Иван Афанасьев - Ожидание Двойной Кошки
О таком гвиду приходилось слышать. Бесплотная нежить, соприкоснувшись с объятым страхом человеческой плотью, на миг обретала твердость. Не предупреди его Юркай, сейчас бы эти ножи въявь рассекли его пополам, и не спасли бы ни серебро, ни охранные знаки. А Юркай уже углядел впереди еще опасность — из-за плеча гвида вперед поплыл небольшой огонек Огненного Заклятья, и стоящее на берегу дерево вдруг вспыхнуло, бесследно исчезая. Хорошо хоть вверх особенно смотреть не приходилось — в лесу летучей нежити развернуться негде.
Они шли, а по берегам ручья их сопровождала стая Прыг-Пастей, которые в воду не ступали, ожидая своих жертв на сухой земле. На деревья впереди карабкались Многоноги, их Офедр сбивал своим кнутом. А Синь-Белок он и не трогал — знал, что от них защитят вышитые тонкими нитями на их плащах охранные знаки Деоли. Иногда попадалась незнакомая нежить, и каждый раз Юркай мысленно подсказывал, что с ней делать. Чаще всего, следовало просто не обращать внимания. Нежить избегала текущей воды, но не вся, далеко не вся. Юркаю приходилось применять то водное заклятие, то огненное. А однажды он довольно долго стоял, бормоча разные слова, перед перегородившим им дорогу бревном.
Но бревно было не обычное. Едва Юркай отыскал нужные слова, оно рассыпалось на части. Им пришлось выскочить на берег и отмахиваться от Прыг-Пастей, пока по воде проплывали извивающиеся в воде, как пиявки, щепки. Юркай с облегчением сказал, что нежить была очень даже не слабая, и другой такой в ручье они не встретят. Но ручей вдруг кончился. Перед ними простиралось болото, усыпанное кочками и редкими чахлыми деревцами. И болото это не понравилось Офедру до такой степени, что он чуть не завопил:
— Юркай, уходим! Я чую, здесь ловушка. Бежим!
— Да постой ты, дай разобраться, — наследник герцога упер гвиду в спину саблю, а над болотом сгущались белые светящиеся нити, образуя узор, весьма напоминающий человеческое лицо, а затем это лицо улыбнулось, и гвид внезапно очутился в полной темноте.
— Юркай, я ничего не вижу, — жалобно проскулил Офедр, всей душой ощущая, как с болота надвигается невидимая, но от этого тем более неотвратимая смерть.
За его спиной спутник что-то делал, бормоча слова неведомого языка, там что-то щелкало, над ухом свистело, затем же на гвида дохнуло ледяным холодом.
— Офедр, — голос Юркая раздавался из темноты спереди, — ты меня видишь?
Но гвид не видел. Серый гвид по имени Офедр, Длинное Ухо королевства Светори, ослеп посреди набитого нежитью леса неподалеку от горы Белого Облака.
Начальник тайной канцелярии и просто брат
— Благодарю, мастер, я все понял, можешь идти.
Гроссведун вышел, а граф Корсма, дождавшись, пока за ним закрылась дверь, вскочил, и принялся мерять шагами кабинет. Вечером предстоял доклад королю, а события, происходящие вокруг, он никак не мог разложить по полочкам. Пропал Юркай, причем его пропажа ничуть не встревожила Великого Герцога. Правитель, одной ногой стоящий в могиле, безмятежно заявил, что его наследник отправился посоветоваться с Великими Светлыми, и до его возвращения править будет регент, Дерсак Бидард. Новость была сногсшибательной: и по своей неожиданности и непонятности. Как следовало понимать Великого Герцога? Он ведь от власти не отрекся. Не мог же он в самом деле ожидать, что Юркай просто так сходит на гору Белого Облака, посоветуется, да и вернется в Транку, умудренный опытом.
Следы Гарбата обнаружились на юге королевства. Колдун вербовал сторонников, упоминая при этом Двойную Кошку. Кое-кому удалось запомнить его облик. Показания и рисунки сопоставили, и различия оказались в границах обычных расхождений очевидцев. Это значило, что Гарбат действует один. Действует смело и быстро. Едва получали донесение, где он появился в этот раз, как Гарбат уже перебирался в другое место. Колдун кружил вокруг столицы, и любой опытный человек понимал, что и столицу он посетил уже не раз, только вот эти визиты ему удалось сохранить в тайне от королевских гроссведунов. Чего приговоренный к казни колдун добивался, раскрыть пока не удалось.
Поступило донесение от Офедра — тот вместе с Кайтар и мастером Хоробкой скрывался в лесах от Гарбата. Если верить гвиду, Гарбат послал против них свою нежить, а они сумели отбиться. Корсма не очень тому верил. Во-первых, зачем это Гарбату преследовать Кайтар, Хоробку и Офедра? Кто они такие для него? Во-вторых, Хоробка послал серого гвида за помощью к наследнику Юркаю, а тот вдруг объявил, что отправляется к Великим Светлым. Сам наследник, между прочим, еще раньше исчез. Во всяком случае, на дороге к Ка-Таладу его точно не видели. Не лесами же он на гору Белого Облака отправился!
Во всем этом было полно несуразиц, которые так и тянуло объявить хитроумным заговором. Но граф Корсма прекрасно знал, что из всех действующих лиц этой истории только Гарбат и Юркай способны были на хитроумные, далеко рассчитанные действия. Да и то: Юркая в этот список граф Корсма включил скорее потому, что вообще не представлял мотивов, движущих последним. К тому же любой заговор предназначен для того, чтобы привести кого-то к власти. Кого? Юркай и так наследник: зачем ему внезапно исчезать, прикрывая исчезновение столь невероятным объяснением. Кто вообще в это мог бы поверить?
Тянуло сходить на Семерицу, ох как тянуло. Граф уже понимал, что в Магическом Кубе его воля тает, как снег под лучами солнца, и лишь выбираясь оттуда, он становился сам собой. И что-то удерживало его от того, чтобы предложить королю пройти ритуал вызова Сумрачной Тени. А время тому пришло, да. Ритуал следовало провести между осенним равноденствием — оно уже минуло — и зимним солнцестоянием. Только вот проводить его следовало в горах Аргиз. На землях герцогства, стало быть. Сделать это, втайне от герцога, могли только люди графа Корсмы, а он с таким распоряжением тянул.
Да и любой бы тянул на его месте. Как отправишь на почти что чужие земли короля с кучей гроссведунов, да так, чтобы никто об этом не ведал? А Гарбат, который неизвестно где сам, и невесть что задумал? Не против короля ли он людей подговаривает, колдовская недобитая тварь? На Дубовика Корсма не надеялся, тот явно играл свою партию, суть которой Корсме объяснять не собирался. Так что на вопросы графа, начальника тайной канцелярии, отвечать было некому.
Уже забыта была пропавшая Белуанта, хотя Корсма и понимал, что и это событие вполне объяснимо и явным образом связывается со всеми другими. Только как связывается? Ни одной здравой мысли в голову не приходило. Нужен был совет, ох как нужен. Но дела так сложились, что просить его граф мог очень у немногих. И тому, у кого спросишь, придется рассказать слишком много, иначе какой тебе совет дадут? — бестолковый, ошибочный. А все, о чем следовало рассказывать — дела тайные, государственные. А ну, выплывет все наружу? Как тогда граф объяснит королю свою неожиданную болтливость? И граф решился пойти к королевскому брату, Колодию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});