Вадим Панов - Королевский крест

— Не надо, — буркнул Бонций. — Мы сами разберемся с причинами.

Но выражение глаз конца не соответствовало бравому заявлению. Глазками Чейзы были похожи на затравленных хомячков.

— Серьезные проблемы? — участливо осведомился шас.

— Нет у нас никаких проблем, — отрезал Мурций, открывая дверцу коллекционного розового «Кадиллака» одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года выпуска. — Спасибо за работу.

Менее воспитанный (или более расстроенный?) Бонций ограничился сухим кивком.

Кумар же, проводив взглядом уехавших концов, улыбнулся и направился к своей экономичной «Тойоте». На душе шаса было легко и радостно: за ночь работы несчастные толстяки заплатили ему больше, чем он зарабатывал в Службе утилизации за месяц.

Приятные мысли настолько поглотили Кобура, что он ухитрился пройти мимо копошащихся вокруг черного «Мазератти» Красных Шапок. Но, сделав несколько шагов, остановился и, резко обернувшись, поинтересовался:

— Вы что здесь делаете?

— Не мешай! — отмахнулся Булыжник, не отрываясь от бумажки: — «Окончательная активизация грузового портала будет сопровождаться миганием…»

Вот тут Кумар окончательно проснулся.

— Вы что здесь делаете?

— Надо вокруг этой «Маратти» портал построить, — сообщил уйбуй. — Поможешь?

— Я? — опешил Кобур. — Нет.

— Тогда не мешай.

— Что значит: «не мешай»?

— Это значит: «езжай себе, куда ехал», — услужливо объяснил другой дикарь, упоенно ковыряющийся в носу. — Не видишь, пацаны делом заняты.

Булыжник же от шаса демонстративно отвернулся.

— Что значит, езжай себе? Вы что, не поняли, с кем разговариваете?

— С кем? — нахохлился дикарь, но пальцы из носа не вытащил.

— Проклятие! — Отвертка опознал Кобура. — Он из Службы утилизации.

Маркер принялся усиленно делать вид, что к разговору не имеет никакого отношения, а в гараже оказался случайно: шел мимо и увлекся содержимым носовой полости.

Уйбуй, напротив, услышав слова Отвертки, проявил к шасу интерес: поднял глаза и пробурчал:

— Слышь, утилизатор, помог бы, что ли, а? «Маратти» эта на скорости…

— Идиоты! — простонал шас. — Вы что, тачку угоняете?

— Нет, цветочки нюхаем, — подал голос осмелевший Маркер.

— Ну, не хочешь помогать, тогда не мешай.

— Кто вас надоумил так работать?

— Никто нас не доумил, — отрубил Булыжник.

— Мы не работаем, мы воруем, — гордо поведал Маркер.

— И вообще, хватит ругаться! Тоже мне, умник выискался.

А вот этого говорить не следовало, ибо после этих слов Кумар вцепился в ситуацию намертво: он, может, и рад был бы отступить, но дурной характер не позволял. Кобур насупился, упер руки в бока и зло оглядел притихших дикарей:

— Вы что, тачку в портал собираетесь запихнуть?

— Ну… да, — осторожно ответил уйбуй. — Типа, ее здесь не было.

— А видеокамеры местные ты посчитал?

— Не боись, носатый, мы в мороке, — осклабился Булыжник. — Все предусмотрено.

Маркер вскрикнул: ему наконец-то удалось зацепить упрямую козявку, и он принялся осторожно выбирать ее наружу.

— При чем здесь вы, кретины? Подумайте… — Кумар осекся, поняв, что предложил дикарям недопустимую операцию. Пришлось объяснять проще: — Видеокамеры показывают гараж, в гараже стоит «Мазератти», потом — раз! — и «Мазератти» нет. Пустота. Что, по-вашему, челы подумают?

— А нам до балды, о чем эти идиоты подумают! — подал голос Отвертка. — Нам тачка нужна.

Но Булыжник понял, куда клонит шас.

— Нарушение режима секретности, адназначна.

— Вот именно.

— За это могут по бандане настучать, — вздохнул уйбуй.

В его положении не хватало еще проблем с Великими Домами. Подаст носатый докладную в своей Службе, укажет на нарушение, дойдет до Кувалды, а уж тот второй раз не простит, как пить дать — повесит.

— Как вы будете объяснять, почему машина в воздухе растаяла?! — бушевал тем временем Кобур. — Нет, ребята, придумайте что-нибудь другое.

— А чо другое? У нас ключей нет.

— Значит, так, чтобы я больше ничего такого не видел, понятно? Если завтра в этот гараж прибудут специалисты по инопланетянам и копперфилдам, я вашу десятку наизнанку выверну. Все.

Разъяренный шас сел в свою машину и уехал. Опечаленные дикари переглянулись и одновременно вздохнули.

— Облом.

— Как же мы эту тачку стибрим?

— Накрылись пять тысяч, мля!

— А все из-за шаса.

— Я, конечно, не фашист, — глубокомысленно заметил Отвертка. — Но мне кажется, что без носатых в городе было бы куда как лучше.

— Ты не кто? — осведомился Булыжник.

— Не фашист, — пояснил боец.

— А это как?

— Ну, это когда хочется, чтобы в Тайном Городе жили только Красные Шапки.

Дикари задумались. Маркер даже козявку тянуть перестал — увлекся разговором.

— А почему ты не фашист? — поинтересовался он наконец. Ему было странно и тревожно, что друг Отвертка скрывал до сих пор столь замечательную идею.

— Потому что хотеть можно сколько угодно, а как ты сделаешь, чтобы в Тайном Городе навов не стало?

При упоминании Темного Двора Маркер немедленно потерял интерес к фашизму.

— Бред какой…

— Поэтому и я не фашист.

— Хватит трепаться! — Окрик Булыжника вернул подчиненных в реальность. — Что делать будем?

— А может, где-нибудь в другом месте эту тачку угоним? — предложил Отвертка.

— Не понял, боец.

— Ну… — Отвертка попытался донести свою идею жестами, но не преуспел и принялся подбирать слова: — В Москве таких тачек, наверно, еще куча. Найдем тоже черную и угоним. Только чтобы там видеокамер рядом не было.

— Чушь, — буркнул уйбуй, но не грубо буркнул, скорее, задумчиво. — Адназначна чушь.

— Пригоним Копыто такую же тачку, только номера снимем. И скажем, что это она. Возьмем деньги, и пусть Копыто сам с хозяином решает, что к чему.

— А вдруг он спросит, почему без номеров? — Булыжнику уже нравилась идея подчиненного, и он принялся искать подводные камни. — Он ведь подозрительный, этот Копыто. Шибзичи, они, мля, все подозрительные.

— А мы скажем, что не лохи, с ворованными номерами по городу рассекать!

— Правильно, — согласился уйбуй. — Мы не лохи. — Он обрадованно хлопнул себя по бедрам, но тут же нахмурился. — А где мы такую же тачку возьмем? — Уважительно посмотрел на дорогую машину: — «Маратти», мать…

— Я у Рубена такую видел, — пробубнил Маркер. — У человского барыги.

— Которому мы «Волги» перегоняли?

— Угу.

Частный жилой дом.