Алан Фостер - В плену пертурбаций

Джон-Том повернулся к чародею. Клотагорб сидел напротив, прислонившись спиной к стволу поваленного дерева. Полуприкрыв глаза, он обозревал ночное небо, которое было буквально усыпано звездами; они образовывали созвездия, резко отличающиеся очертаниями от тех, к каким юноша привык с детства.

– Сэр, что, по-вашему, случилось с пертурбатором?

– А? – Волшебник недоуменно посмотрел на человека. – С пертурбатором? Он улетел в космос, проник из нашей Вселенной в соседнюю и помчался дальше. Между прочим, я размышлял о том, возможно ли управлять им, возможно ли заставить его вернуться. Сколько нового мы бы тогда узнали! Какие бы нам открылись виды, к каким высотам непознаваемого воспарил бы наш дух! – Клотагорб печально вздохнул. – Вот бремя, мой мальчик, которого не избежать и тебе. Ты тоже будешь страдать от собственногоневежества, терзатьсясвоей необразованностью, изнывать от желания выяснить, что же находится вон за тем холмом, но вскоре постигнешь, что таких холмов во Вселенной великое множество и покорить их все тебе не под силу, как ни упорствуй. Таково проклятие тех, кто ищет знания, проклятие вечной неудовлетворенности. В молодости, будучи учеником великого волшебника Джогахорда, я засыпал его вопросами, а он, утомленный моими приставаниями, говорил так: «Ты полагаешь, что на свете существуют ответы на все?» – «Да!» – восклицал я. Тогда он улыбнулся и изрек:

«Ученик, ты пойдешь далеко, если тебя, конечно, не убьют за излишнюю тягу к знаниям».

– Проклятие неудовлетворенности? – повторил Мадж. – Я сам от него страдаю, тока всякие глупости вроде знаний тут ни при чем.

– Нам прекрасно известно, куда ты клонишь, – произнесла Талея сухо.

– Можешь не утруждать себя подробностями.

– Откуда тебе знать, к чему я клоню, милашка? – удивился выдр.

– Да все оттуда же, водяная крыса. Ты при первой возможности сводишь разговор к одной теме.

– Верно, однако, согласись, до чего ж приятно поговорить о…

– Мадж! – процедил сквозь зубы Джон-Том.

– Ладно, приятель, ладно, – отозвался выдр. – Можешь не волноваться. Хотя жаль, что вам не по душе такие разговоры. Сами себя обделяете. Придется коротать вечер не пойми за чем, а могли бы и послушать, как я… Все, все, забыли. Я вовсе не собирался ничего рассказывать.

– Слушайте! – воскликнул вдруг Джон-Том. – Если Колин способен предсказывать будущее, может, он определит, попаду я когда-нибудь домой или нет?

– Возможно, мой мальчик, возможно. – Клотагорб пожал плечами – насколько это у него получилось. – В любом случае попытаться, мне кажется, стоит.

– Еще бы!

Джон-Том огляделся по сторонам. Дормас спала, звучно похрапывая; Талея свернулась в клубочек рядом с ним, обольстительно выгнув тело.

По лицу девушки, выражавшему трепетную невинность, никак нельзя было заподозрить истинную суть ее натуры. Мадж сидел у костра, заложив лапы за голову; тиролька его была сдвинута на нос. Однако где же гадатель?

И где, черт побери, Сорбл? Джон-Том встревоженно приподнялся, окинул взглядом стоянку, а затем пробормотал, обращаясь к чародею:

– Неужели Браглоб? Неужели он все-таки погнался за нами?

– Нет, мой мальчик, на сей счет можешь не беспокоиться. Мы бы его давным-давно заметили. Среди нас есть те, кто обладает острым чутьем, а запах росомахи достаточно силен. – Тем не менее Клотагорб последовал примеру Джон-Тома и осмотрелся. – Но ты прав, повод для тревоги несомненен. Интересно, куда подевались наш друг и мой беспутный ученик? Сорбл! Где ты, разрази тебя гром?!

– Колин! – крикнул Джон-Том, сложив ладони рупором. – Колин, отзовись!

Не докричавшись, они отправились на поиски. Долго идти не пришлось.

Двое пропавших членов экспедиции обнаружились под раскидистым хмельным деревом, что росло неподалеку от лагеря. Они сидели, обнявшись, и тихонько распевали песни о том, как одновременно хорошо и плохо жить на свете. Почти пустая бутылка, которую прижимал к себе Сорбл, служила достаточным объяснением внезапного исчезновения парочки и импровизированного концерта. Клотагорб отобрал бутылку и перевернул ее вниз горлышком. На землю пролилось несколько капель золотистой жидкости. Чародей накинулся на пьяного в стельку филина.

– Ты, мешок с перьями, олух безмозглый, мы ведь достигли поставленной цели! Ты помнишь уговор? Кто-то обещал, что он перестанет пить! То, что оставалось в бутылке, предназначалось на лечение!

– Да, хожаин. – Сорбл судорожно сглотнул, чувствовалось, что говорить ему крайне трудно. – Точно так. Мы и леч… ик!.. лечились. – Неожиданно он повалился на землю. – Не бейте меня, маштер…

– Отвратительно, – Клотагорб швырнул пустую бутылку в кусты. – И эта пьянь собирается стать волшебником! – Чародей повернулся и направился обратно в лагерь.

– И впрямь отвратительно, – согласился Мадж и наклонился к филину:

– Слушай, ты, придурок пернатый, тебе что, трудно было меня позвать?

– Мы не хо… хотели вам мешать.

– К тому же, – прибавил Колин, – на троих все равно бы не хватило.

– Друзья называется! – Мадж фыркнул, смерил парочку свирепым взглядом и последовал за волшебником, оставив Джон-Тома наедине с бражниками. Юноша опустился на колени рядом с медведем.

– Колин?

– А?

– Чего ты лежешь без ошереди? – пробурчал Сорбл, и оба – филин и коала – глупо захихикали.

– Колин, – произнес Джон-Том, встряхивая медведя за плечи, – послушай меня. Скажи, ты можешь прочесть мое будущее? Мне надо знать, смогу ли я когда-нибудь вернуться в мой мир?

– Почему бы нет? – торжественно изрек коала. – С нашим удовольствием. Только…

– Что? – Юноша ощутил на своем плече чью-то руку и обернулся. То была Талея. На залитом лунным светом лице девушки играла улыбка.

– Я сегодня не в состоянии гадать, – доверительно прошептал Колин на ухо Джон-Тому.

– Почему? Ты же гадал прошлой ночью.

– Знаю. Но сегодня не получится.

– Почему?

– Потому что мы с Маджем, – объяснил коала, приложив к губам палец, – выкинули руны в ту реку, через которую переходили недавно. – Медведь вновь расхохотался, и к нему тут же присоединился Сорбл.

– Что вы сделали? – Джон-Том решил, что ослышался.

– Выкинули их в реку. Честно говоря, они мне здорово надоели. Ни минуты покоя. Хочешь не хочешь, а изволь отвечать на всякие глупости, с какими к тебе пристают. Нет, с меня хватит! Я иду домой и нанимаюсь к шурину. У него собственное дело. Буду заниматься обработкой эвкалиптовых листьев. Сестра давно подзуживала, да и занятие это прибыльное и почтенное, не то что гадание.

– А денек ты никак не мог подождать? – Джон-Том сел на корточки. – Насколько я понимаю, без рун ты будущего не предскажешь?