Твердая Надежда. Книга 2. Академия для куклы. - Юрий Владимирович Деревянко
– Чёрт. Надо закрывать это дело и не оставлять висяк в новогодние. А то фигнёй страдаем, а у самих рядом целый район со шпаной непуганой. То - вроде - пару лет назад их поприжали…
– Вот и я так думаю. – соглашается старлей. – Так и скажем, что они танцами занимаются.
* * *
На улице метёт метель, электрические руки подают ткань в электрическую швейную машинку. Серёжа подходит сзади, берёт за плечи. У него после улицы прохладные руки. Осторожно наклоняется и целует в щеку. Подставила губы для поцелуя, улыбнулась.
– Не надумала насчёт ателье? – интересуется Серёжа.
Осторожно поймала его рукой за шею.
– Потом. Я же обязана отслужить по контракту. А до этого ещё надо закончить.
– А совмещать нельзя?
– Нет, нельзя.
– А бросить?
– Жалко. Тебе ведь тоже меня жалко бросать.
– Не говори глупостей, Надь. Таких, как ты, не бросают.
– Вот и я теперь хочу закончить. Платят в полиции хорошо, а шитьё… Шитьё никуда от меня не денется.
Серёжа отходит и возвращается уже переодетый в домашнее. Садится рядом, складывает руки на краю стола, опирается на них подбородком и смотрит на ткань, уходящую под прыгающую иглу. Он гладит по руке и тихо произносит:
– Ты ещё не забыла о моём предложении?
– Я помню. Я думаю.
– О предложении?
– Я думаю, что не хочу громкую свадьбу. Я хочу свадебное путешествие.
Серёжа резко садится ровно.
– Так. Ты серьёзно? А куда?
Дострочила шов и вынула платье из машинки.
– Серьёзно. А куда - это я как раз выбираю.
– Только ты это… Аккуратно. Я всё-таки не миллионер.
Вывернула платье, встряхнула и приложила к себе.
– А вот я на него и зарабатываю. Потому и выбирать буду я. Хорошо?
– Ну… Я тоже постараюсь, – соглашается Серёжа.
Повесив неоконченное платье на плечики и пристроив его на шкафу, положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза.
– Ты точно не передумаешь?
– Пока ты на меня сердилась - я кое-что интересное нашел. Давай посмотрим.
* * *
Включил телевизор, открыл нужную папку с сохранёнными фотографиями. На экране появилась невеста в пышном белом платье.
– Как тебе?
– Ты про платье?
– Про девушку.
Надя всматривается в лицо невесты и переспрашивает:
– Японка?
– Да. Только она - робот. Аш-эр-пэ-четыре-цэ Миим. И это было уже шестьдесят лет назад.
– Она уже старушка. Наверно - уже давно сломалась и разобрали. И что ты хочешь этим сказать?
– Что она - невеста. Чем ты хуже?
– Серёж, она же тут на подиуме. Подумаешь - просто ходит, показывает платье. Таких невест сейчас на показах знаешь - сколько можно наснимать? На некоторых через одну.
– Почему-то она вскоре после этого пропала. А между прочим - она и на сцене с песнями выступала. И знаешь - что я выяснил?
– Только не говори, что теперь выступает её внучка.
– Японки в те времена обычно бросали работу, когда замуж выходили.
– То есть ты уверен… – удивлённо поворачивается Надя.
– Ага, – ответил торжествующе.
– Действительно - публичные сведения о ней пропадают, – озадаченно соглашается Надя.
– Смотрим дальше. Ещё одна японка.
Надя наклоняется ближе к экрану, всматриваясь в ещё одну пару. Пояснил:
– Миим два Митсуба. Митсуба она стала по мужу. Это уже ближе к нам.
– Прожили вместе тридцать лет. Миим два Митсуба перенесла шесть модернизаций управляющего искина. Подожди-ка. Ей меняли мозги?
– Ну совершенствовали. Ты вот учишься, тоже совершенствуешься.
Надя кладёт руку на плечо и придвигается ближе.
– Я и не знала. Даже не думала на эту тему.
– Дальше, уже после войны. Есико Камоджи. Есико Такигава, Есико Минамото, Есико Бирмигем, Есико Штихельберг – уже серийная модель из секс-шопа. Даже фирма-производитель стала писать в рекламе "из наших кукол получаются хорошие жёны".
– Чёрт, я же слышала про них в детстве. Папа ещё смеялся с этих чудиков. Не думала, что сама стану такой.
– Ты лучше, – приобнял её за плечо.
Надя прижалась и подставила щечку. Осторожно повернул её и поцеловал в губы. И сообщил:
– Между прочим - это ещё не полный список. Хотя во многих странах это вообще не регистрируют.
– У нас тоже такой брак не зарегистрируют.
– Но у тебя ведь с документами всё в порядке?
– Угу… – шепчет она и ласково прижимается к плечу. Зимние каникулы впервые проходят так приятно.
* * *
Пока Серёжа на работе - устроила себе короткий отдых и от шитья. Дядюшка Патрик доставил к реке. Не туда, где обычно гуляли по набережной. Осторожно спустилась по заснеженной дороге туда, где зимуют лодки. Пришлось взобраться на крышу - чтобы заглянуть через забор на территорию. Тут же из-за забора залаяла собака. А потом появился и недовольный сторож с обветренным морщинистым лицом и проседью в волосах.
– Девушка, Вам чего нужно? – осведомился он.
– Я на лодки хотела посмотреть.
– Летом посмотрите, – ворчит сторож.
– Мне летом на права сдавать.
– На лодку? Вам? – удивляется он. – Рыбачка что-ли?
– Ага. Только я в деревне жила, там речка маленькая совсем.
– Погодь, – буркает он и открывает калитку. – Заходь.
Осторожно вошла и огляделась. Лодки стоят у берега рядами, накрытые сверху и засыпанные снегом. Чуть дальше за ними - берег и замёрзшая река. Сторож завёл в небольшую сторожку с висящим у входа колоколом и включил электрический чайник.
– Меня Валерой зовут. Рыбачка значит?
– Да, немножко. В школе с приятелем ловили рыбу.
– А теперь соскучилась по удочке?
– Ну… Мальчики скоро подрастут…
– А… Понятно. А чего не муж сдаёт?
– Мне ещё и по работе надо будет уметь.
– На ихтиолога небось?
Неопределённо пожала плечом. Сторож усмехнулся.
– Девчата редко сами с лодками управляются. У нас на всю стоянку одна такая была.
– Дядь Валер, а какие лодки бывают?
– Ууу – загнула. Это я тебе могу неделю рассказывать и половины не расскажу. Чай будешь? Не замёрзла? Ну ладно. Муж-то хорошо зарабатывает?
– Ну так…
– Ясно. Тогда самое милое дело - надувную купить. Привезли её, куда захотели, на вёслах
