Роман Смеклоф - Тридцать один

– До начала мировой войны. – шепотом поведал Тридцать Первый Мровкуб. – Эти земли выглядели по-другому. – он словно читал мои мысли. – Поглотители выпили из Благодатных земель всю магическую энергию. Прекрасные сады и парки, созданные волшебством, были уничтожены. Богатые урожаи остались в прошлом.

– Прискорбно. – поддержал голем. – Но вы так и не рассказали свою подлинную историю.

– О да, простите. – проговорил архивариус. – Я триста лет просидел взаперти, меня буквально все приводит в восторг. – он пожевал губу. – Чтобы оставаться откровенным, мне придется рассказывать с момента моего сотворения.

– Вы помните свое создание? – удивился Евлампий.

– Немного. Верховные маги, чьи имена вам ничего не скажут, потому что они почили задолго до вашего рождения, создали меня в небольшой пещере. Вблизи замка королевской семьи Семисвета. Надежное место. Помимо магии, защищено еще и удачным расположением. Единственный вход в пещеру находится на отвесной скале над морем.

– К сожалению, мне не довелось побывать в Семисвете. – вставил голем.

– О, это прекрасный мир. Он не пострадал от нашествия поглотителей, оставшись таким же, как до войны.

Оливье не обращал на нас внимания, следуя выбранным направлением. Окружающая местность не менялась, оставаясь голой и безжизненной. Не придумав других занятий, я слушал архивариуса.

– Создатели объяснили мне, что делать, и удалились. – продолжал он. – Моя основная обязанность хранить вложенные в меня знания. Для внесения новых данных, которые они регулярно поставляли, я создал первого гомункулуса. Я назвал его Мровкубом. Книжным червем. – архивариус улыбнулся. – Он производил записи потому, что я не мог делать этого самостоятельно. Потом, мне начали присылать целые книги. Пришлось создавать хранилища и дополнительных помощников. Я впитывал новые знания, мне было очень интересно. На скуку и философствования не оставалось времени. Так прошло двести лет. Архив стал огромным, Мровкубам пришлось расширять пещеры, чтобы вместить новые фолианты. А потом грянула война! Верховные маги сражались с поглотителями. Снабжение сведениями прервалось и, я заскучал. Появившееся свободное время, я посветил размышлениям.

– Полезное занятие. – поддакнул голем.

– Да. Одиночество не тяготило меня, но я мучился из-за другого. Я понял, что видел все миры и многое знаю о них, но я смотрел на них чужими глазами, а понимал не своим разумом. Тогда, я решил покинуть архив и отправиться в путешествие. Чтобы увидеть все воочию.

– Вы странствуете целых сто лет? – удивился я.

– Что вы, юноша. Конечно нет. В те времена, моей мечте не суждено было свершиться. По окончании войны, хозяева вернулись и я сообщил им о своем желании.

– Не разрешили. – догадался я.

– Не перебивай, это невежливо. – встрял голем.

– Вы совершенно правы, юноша. Мне строжайше запретили покидать стены архива. Я слишком ценен и враги могли меня похитить или уничтожить.

Оливье обернулся, с интересом посмотрев на архивариуса.

– Я вам мешаю? – вежливо поинтересовался Тридцать Первый Мровкуб.

Дядя покачал головой и отвернулся, продолжая шагать в одном ему ведомом направлении.

– Я снова погряз в работе. После войны, на меня обрушился такой поток информации, что на время, я забыл даже о своей мечте. Скорее всего, она бы никогда не сбылась, если бы ни одна странность. Как я вам и рассказывал, два года назад моим Мровкубам начали сниться сны.

– Не может быть! – воскликнул Евлампий.

– Вы совершенно правы. Меня тоже потрясло это явление, но поскольку, я чувствую то же, что и гомункулы, сомнений не возникло. Им снились сны. Все началось с безобидных фантазий, а закончилось тем самым кошмаром, который я описывал. Позже, у всех Мровкубов, на теле, начали появляться страшные раны, с трудом поддающиеся заживлению даже при помощи самой сильной магии.

– Потрясающе! Необычайно! – провозгласил голем.

– Пугающе! – закончил вместо Евлампия архивариус. – Я перерыл весь архив и единственное, что раскопал, относилось к смутным временам до прихода магов.

– Чародеи были всегда! – провозгласил голем.

– Всегда! – подтвердил я.

– Вы не совсем правы, не буду вдаваться в подробности, если захотите, мы вернемся к этому разговору позже. Единственное, что я откопал в архиве. В домагическом прошлом существовали шаманы. Исходя из скудных источников, они могли проникать в сны и еще многое такое, что современным волшебникам недоступно.

– Никогда не слышал о шаманах! – раздраженно воскликнул голем.

На этот раз, промолчал я. Я-то слышал о шаманах и даже знал одного лично, отец водил меня к нему. Всю жизнь буду помнить его вонючую задымленную хижину и морщинистые руки с черными загнутыми ногтями.

– Все что я рассказывал про сны истинная правда. Единственное, чего я не сказал, так это то, что мои гомункулы начали погибать один за другим. Каждую ночь, после смерти очередного Мровкуба всем оставшимся снился сон в котором морщинистый старик в шубе говорил, что я должен отправиться на Изумрудный остров. Когда остался единственный Тридцать Первый Мровкуб, я сдался. Ничего не сказав хозяевам, я открыл портал и отправил выжившего гомункула на Изумрудный остров. – архивариус вздохнул. – Дальше вы знаете!

– Как же вы теперь справляетесь без помощников? – не к месту спросил я.

– Ращу новых.

– Это неважно! – вскрикнул голем.

– Если все это правда, нас ждут большие неприятности. – серьезно проговорил Оливье.

Он остановился, повернувшись к нам и напряженно рассматривал архивариуса. Пытаясь проникнуть в его голову и узнать, ложь его рассказ или нет.

– Почему это? – бросился в бой Евлампий.

– Потому, что хозяева будут искать, куда делся единственный выживший гомункул.

Голем фыркнул, а я подумал, что дядя прав. Если пресловутый магистрат существует, то представить страшно, что нас ожидает.

– Вы правы, они захотят найти и вернуть меня, а точнее гомункула. Я-то, по-прежнему, остаюсь в архиве. Но пока, они не знают! – проговорил архивариус.

– Скажи, как началась мировая война? – проговорил дядя, глядя Тридцать Первому Мровкубу в глаза.

– Какая чушь! – взвился Евлампий. – Об этом знают все!

– Чушь – это твое существование. – бросил Оливье, не глядя в сторону голема, а продолжая в упор смотреть на архивариуса. – Если ты и правда тот, за кого себя выдаешь, ты знаешь правду.

– Какая ерунда. Причины войны и события первых дней известны каждому школьнику в любом из тридцати миров. – продолжал ворчать голем.

– Вы считаете, стоит говорить об этом в присутствие юноши? – неуверенно проговорил архивариус.