскажу вам историю неудачливого и несчастливого человека. Возможно, это слишком длинная история и вам не будет хватить времени выслушать ее. Если так, то по крайней мере трое из вас знают назначение клавиши «FF». Что касается меня, то я нахожусь в таком месте, где часы исчезли за ненадобностью, а употребление в пищу брокколи, несомненно, запрещено законом. В моем распоряжении все время мира.

Эдди вновь поразила усталость, сквозившая в голосе мужчины.

— Я только хочу предложить не прокручивать пленку вперед без крайней на то необходимости. Как я и говорил, возможно, что-то в моем рассказе сможем вам помочь, я только не знаю, что именно. Я просто слишком быстро к эпицентру событий. И устал все время быть начеку, не только, когда бодрствую, но и во сне. Если бы я не мог время от времени ускользать в Пряничный домик и спать здесь безо всяких защитных барьеров, охраняющих мой разум, кан-тои Финли давно бы загребли нас троих. В углу есть диван. Он сделан из прекрасного, не прилипающего к одежде и коже маршмэллоу. Я могу подойти к нему, лечь и видеть кошмары, которые необходимы мне для того, чтобы сохранить здоровую психику. А потом могу вернуться в Девар-тои, где моя работа — защищать не только себя, но и Шими, и Динка. Делать все необходимое для того, чтобы охранники и их гребаная телеметрия понятия не имели о том, какими тайными операциями мы занимаемся. Все должно выглядеть так, будто мы находимся в наших апартаментах, в Читальне, может, смотрим кино в «Жемчужине» или пьем газировку и едим мороженое в «Аптечном магазине Генри Грэма». При этом мне нужно и оставаться Разрушителем, и каждый день я чувствую, как Луч, с которым мы сейчас работаем, Медведя и Черепахи, изгибается все сильнее и сильнее.

Доберитесь сюда быстро. Очень мне этого хочется. Доберитесь, как можно быстрее. И дело, знаете ли, не только в том, что я могу допустить ошибку. Динки ужасно вспыльчив, и есть у него привычка говорить все, что он думает, тем, кто наступает ему на больную мозоль. В таком состоянии он может ляпнуть лишнее. И Шими делает все, что в его силах, но, если кто-то задаст ему не тот вопрос или застигнет за чем-то запретным, когда меня не будет рядом, чтобы все поправить…

Бротигэн эту фразу не закончил. Но слушатели у него были особенные, и все поняли без слов.

Бротигэн продолжает свой рассказ с даты и места своего рождения: год 1898, город Милфорд, штат Коннектикут. Мы достаточно часто слышали эти вступительные фразы, чтобы знать: они являют собой, хорошо это или плохо, начало автобиографии. И однако, слушая этот голос, у стрелков складывается впечатление, что все это им вроде бы уже известно. Не только у стрелков, даже у Ыша. Сначала они не могут понять, в чем же дело, но со временем все становится на свои места. История Теда Бротигэна, Странствуещего бухгалтера — не Странствующего священника, во многом совпадает с историю преподобного Доналда Каллагэна. За малым исключением они могут считаться близнецами. И шестой слушатель, который находится за закрытым одеялом входом в пещеру, в продуваемой всеми ветрами темноте, проникается растущими сочувствием и пониманием. Почему нет? Спиртное — не главное действующее лицо в истории Бротигэна, таковым оно являлось в истории преподобного, но все равно это история пагубной привычки и изоляции, история изгоя.

В восемнадцать лет Теодора Бротигэна принимают в Гарвард, где учился его дядя Тим, который, своих детей у него нет, с радостью готов оплатить обучение Теда. По мнению Тимоти Этвуда, все просто и понятно, как ясный день: предложение сделано, предложение принято, у племянника прекрасные успехи, племянник получает диплом и готов занять достойное место в мебельном бизнесе дяди после шестимесячного тура по послевоенной Европе.

А не знает дядя Тим следующего: перед тем, как начать учебу в Гарварде, Тед предпринимает попытку завербоваться в войсковое соединение, которое вскорости получит название Американский экспедиционный корпус note 51 . «Сынок, — говорит ему врач, — у тебя чертовски сильный шум в сердце, а слух сниженный. А теперь ты собираешься сказать мне, что пришел сюда, не зная, что два эти отклонения обеспечат тебе белый билет? Ты уж извини, но я тебе не поверю, для этого ты выглядишь слишком умным».