Владимир Журавлёв - Неудачная реинкарнация

— Так это же!.. — сказала Нинель Сергеевна и осеклась под его строгим взглядом.

— Так вот здесь тоже полно дряни! — хмуро заметил он. — Но я их с детсада бью. И буду бить. И они здесь — не закон!

Он подумал, продолжать дальше или нет.

— Я ещё и деньги у них отбираю! — все же признался он. — Таким деньги не нужны, вредны даже! Вы бы знали, сколько у этой дряни денег! И я думаю, это даже как-то связано: гады-родители, море денег и дрянь-детишки…

— Не факт! — категорически сказала Нинель Сергеевна. — Я много лет работаю в школе, и…

— В нашей школе, — напомнил он.

— Всё равно не факт! Я…

В целом они славно поговорили, гуляя по городу. Почти что обо всём на свете. Разве что чересчур громко. Он даже купил ей чего-то охладительного. А ещё — букет цветов. Поделился награбленным, как язвительно заявила Нинель Сергеевна. Цветы, правда, приняла. И даже зачем-то вернулась с ним к залу. Он-то забеспокоился о своей «подруге». Бандиты, да и все в зале, вроде бы уяснили, что Олеся — его… мда, получается, что его женщина. И обидеть её не должны были. Вот только под обидой они все разное подразумевали, к несчастью.

С Олесей всё было в порядке. Кружилась в вальсе с одним из Серых. Ну надо же! Мало того, что вальс врубили, так его кто-то ещё и танцевать умеет!

Учительница тоже заметила сияющую девушку… закаменела и потухла. Сроду не поверить, что недавно спорила, горячилась, обзывалась и размахивала руками.

— Нинель Сергеевна! — сказал он неожиданно для самого себя. — Я здесь вообще-то главнее всех. Ну вот, по праву сильнейшего — приглашаю вас!

— Ты мне до плеча-то достанешь, сильнейший? — едко осведомилась она. — Учти, я даже не спрашиваю, умеешь ли танцевать вальс! Потому что знаю, что не умеешь! Откуда бы тебе…

Женщина оказалась неожиданно лёгкой. Они кружились по залу, и Нинель Сергеевна, прищурившись, неотрывно смотрела на него. Как будто искала что-то… объяснение? Ну, вряд ли она там чего-то нашла. А потом он закрутил сложные фигуры. Увлёкся, что ли. Как-то не к месту выплыли навыки, полученные даже и не в этом мире. И женщине стало не до поисков. Как-то же ведь нужно было ей отвечать на вызов! Так что вальс они закончили в полном одиночестве, под недоуменные возгласы типа «во дают!» Он ещё отвёл её до колонны. А там они наткнулись на Ольку. Девочка была, мягко говоря, не очень в себе.

— А ты чего ещё здесь? — поинтересовался он, оглядев её подчёркнуто взрослый наряд.

Так она одевалась, только когда не планировала ночевать дома. То есть, говоря проще…

— Вовчик, Акбарса убили! — отрешённо сказала Олька. — Только что… наверно… я пришла, а он… И остальных…

Девочка вдруг уставилась на него с ужасом.

— Ты где был сейчас? — спросила она шёпотом.

Он почувствовал за спиной множественное движение и подобрался, как перед боем. А ведь это серьёзно! Сказано при свидетелях! Блин…

— В чём дело? — прозвучал над плечом холодный голос Нинель Сергеевны. — Володя весь вечер гулял со мной!

— И со мной тоже! — звонко и решительно заявила из-за другого плеча «подруга».

За спиной дружно охнула вся тусовка.

— Вот как? — пробормотала Олька онемевшими губами. — И с тобой? И с ней? Понятно…

Она развернулась и побрела к выходу.

— Спасибо, девочки, спасибо, милые! — сказал он печально.

За спиной снова охнули, он опомнился и прикусил язык.

Но на этом дело не закончилось. Эффектную точку поставил старший из Серых. Бандит как-то незаметно оказался рядом, уважительно глянул на обеих учительниц и полуутвердительно спросил, не особенно-то приглушая голос:

— Так что, они тоже из наших? И обе твои? Уважаю, блин. Просто — уважаю!

Он обречённо развернулся, глянул на лица «своих» женщин и понял, что форменный дурдом — вовсе не у гномов! Он — здесь и, кажется, сейчас…

Глава тридцать вторая

Начальник охраны императорских особ не был даже эпсааром. Зачем, собственно? Ему вполне хватало должности. Первый телохранитель императора — просто и скромно. То, что всякие бриллиантовые эпсаары ему сапоги чистили за возможность лицезреть владыку, было само собой разумеющимся. Ну, пусть не владыку. Даже не супругу владыки. Пусть всего лишь племянницу. Ну-ну, племянницу… В императорском дворце практиковались такие взаимоотношения, что слово племянницы вполне могло значить намного больше, чем рычание супруги Величайшего. Больше, чем даже сюсюканье самого владыки. Так что чистили ему эпсаары сапоги, не гнушались, ещё и счастливы были, что допущены к щётке!

