Роман Смеклоф - Тридцать один

– Это чудо! – проговорил голем, забыв о нравоучениях.

Я бы не согласился, но надпись меня заинтересовала. Я открыл футляр. С обратной стороны крышку обтягивал черный бархат. На нем, вставленные в крепления, разместились ложки. На основании футляра вилки и ножи. Комплект насчитывал тридцать столовых приборов, но одной ложки не хватало.

– Последнее творение мастера Правши. Оно считалось утерянным. – Евлампий покачал головой. – Я видел ложку у Оксаны. Во время боя за ключ Отдельного мира. Она воспользовалась ею, чтобы снять с себя проклятье.

– Этой ложки, как раз нет. – согласился я. – Интересно, как она к ней попала?

– Какая разница. – возмутился голем. – Такое сокровище не должно лежать в сырой норе. Все миры должны иметь возможность любоваться им! Надо его забрать!

– Ты же говорил, что лазить в чужих вещах – противозаконно! – опешил я.

– Преступление бросать столовый набор мастера Правши в грязной дыре! – завопил Евлампий.

Я злобно на него посмотрел и закрыл футляр.

– Бери! – прошипел голем.

Повертев в руках ценную вещь, я решил, что смогу ее продать.

– Что ты там возишься? – закричал снаружи Оливье.

Запихав трофей за пазуху, я развернулся и, уцепившись за ручку горшка, полез наверх. Как только я показался из норы, дядя перехватил горшок. Отнес от дерева и поставил на землю.

– Не стоит этого делать! – начал нудить Евлампий. – Нельзя нарушать закон, даже по необходимости.

Я с неодобрением посмотрел на голема. Какой он все-таки лицемер!

Оливье, в отличие от меня, не обращал на него внимания, продолжая возиться с замком.

– Волшебный! – наконец резюмировал он.

Голем облегченно выдохнул.

– Давайте, поищем другой путь.

Я хотел с ним согласиться, а вот дядя, нет.

– Ты заткнешься наконец! Бестолковый валун! Хватит ныть? Разрази тебя гром!

– Может быть я смогу помочь?

Оливье оборвался на полуслове, и мы одновременно повернулись.

Архивариус стоял в шаге от нас, с интересом разглядывая горшок.

– Он не дышал. – испуганно проговорил я.

– Так не бывает. Он не мог выжить. – подтвердил Оливье.

– Прошу прощения. – смущенно проговорил архивариус. – Я был не совсем честен с вами. Должен признаться, я не совсем живой.

У меня отвисла челюсть. По-настоящему. Закрыв рот, при помощи руки, не дожидаясь пока потекут слюни, я сглотнул.

– Продолжайте? – металлическим тоном проговорил Евлампий.

После его слов, я услышал знакомое шипение. Голем трансформировался.

– Пожалуйста, не делайте преждевременных выводов, а тем более действий. – попросил архивариус. – Я все расскажу в подробностях. Стоит начать с того, кто я. Это, наверное, самый сложный вопрос и ответ на него будет непростой. Я действительно архивариус, а еще, я архив.

От удивления голем перестал трансформироваться.

– Как это? – растерянно спросил он.

– Я же говорил, что объяснить будет трудно. Около трехсот лет назад, когда высшие чародеи создали магистрат, они решили, что кому-то необходимо содержать в порядке и беречь документацию. Поскольку магические сведения слишком ценны. А главное, не должны попасть в чужие руки. Они создали меня. Как бы вам объяснить? Я множество магических книг с единым разумом, я чудотворная библиотека.

– Никогда о таком не слышал. – проговорил Евлампий.

– Я тоже. – подтвердил Оливье.

Вынув из бездонной сумки самострел гномьей работы, он прицелился в Мровкуба.

– Истинная правда. – обиделся архивариус. – Прискорбно, что наше знакомство началось со лжи, но сейчас, я говорю правду. Я нахожусь в Семисвете. Одному, мне тяжело управляться с архивом, ведь я не обладаю необходимыми приспособлениями в виде рук и ног. Поэтому, я создал себе помощников – гомункулов Мровкубов. Они похожи на слаборазвитых големов, мало на что способных без управления. – глядя на Евлампия, уточнил он. – Для удобства, их столько же сколько миров. Я в теле Тридцать Первого, последнего Мровкуба.

– Предположим, – проговорил дядя, не опуская самострел, – но нужно убедиться и в другом. Надави указательным пальцем на глаз!

Архивариус поднял руку и прижал ее к лицу. Ничего не произошло. Глаза так и остались голубыми.

– Еще раз! – скомандовал Оливье, ткнув самострел в горло Мровкубу и приблизившись вплотную.

– Что за глупые проверки? – спросил ничего не понимающий голем.

– Хорошо. – наконец проговорил дядя и отступил назад. – Как открыть замок?

– О чем вы говорите? – удивился Евлампий. – Кого интересует замок! Зачем вы отправились в Изумрудный мир?

Оливье повернулся и сбросил голема с моего плеча.

– Отвечай! – велел он, махнув на архивариуса самострелом.

Голем забрался обратно, придерживаясь за цепочку.

– Я веду счет всем обидам. – насупившись, пробормотал он.

– Мне будет сложно объяснить, но если вы позволите, я могу его открыть. – предложил Тридцать Первый Мровкуб.

– Валяй, но учти, я слежу за тобой! Ты под прицелом! – предупредил дядя.

– Я буду осторожен. – пообещал архивариус.

Он подошел ближе и склонился над замком.

– Устройство обычное, всего три сторожевых заклятья, друг с другом не взаимодействуют.

Пошарив вокруг, он подобрал зеленую веточку и поднес к замку.

– Переносим магическую энергию с горшка на ветку. Замыкаем. Создаем обратный щит…

Архивариус еще некоторое время бормотал, но уже неразборчиво. Потом, взмахнул рукой. Замок щелкнул и открылся. Ветка посинела, засохла и рассыпалась пылью.

– Подыми крышку! – скомандовал Оливье.

Мровкуб подчинился.

Внутри горшка лежали золотые монеты. Они призывно блестели и позвякивали.

– Теперь, отойди!

Архивариус отступил, всем видом изображая покорность и раскаяние.

– Вам придется за это ответить! – пообещал голем. – Закон нельзя нарушать когда захочется.

Оливье усмехнулся и ударил прикладом самострела по замку, сбив его.

– Обязательно отвечу и за это тоже. Пусть помучается, когда будет крышку закрывать. – он подмигнул мне, убирая свое оружие в бездонную сумку. – Без замка-то.

Прежде чем голем возмутился, дядя присел рядом с горшком. Протянул руку и три раза щелкнул по медному боку.

Раздался мелодичный звон. Монеты в горшке завибрировали. Трясясь и перепрыгивая с места на место. Запахло свежестью, как перед грозой.

– Полундра! – крикнул дядя и отскочил в сторону.

Золото сверкнуло, и в небеса ударили семь прозрачных струй. Разлетелись брызги. Я отступил подальше, задрав голову. Водяные столбы тянулись и растворялись в вышине. На фоне неба, они все выглядели голубыми, но это продлилось не долго. Крайний столб потемнел, приобретя фиолетовый оттенок. Остальные окрасились в синий, зеленый, желтый, оранжевый и красный. Набрав яркость, радуга наклонялась, пока верхняя часть не скрылась за горизонтом.