Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки — князь

— У меня было хорошее детство, — сказал я с обидой. — И что вы ломаете мои хрупкие мечты? Вымышленный мир ничуть не хуже реального! А то и лучше. Да и в реальном столько вымышленного, что даже и не знаешь, в каком мы сами отираем стены!

Слуги, двигаясь, как чугунные статуи, мерными движениями наполняли наши тарелки, так же молча и бесшумно переставили на середину стола зажаренную тушку исполинского молодого гуся.

Я с наслаждением втянул ноздрями сладостный аромат сочного нежного мяса.

— А жизнь, оказывается, хороша!

Она весело засмеялась:

— А вы сомневались?

— Иногда случается, — согласился я. — Но вот такой гусь переубедит кого угодно!

Она снова засмеялась, глазки блестят, на шеках румянец, вся оживленная и щебечущая, у нее жизнь еще лучше, вот какой-то чудесный раствор получили…

— Милый Ричард, — прощебетала она весело и подчеркнуто беспечно, — вы должны чаще бывать у нас!.. Мы скучаем!

— Теперь обещаю, — ответил я. — Серьезно.

Она вскинула брови:

— Да? У вас что-то изменилось?

— Весьма, — ответил я. — Кстати, леди Элинор, мне вот подумалось, что я обижу вас, снова отказываясь от ваших подарков.

Она засмеялась:

— Ну наконец-то!..

— Я приму, — сказал я тоже с беспечной улыбкой, — те три зеркала, что в ваших хранилищах. Они недостаточно изящны для вас, потому вы и не берете их в свои покои, а для меня, простого и грубого, в самый раз.

Она посерьезнела, всмотрелась в мое лицо, насторожилась, даже голос у нее изменился, когда проговорила, стараясь все еще придерживаться шутливого тона:

— Милый Ричард, для вас — что угодно! Но почему такие громоздкие неудобные зеркала?.. У меня есть великолепный меч, есть дивный щит, даже шлем, который вообще невозможно поцарапать…

— Прекрасно, — одобрил я. — А почему бы не снабдить всем этим герцога Готфрида?

Она посмотрела на меня с удивлением:

— А вы как думаете?

Я сказал туповато:

— Что-то не думается. За столом, знаете ли, когда жуется, мозги почему-то спят. А когда вот такой гусь на моей тарелке, я вообще особенно задумчивый.

Она посмотрела с сожалением:

— Да, вижу… Я не снабжаю этим герцога потому, что с первого же дня облачила в самое лучшее! Доспехи на нем ничем не пробить, даже сильнейшей магией, а по весу они не тяжелее вот этого кубка!

— Леди Элинор, — сказал я растроганно, — мне такое даже в голову не пришло!

— Хорошего вы обо мне мнения, — сказала она суховато. — Впрочем, вы же красавец, как сами сказали?.. Так как, соглашаетесь на меч?

Я сказал с укором:

— Леди Элинор… Разве я не сказал, что я уже важный и толстый гранд? Гранды не дерутся…

Она живо возразила:

— Что вы, дерутся даже короли!

— Я нетипичный король, — заверил я. — Где можно не драться, там я не дерусь. Я вообще ленивый король, как Капетинги.

— Король?

— Почти, — ответил я. — Пока что я успешно избегаю короны, иначе вообще света Божьего не взвижу, а я из поколения, что работать очень не любит. При виде нагрузок у нас сразу депрессия.

— А что это?

Я подумал, пожал плечами:

— Да никто не знает. Красивое название для состояния лодырей.

Она покачала головой:

— Но почему… зеркала?

— Начинаю украшать свой дворец, — объяснил я. — Лучшее украшение, которое все признают, старинные вещи. Пусть даже они не так удобны и красивы, как современные, но древность придает шарм.

В ее глазах оставалось недоверие, теперь хорошо знает, что я непрост, на ее хитрость могу ответить целым букетом, потому лишь проговорила нехотя:

— Но как переправите так далеко? Зеркала обязательно побьются…

— Буду беречь, — пообещал я и добавил серьезно: — Леди Элинор, в вашем распоряжении скоро будет весь королевский дворец. Кейдан, как вам наверняка уже известно, всю жизнь собирал всякие магические диковинки. А возможностей у него было больше, чем у вас.

Она прикусила губу, в глазах начал разгораться жадный блеск.

— Да, я кое-что слышала…

— Я не стану оттуда ничего забирать, — пообещал я. — Хотя мог бы. Я же начну украшать свой дворец. Он поменьше вашего, королевского, я имею виду, но хочу в комнатах поставить эти зеркала, чтобы смотреться почаще, я же красавец? Это повышает самооценку. Когда красивый, то как бы и не замечают, что дурак. Во всяком случае, женщины.

Она покачала головой:

— Да, много вы знаете о женщинах, сэр Ричард.

— А как же, — сказал я довольно, — я все о них знаю!.. И вообще я все на свете знаю, такой вот я умный. И замечательный. И красивый. Потому и нужны мне везде зеркала, чтобы смотрелся…

— …и повышал самооценку, — закончила она и зябко повела печами. — Представляю, до каких глубин она у вас возрастет!..

— Как удивляюсь, — заметил я скромно, — и восторгаюсь величием человеческого духа, его дерзновенной мощью и возможностями все так изгуанить, чтобы потом на том месте росли дивные и весьма пахнущие цветы!

Дверь распахнулась, вбежала Дженифер, сияющая, радостная. Я вскочил, шагнул навстречу. Она бросилась мне на шею, от нее сильно пахнуло химическими реактивами, обцеловала щеки и глаза, отстранилась, жадно всматриваясь.

— Рич, — прошептала она, — когда мне сказали, что ты прибыл, я чуть сквозь стену не выпрыгнула!

Я поклонился, взял ее под руку и подвел к столу:

— Принцесса, позвольте вас усадить…

Она послушно села, но на меня смотрела восхитительно радостно-испуганными глазами, потом пригнулась к столу и спросила тихонько:

— Элинор, что это с ним?

Элинор сказала с мягкой улыбкой:

— Твой отец скоро будет королем.

— Что-о?

— Королем, — повторила Элинор. — У тебя такой брат… ладно, промолчу. Так что, возможно, нам придется оставить Брабант, хотя бы временно, и переехать в Геннегау.

Дженифер молитвенно прижала кулачки к груди, на меня посмотрела почти жалобно.

— Ой, как я туда хочу!.. Я вообще куда-нибудь хочу. А насчет короля ты пошутил, верно?

Я покачал головой:

— Нет, Дженифер. Напротив, герцога скоро изберут королем. Ты побываешь в Геннегау, где у тебя будет дворец, а ты станешь принцессой, а кроме того, что для вас сейчас так важно, в королевских тайниках полно всяких колдовских штук. Все будет вашим. А еще… свою коллекцию тоже передам вам обеим. Стыдно сказать… но у меня накопилось… немало этих штук.

В ее глазах недоверие стало ярче.

— Серьезно?

— Все правда, — сказал я, — и насчет короля, и насчет королевского дворца. Я весь в делах и весь в бегах. Из-за политики не могу заняться, как вот вы, такими делами. Интересными, увлекательными! Но сейчас я сам не там и другому не дам. Но вы все-таки свои, а леди Элинор хоть и злая…