Но — что-то случилось. Какие-то ниточки в дворцовом клубке натянулись не совсем удачно. И пошёл отряд императорской гвардии скорым маршем вон из столицы. Вынесло «Бессмертных щитоносцев» безжалостной метлой аж на самую окраину самой окраинной провинции, на тесную дорогу через последний к Великой степи перевал, бронированным носом прямо в гигантский камнепад. И офицерское училище вместе с ними. И снайперов-Ласточек. Так что маялись сейчас здоровенные гвардейцы от дикой скуки, изгалялись, как они это умели и любили, над затравленными первокурсниками, приставали к Ласточкам… а начальник императорской охраны только зубами скрежетал да лелеял застарелую язву. Ему очень была нужна быстрая победа над самозванцем! Тогда — триумф, почётное возвращение в столичные квартиры! И — сладкая месть тому, кто так умело вытеснил их от кормушки…

Но быстрой победы не получалось. Получалась долгая работа. Пока ещё обслуга разберёт завалы! Уже и курсантов загнали на круглосуточную работу, и обозников у Ласточек отобрали — расчистка дороги шла медленно всё равно. Можно бы, конечно, спокойно обойти завал, горы-то невысокие… да желающих не находилось. Не сами же по себе рухнули эти скалы! А вдруг ещё раз загремит в небесах, содрогнётся земля… и не станет доблестной императорской охраны? Что тогда? Гвардейцам, между прочим, жить хотелось не менее других! Пожалуй, даже поболее! У гвардейцев, между прочим, до сих пор потерь не было! Не находилось в империи дураков кидаться на императорскую охрану! Со времён Чёрного Топора не находилось. Как вырезали тогда всю императорскую гвардию, так больше ни разу не кидались… Так что стояли «Щитоносцы» на тесной горной дороге, маялись, гадили по ближним кустам да оглядывались с надеждой на зловещие фургоны секретной орудийной группы. Могущественные союзники гвардейцев не бросили без поддержки элитную часть!

Но вот завалы разгребли. И во всей своей нешуточной сложности встал вопрос: а как, собственно, с самозванцем воевать-то? Как-то он не стоял с войском во чистом поле в ожидании истребительной битвы. Наверно, не стоял. С горной дороги, с данного места, не очень-то было видно — скала мешала. Да и… опыта полевых сражений гвардия, понятное дело, не имела. Но у начальника охраны было смутное подозрение, что истребление «самозваной гадины» — это не совсем то же, что охранять пьяную племянницу императора. Тем более что самозванец уже сумел «Щитоносцев» озадачить. Спрашивается, вот зачем мятежники выкрали из сверхохраняемого лагеря всех Ласточек?! Ну, зачем, допустим, ещё можно понять. Понять, но не простить! Гвардейцам и так недоставало женского общества, Ласточек-то мало! Но вот — как?! И часовые бдили, что характерно, и никакого визгу сверх обыденного не слышали…

Начальник охраны поёжился, представив, что и его могут вот так же умыкнуть — и пропадёшь без следа… совсем как Ласточки.

Начальник охраны обернулся. «Бессмертные щитоносцы» стояли на дороге несокрушимой стеной, и он успокоился. Их не зря считали бессмертными, с такой-то броней! И с такой поддержкой могущественных союзников! Но… если, к примеру, упадёт вот эта скала, броня не очень-то поможет…

И начальник императорской охраны сделал наконец со страху то, что следовало бы сделать сразу: отправил фланговые дозоры и приказал поднять малый высотный наблюдатель.

Чего он не учёл, так это того, что против «Щитоносцев» действовали не только полицейские, тоже не великие специалисты в настоящей войне. Ребята же Ворты Урсаша были профессионалами! Так что фланговые дозоры ушли… и не вернулись. Впрочем, начальник охраны императорских особ этому даже не огорчился. У него было о чём переживать! Потому что он, то ли от нетерпения, то ли от сводящей с ума неизвестности лично уселся в корзину малого высотного наблюдателя… ну и взлетел, конечно! Невысоко этак, не выше ближайшей скалы, наблюдатель-то — малый… но ему хватило. Когда на скале поднялась неясная серая фигура, он ещё успел подивиться: вроде «Щитоносцы» иначе выглядели… Потом раструб метателя спецсредств в руках диверсанта содрогнулся…

— Аийя, сакре-мёрд! — только и успел сказать начальник охраны.

Понятное дело, это было последнее, что он сказал в своей жизни — и лучшее по эмоциональной насыщенности…