Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

— Ньяхдох, — произнесла куда спокойнее, чем я могла себе вообразить. Её оружие также исчезло; но она была истинной Арамери, не убоявшейся и не страшащейся гнева богов. — Как же хорошо, что и ты наконец почтил нас своим присутствием. Опусти его обратно.

Ньяхдох встал, с хлёстким щелчком отбрасывая назад полы плаща. Сиех, вернувший себе облик юноши, стоял рядом, сверкая демонстративным вызовом в глазах. Меня слегка отпустило: где-то глубоко под рёбрами скручёное узлом напряжение облегчённо ослабилось.

— Меж нами был договор, — произнёс Ньяхдох, и в голосе его вторила эхом так и неунявшаяся жажда убийства.

— В самом деле… — протянула Скаймина, и улыбка, расцветшая на её лице, ужасала одним своим видом. И ты хорошо послужишь мне, равно как и Сиех, для той же цели. На коленях! — Он ткнула пальцем на кровавую лужу и валяющиеся рядом опустевшие цепи. — Ну же!

На мгновение сила, переполняющая комнату, разбухла, разрослась, безжалостно давя на барабанные перепонки. Стены заскрежетали. Я содрогнулась вместе с ними (хорошо, что не под-), гадая, к чему бы это и отчего. Не ошиблась ли где Скаймина, оставив в словах лазейку? и не раздавит ли нас всех здесь и сейчас Ньяхдох, просто прихлопнув как насекомых.

Но тут, к крайнему моему ошеломлению, Ньяхдох, отойдя от Сиеха, двинулся к сердцу арены. И опустился вниз. На колени.

Скаймина развернулась ко мне: я всё ещё наполовину лежала, привстав на локтях. Но тут же, сгорая про себя от стыда, поднялась на ноги. К удивлению, у меня обнаружилась целая компания из прежних зрителей, торчащих то тут то там среди поваленных тел; впрочем, этих рассеянных по всей зале фигур было немного — Т'иврел, Вирейн, горсточка слуг, около двадцати высшекровных. Я заметила, что последние, похоже, почерпнули своё воодушевление (и некоторый подъём) как раз из бесстрашия Скаймины.

— Я просвещу тебя уроком, сестрица, — промурлыкала та всё тем вежливо приторным тоном, окончательно приведшим меня в чувство; в сердце полыхнула жгучая ненависть. Она заново принялась бродить по кругу, почти что алчно посматривая на Ньяхдоха. — Возвысься ты здесь, будучи вскормлённой на Небесах, или хорошенько зазубри уроки мамочки, то знала бы это и так, но чего нет, того нет… посему, позволь уж, я растолкую тебе лично. Нелегко доставить урон Энэфадех. Человеческие тела их восстанавливаются сами собой, непрерывно, неизменно и не мешкая; неслыханная щедрость благосердечного Отца нашего, Пресветлого Итемпаса. Но и у этого дара находятся слабые места, кузина, если, разумеется, их хорошенько поискать. Вирейн!

Тот также поднялся с колен, хотя, казалось, старался поберечь левое запястье. Потом с опаской повернул голову к Скаймине.

— Вы беретё на себя всю ответственность? И в случае всего готовы отвечать перед Декартой?

Она стремительно развернулась, стервятником бросаясь на скриптора (не исчезни жезл из её рук, и Вирейн вполне мог обзавестись смертельной раной, и не одной).

— Декарта со дня на день отправится на тот свет. Вовсе не его вам стоит теперь бояться.

Вирейн стоял на своём.

— Я просто выполняю свою работу, Скаймина, и советую не забывать о последствиях. Возможно, пройдут недели, прежде чем он окажется вновь пригоден для…

Скаймина взбешённо фыркнула, неудовлетворённая ярость била из неё через край.

— Полагаешь, мне есть до того дело?

На секунду, стоя друг против друга, они сцепились взглядами в грозном единоборстве; честное слово, казалось даже, будто удача на стороне Вирейна. Хотя… высшая кровь билась в жилах обеих. Но, в отличие от Скаймины, скриптор не стоял в линии наследования — и та была в своём праве. И слова её разили правдой. В чём-чём, а во власти этой Декарта более был не волен.

Я видела, какими глазами Сиех уставился на Ньяхдоха: чересчур старыми для столь юного лица, чтобы их мог прочесть кто-то подобный мне. Двое, бывшие богами, богами, что древнее самой земли — и жизни на ней. Столь длинное бытие, что разум не в силах представить его сроки. Пытай их хоть весь день, эта безмерная боль, вероятно, ничто для них… но не для меня.

— Хватит, — приказала я тихо. И единственное слово это гулко разнеслось под сводчатыми потолками арены. Обои они, Вирейн и Скаймина, глянули на меня с изумлением. Даже Сиех, и тот, с усилием, но повернулся ко мне, уставившись в замешательстве. Но Ньяхдох н… нет. Нельзя на него смотреть. Пускай думает, что я, мол, слишком слаба для этого зрелища.

Нет, не слаба, заруби себе это на носу. Я — челове… чна. Всё ещё. По крайней мере, надейся на это.

— Хорош…о, — выдавила из себя снова, вскидывая голову, — а что ещё оставалось от моей гордости? — Прекратите. Я расскажу всё, что желаете знать.

— Йин… — растерянно выдохнул Сиех.

Скаймина самодовольно ухмыльнулась.

— Жертвуй — не жертвуй собой, сестрица, тебе никогда не стать дедовым наследником.

Я сверкнула на неё глазами.

— Почту это за комплимент, кузина, если под образчиком, коему я должна следовать, вы подразумеваете саму себя.

Кожа на её скулах натянулась, на мгновение я подумала, что она вот-вот, зашипев, плюнет в меня (ядом, небось). Но взамен, отвернувшись, вновь закружилась рядом с Ньяхдохом, правда, поубавив алчность и замедлив шаг.

— С кем из членов союза ты сблизилась?

— Министром Джемдом, из Менчи.

— Джемд? — Скаймина недоумённо нахмурила брови. — И как же, позволь узнать, ты склонила его к разрыву? Он куда сильнее прочих уцепился за столь удачно подвернувшуюся под руку возможность…

Я сделала глубокий вздох.

— Я привела с собой Ньяхдоха. Уверена, что вам знакомо, сколь… внушительно его могущество… убеждать.

Скаймина разразилась лающим хохотом, но пристальный взгляд подёрнулся задумчивостью, — стоило женщине попеременно взглянуть на меня, а после на самого Ньяхдоха. Тот, опустившись на колени, так и продолжал стоять, — недвижимый, отстранённый, со взглядом, углублённым невесть куда. Он мог равно рассуждать сейчас про себя о вопросах, за пределами человеческих счётов, или, с тем же успехом, — о цвете Т'ивреловых подштаников.

— Как интересно, — протянула Скаймина. — Поскольку я более чем убеждена, что наш патриарх не мог отдать Энэфадех соответствующего приказа, снизойдя до чего-то навроде помощи, значит… то была личная инициатива самого Владыки Ночи. Каким же неземным чудом ты исхитрилась это проделать?

Я пожала плечами, хотя чего-чего, а повода внезапно расслабиться у меня не было. Глупо, как же глупо. Я сама захлопнула за собой ловушку, не просчитав вовремя, куда заведёт подброшенная мною линия допроса.