Светлана Гамаюнова - Сказки птицы Гамаюн

Добралась до замка и попросилась в ученики. Удивился Кощей очень, но не выгонять же барышню на улицу? Хотя вид у меня ещё тот был. Худая, на лице одни глаза, что были велики ещё и от страха. Нелегко было сначала, но об этом завтра. Ты чего своих принцев забросила, Лотта? Они вполне неплохие ребята. Вот завтра мне и расскажешь, чего смущаешься, когда об этом спрашиваю.

На ярмарке

И завтра, и послезавтра я оттягивала разговор про принцев, а Василиса — про то, как складывались их отношения с Кощеем, поэтому мы продолжали разговаривать про её путешествия. Я спрашивала про города и страны, всё это было удивительно и ново, и слушать об этом можно было бесконечно. С принцами и Кощеем мы пересекались только за столом, они были увлечены своими мужскими разговорами, и отсутствие их внимания не придавало мне уверенности в себе. Для Премудрой это было очевидно — поэтому, наверное, сегодня она предложила съездить в ближайший городок на ярмарку — на людей посмотреть. Я не возражала.

— Когда выезжаем? — обрадовалась моему согласию Василиса.

— Да хоть сейчас, мне долго собираться не надо, коня оседлаю, денег возьму — и в дорогу. А это далеко?

— Муж может порталом перекинуть. А можем и на конях проехаться, полдня дороги. Вечером по городу побродим, представления посмотрим. Заночуем на постоялом дворе, утром до обеда на ярмарке скупимся и вернемся. Так тебя больше устраивает? Пойду, мужу скажу, что уедем.

Кощей не возражал и даже обрадовался, что у жены появилась компания, и она может развеяться. После недолгих сборов мы выехали. В замке было уютно и зелено, но мне не хватало простора. От ощущения дороги у меня как будто крылья выросли и, подставив лицо ветру, я заулыбалась.

— Да, такую девушку под замком не удержишь, даже если семейными цепями приковать. И как ты себе представляешь, что дальше делать будешь? Планов громадье у тебя не наблюдается.

— Если бы я знала. Ты вот скажи, что может в жизни девушка делать, чтобы и себя не потерять, и от одиночества не страдать?

— По вопросам одиночества — это с Кощеем разговаривай, а я тебе одно скажу: вопросы нужно задавать себе и самой на них отвечать. Чужие ответы для чужой жизни хороши, твою за тебя никто не проживет. Я могу тебе несколько наводящих вопросов задать — может, тебе легче будет разобраться. Потом сама себе задавать будешь, только надо научиться честно на них отвечать, а это труднее всего. Начнем сначала. Что доставляет тебе удовольствие?

— Нравится смена мест, люблю бродить по лесу, чувствовать, как он растет. По степи ехать тоже нравится, особенно весной, но лес лучше. Хочется видеть новое, наблюдать, как живут звери, птицы, как растут цветы. Ещё интересно слушать рассказы людей, про разные страны, их природу. Тебя интересно было слушать — про саванны, тропики.

— А про города, про людей интересно?

— Умная ты, Вася, догадливая — про людей мне слушать сложно, не понимаю и боюсь я их. Ты ведь знаешь, я и путь-то так прокладывала, чтобы меньше с людьми пересекаться. Хотя, когда мы на зимовке на постоялом дворе жили, я с постояльцами с удовольствием общалась. Так там люди в беде были, я им помочь хотела, поэтому не боялась.

— То есть тех, которые в беде, ты не боишься, а которые нет — те страшные? Так, что ли?

— Нет, ты все упрощаешь. Скорее, мне легче общаться с людьми, которым нужна моя помощь.

— А в чем твоя помощь состояла?

— Отвести к Дереву Мироздания, вернее, найти дорогу к нему. Стеше помогала немного наладить отношения с Бориславом.

 — А в чем ты принцам помогаешь?

— Я дорогу им показываю, сама знаешь. Сначала из леса, потом к Марье Искуснице, затем к приюту, потом к Горынычу, сейчас к вам привела.

— Вот видишь, как интересно получается. Ты всем дорогу помогаешь найти к чему-то, что в пространстве находится, а некоторым даже друг к другу. Это не просто так происходит. А ещё скажи: тебе самой без цели бродить нравится?

Я задумалась. Мне нравилось бродить по лесу, я всегда находила новое в нем, как Мавка, но жить, как она, ехать куда-то без цели, одна? Не знаю, захочу ли. Быть бродяжкой, как Бадзула? Тоже не хотела.

— Изменю вопрос, — опять заговорила Василиса. — Вот вернутся принцы домой, без них ты в дорогу без надобности отправишься или в лесу сидеть будешь?

Вопрос был сложный. Что я буду делать и смогу ли нормально жить без принцев? Я с некоторых пор стала часто задавать его себе. Пока выходило — плохо будет мне жить без них, о чём и сказала Василисе.

— Они тебе нравятся, скажи? Оба сразу?

— Да вот так, оба сразу. Не могу и не хочу решать, кто лучше, а кто хуже. Карен добрый, умный, заботливый, а Михел весёлый, беззаботный. Хорошо с обоими. Не знаю, кто больше нравится.

— С этим тебе, извини, точно самой придется разбираться, — заулыбалась девушка. — Тут тебе никто не советчик. А вот во дворце жить с ними ты бы смогла?

— Нет, — я яростно замотала головой, — даже не думаю об этом, что я там забыла? Во дворце не смогу жить.

— И ты понимаешь, что они с тобой вечно по дорогам скитаться не будут.

— Так, — сказала я, и слёзы начали сначала застилать глаза, а потом тонкими струйками потекли по щекам.

— Вот этого не надо. Мы не договаривались, что ты реветь будешь. Ты думаешь, ситуация безысходная и, как ни крути, тебе с принцами не быть?

— Да, и мне плохо от этого, а придумать ничего невозможно, — ещё сильнее захлюпала я носом.

— Лотта, тебе еще семнадцати нет, ты и других принцев встретишь. И если подумать: что плохого, если во дворце жить будешь?

— Да кто меня туда возьмет? И не нужна я им, ты же видишь, какая я страшная?

— Положим, то, что я вижу, я тебе не скажу, а утешу тем, что всё течет, всё изменяется — это раз, а второе — видела бы ты, какие страшненькие особи женского пола удивительными красавцами крутят. Как себя ощущаешь, так и к тебе относиться будут. Может, не сразу у тебя получится себя красавицей считать, но этому научиться надо. В каждой живёт удивительная красавица, только почувствуй её. Вот скажи: что ты, когда забываешь себя поругать, внутри себя чувствуешь? Только честно.

Всё-таки, какая Василиса необычная. Как она так все выкрутила, что заставила меня вывернуться наизнанку и посмотреть на себя и изнутри, и снаружи другими глазами.

— А ты смеяться не будешь? Может, это мечты всякие — глупые, несбыточные. Только чувствую я себя иногда, когда засыпаю, точнее, когда в полудреме нахожусь, необычной и красивой девушкой, которая знает, что у неё крылья должны появиться. А ещё что летать будет — сама летать, и полёт для неё такой же реальный, как виденье дороги. И ещё, что сейчас она как в темнице своей личины некрасивой, но это кончится. Что предназначение у неё есть в жизни важное, и оно скоро откроется. Нелегкое оно — и страшно, тревожно ей от этого. Вот такое чувствую иногда. Глупая я, да?