Никому и никогда - Loafer83
Максим проснулся от того, что боль в коленях стала невыносимой. Кровать узкая, хорошо, что он худой, так еще и короткая, пришлось подгибать ноги. В вагоне никого не было, снаружи слышались голоса, в звонком смехе он узнал Айну. Кровать Альфы аккуратно убрана, она ему поправила подушку и приоткрыла пластиковую штору, чтобы дул приятный ветер с улицы. Он сел и долго разминал виски, будто бы там были мышцы. Так делала сестра после тренировок, садилась на кровать и тщательно массировала ноги, не обращая на него никакого внимания. Юля никогда не стеснялась брата, еще в десять лет заявив, что не рассматривает его как мужчину, и смешно, и обидно, ее первый четкий подкол.
Головная боль медленно уходила, все из-за голода, за годы студенческой жизни он наработал себе эту хронику. Он вздохнул, воспоминания о сестре больно укололи сердце, пускай Альфира уверена в своем обереге, он ни в чем не уверен. Они только и делают, что идут и едут куда-то, как хоббит, а почему и зачем, совершенно непонятно. Наверное, это его и угнетало, полная неопределенность и бессмысленность движения. Он привык, что во всем есть смысл, что все в жизни должно быть также как в программе — прописано, продумано, с точными операторами и встроенными функциями, но не отлажено, а тестирование и отладка и есть вся жизнь. — Черт! — воскликнул Максим, хлопнув по коленям. — Вот на что это все похоже!
— На что похоже? О чем ты? — Альфира села напротив, широко улыбаясь. Она подкралась бесшумно, как хитрая кошка, или она всегда так ходила, он не знал.
— Да так, думал кое о чем. От тебя дымом пахнет, опять печь растапливала? — улыбнулся Максим, Альфира показала ему язык. Это была дежурная шутка еще со школы, от нее пахло либо кремом, либо дегтярным мылом, и с легкой шутки Максима, что дома ее заставляют по утрам растапливать печь, так и повелось. Даже Юля нет-нет, да подкалывала подругу.
— Так о чем ты думал? — она расчесывала волосы массивной расческой, сделанной из железной полосы. Очень было похоже на сказочный гребень, от него еще девица должна была впасть в анабиоз и в гроб хрустальный лет на триста.
— Я думал, на что похоже это место. По-моему, очень похоже на плохо собранную программу.
— Хм, мне это надо обдумать, — Альфа зажмурилась. — Наверное, но по мне так больше напоминает плохую игру с тупым сценарием.
— Прямо как наша, — хмыкнул Максим.
— Ага, только на U-Li Sun и вытянем. Кстати, она мне снилась, не Юля, а U-Li Sun. Очень красивая, в таком белом кимоно, с мечом. А еще их было тысячи, таких же воинов, как она, и все с мечами, копьями и еще чем-то, я не разобрала. Мне Айна даст альбом, я зарисую. Знаешь, она так классно рисует, просто круто! Но, я как подумаю об этом, так плакать хочется.
Альфира всхлипнула, он взял ее руки и поцеловал.
— Нет, ты не права. Она видит их, по-своему, но видит. Не надо ее жалеть, Айна классная и сильная девчонка, посильнее нас всех будет.
— Я знаю, просто грустно очень, — она вытерла слезы и улыбнулась. — Иди, помойся. Тебе уже пора. Я там повесила сушиться, ну, сделай вид, что не заметил, хорошо?
Она покраснела и спрятала глаза, продолжая расчесывать спутавшиеся волосы, без бальзама было тяжко, она и забыла, как это. Максим хмыкнул и кивнул. Покопавшись в мешке, он вытащил смену белья, как-то неловко стало, и он сунул поспешно в карман. Альфа хмыкнула в ответ, делая вид, что ничего не видит. И только сейчас он заметил, что она смыла с себя этот ужасный грим, а его лицо гневно чесалось, требуя горячей воды, мыла и железной щетки, чтобы соскоблить эти жирные коросты.
Прочитав очередную страницу, Юля отрывала кусок от рулона и сжигала, с безмятежным видом наблюдая, как пепел осыпается в старое оцинкованное ведро. И почему здесь все такое старое? Из всего разнообразия рулонов, она выбрала два романа Колин Гувер и теперь мучилась. Ей было и скучно, и интересно, примеряя на себя чувства героев, она понимала, какие же они все придурки, и сжигать прочитанное было не так обидно, тем более она тренировалась, убивая время за чтением. Счет времени она не вела, часов нигде не было, а свет в камере не выключался. Спать это не мешало, особо и не хотелось, ей казалось, что она выспалась на год вперед.
Читала она быстро, перескакивая через абзацы и самокопание героев, так вот от безделья и читать полюбит. Юля себя за это уже презирала, называя junior-botan. До Ильи было также далеко, как до Луны, она постоянно о нем думала, запретив вспоминать его гибель. Оберег молчал, когда она спрашивала, где он, что с ним. Он молчал и тогда, когда она со страхом спрашивала, жив ли он, но и на вопрос о его гибели оберег молчал. В какой-то момент она решила, что оберег сломался или разрядился, или здесь не ловит, да много еще чего может быть, и отстала от него.
Дочитав рулон до половины, она встала и размялась. Можно пойти поесть. Шуганув скользкий липкий туман паники и страха, который пытался просочиться в камеру, Юля пошла в столовую, захватив ведро, чтобы выбросить пепел в очко, не зачем оставлять следы. Туман, получивший от указательного пальца удар световым лучом, обиженно смотрел на нее с другого конца коридора. Юля погрозила ему пальцем, совершенно не злясь на это странное нечто, которое первой шуганула Лана. Юля вспомнила это после долгого сна, как и многое другое, что Лана жестами и взглядами успела ей передать, закладывая информацию в оберег, а уж как он добрался до ее мозга… ну нет, этого она знать не хотела! У тумана своя работа, вряд ли ему это нравится, вон какой грустный, может с ним в мяч поиграть, хотя нет, лучше попускать вместе самолетики, как раз вес для него.
Вернувшись, Юля пробежалась по следующей главе, не находя ничего интересного, кроме описания банального секса, кто там, у кого и чего, фу. Противно и скучно. Сделав три самолетика, она вышла. Туман сначала не понял, что она делает, но, поймав третий самолетик, развеселился не хуже годовалого щенка. Изловчившись, это бесформенное нечто, запустило самолетик обратно, причем с хорошей скоростью. Юля не успела его поймать. И игра началась: Юля запускала в него, а он в нее. Количество самолетиков увеличили до девяти, договорившись на ином уровне
