Принцесса пепла - Лора Себастьян
Я незаметно достаю из кармана бутылочку и пря-чу в рукаве под тутой манжетой, горлышком нару-жу. Когда я утром опускала бутылочку в карман, мне и в голову не могло прийти, что придется воспользо-ваться ядом. Я всего лишь хотела успокоить своих Те-ней, но теперь словно наяву вижу, как подливаю яд
в чашку, пока кайзер не видит. Я вижу, как он выпива-ет отраву, вижу, как он начинает дымиться, сгорая за-живо, и меня даже не передергивает от этих мыслей, хотя они ужасны. Если кто и заслуживает умереть от энкатрио, то это кайзер.
— Кофе, ваше величество? — спрашиваю я, веж-ливо улыбаясь, и берусь за кофейник. Если сделать вид, будто у меня зачесалось запястье, можно выта-щить пробку и подлить яд в чашку, так что никто не заметит.
Однако кайзер морщит нос и небрежно отмахи-вается.
— Никогда не любил эту бурду.
Меня охватывает разочарование, и я изо всех сил сохраняю внешнее спокойствие. А ведь еще бы чуть-чуть ..
— Как вам угодно, — говорю я и ставлю кофейник обратно на стол. — Чем могу быть вам полезна, ва-ше величество?
Внутренне передергиваясь, я смотрю на него, хло-паю глазами и мило улыбаюсь.
Улыбка кайзера становится шире, он откидывается на спинку стула, и тот жалобно скрипит.
— Мы с Тейном недавно обсуждали твое будущее, Принцесса пепла, и я подумал, что ты, возможно, то-же захочешь высказаться.
Я едва успеваю подавить смешок. Кайзер уже рас-планировал мое будущее, и мое мнение ему совер-шенно не интересно. Он просто дает мне иллюзию выбора, как тогда, перед убийством Ампелио.
— Вам виднее, что для меня лучше, ваше величест-во, — отвечаю я. — До сих пор вы были ко мне так добры. Уверена, вы знаете, как я вам благодарна.
Рука кайзера ползет по столу к моей руке, и мне стоит огромных усилий сидеть спокойно и не отдер-
нуть руку. Я позволяю ему накрыть мои пальцы мя-систой, влажной ладонью и делаю вид, что мне вовсе не противно, напротив, я даже рада, хотя к горлу под-ступает желчь.
— Возможно, ты могла бы выказать мне свою бла-годарность, — шепчет кайзер, придвигаясь ближе.
Я не могу на него смотреть, поэтому гляжу на его руку. Рукав его камзола касается основания свечи, едва не задевая пламя. Это не игра моего воображе-ния и не совпадение: если я действительно неосоз-нанно управляю огнем, каковы мои возможности? Могу ли я заставить огонек вспыхнуть посильнее и поджечь рукав? Всё будет выглядеть как простая случайность, зато кайзер перестанет, наконец, меня лапать.
Я бы пожертвовала чем угодно, лишь бы только он перестал меня трогать.
Даже возможностью получить посмертие? Даже своей матерью? Даже будущим своей страны?
Размышляя над этим вопросом, я медлю.
Вдруг раздается громкий треск, и кайзер завалива-ется назад, как от удара, грузной тушей падает на зем-лю, и я вижу, что стул под ним сломался: железный каркас треснул пополам. Не в силах справиться с по-трясением, я вскакиваю на ноги, как и все остальные придворные на террасе.
Лежащий на спине кайзер напоминает мне пере-вернутую черепаху, он силится встать, но ему меша-ет огромный живот. Охранники бросаются на по-мощь, дабы защитить кайзера от возможных угроз, но, поняв, что на него никто не нападал, увидев, что под весом его туши просто-напросто сломался стул, даже они едва сдерживают ухмылки, помогая прави-телю подняться на ноги. Зато столпившиеся вокруг придворные сдавленно хихикают, отчего лицо кай-
зера всё больше наливается кровью от злости и уни-жения.
Я быстро оглядываюсь, высматривая своих прячу-щихся по углам Теней, в особенности Блейза. Стул не мог сломаться под одним только весом кайзера, пусть и немалым, тут явно не обошлось без магии земли, но Блейз ни за что не совершил бы такой опромет-чивый поступок нарочно.
Я замечаю только две фигуры в черных плащах: од-на повыше, другая пониже. Блейза поблизости нет, хотя я знаю, что пару секунд назад он был тут.
Пока стражники поднимают кайзера, мне остает-ся только всплескивать руками и выражать озабочен-ность.
— Ваше величество, с вами всё в порядке? — вос-клицаю я.
Кайзер отталкивает охранников, одергивает камзол и делает шаг в мою сторону, его голубые глаза — то-го же цвета, что и у Сёрена, — стреляют туда-сюда, обшаривая террасу.
Никто не осмеливается смеяться, многие отводят взгляд, делая вид, будто вовсе не видели позорного падения кайзера, однако он не может не понимать, что это притворство. Наконец кайзер отталкивает ох-ранника и идет ко мне, от него разит пбтом и ме-таллом.
— Мы с тобой еще побеседуем, Принцесса пепла, и очень скоро, — сулит он и гладит меня по щеке. Сёрен делал то же самое, когда мы с ним катались на лодке, но это прикосновение совершенно другое: не проявление любви, но клеймо, которое кайзер ставит на меня на глазах десятков придворных. Через час об этом будет знать весь город.
Когда он наконец перестает сверлить меня взгля-дом, поворачивается и уходит, у меня так дрожат ко-
лени, что приходится ухватиться за край стола, что-бы не упасть, хотя я отчаянно пытаюсь скрыть свою слабость. Теперь на меня таращатся больше, чем когда бы то ни было; вероятно, все эти аристократы сейчас молятся о моей смерти, дабы мое место могла занять какая-то из потенциальных невест.
Я — ягненок в логове львов, и, похоже, мне не вы-жить.
БЕЛСИМЕРА
Вернувшись к себе в комнату, я с облегчением об-наруживаю, что Хоа там нет. Меня хватает толь-ко на то, чтобы сдерживать рвущуюся наружу бу-рю страха и сомнений; пронзительные крики и сле-зы жгут мне горло, но я сглатываю их снова, снова и снова. Нельзя показывать
