Мария Виноградова - Тёмные времена

— Я даже предположить не могу, — в голосе охотника звучала такая усталость, что Исэйас невольно поежился. — Я проверил его с ног до головы, Ролло. Он точно человек. Я даже не чую в нем склонностей к чародейству.

— А он не может быть полукровкой? — неразборчиво пробормотал оборотень.

Послушник замер, внимательно прислушиваясь.

— Исключено, — едва заметно покачал головой Хес. — Будь в нем хоть толика волшебной крови, это стало бы ясно сразу. Его человеческая природа не вызывает во мне никаких сомнений.

— И что ты думаешь об этом? — Ролло зевнул и с клацаньем захлопнул пасть.

— Та сущность в Цитадели, — задумчиво протянул охотник, и Исэйас сразу же вспомнил чернильную тень за спиной архиепископа. — Она не смогла или просто не захотела причинить ему вреда, равно как и Твари на Тропе — существа были озадачены, столкнувшись с мальчишкой нос к носу, и даже не сразу сообразили, как им действовать дальше.

— Одержимый? — удивленно уточнил баггейн. — Как тот же архиепископ? Помниться, того существа, что напало на нас тогда, мы так и не смогли заметить. Но ведь ведет он себя как обычно.

Хес кивнул.

— Иной такого уровня не чета привычным нам духам безумия — кваррам. Я понятия не имею, как он действует, но если уж безмозглые низшие фейри, вселяющиеся в людей, могут успешно скрываться от охотников, то что стоит такому существу, как та Тварь, затаиться?

— Неправда! — Исэйас вскочил на ноги и сжал кулаки. — Я и только я отвечаю за свои поступки, и уж точно никакой Иной не сможет засесть у меня в голове!

Охотник с легкой улыбкой посмотрел на встрепанного мальчишку и чуть склонил голову набок, словно силился что-то разглядеть.

— Тебе говорили, что подслушивать нехорошо? — невозмутимо поинтересовался Хес.

— Говорили, — буркнул, остывая, послушник. — Но я все равно буду!

— Тогда не обижайся, когда кто-нибудь оттяпает тебе нос за излишнее любопытство, — заметил охотник и прикрыл глаза. — Успокойся и ложись спать, Исэйас. Я тебя ни в чем не обвиняю, а всего лишь хочу разобраться в том, что происходит, чтобы в бою меня не ударили в спину.

Мужчина говорил тихо, уверенно и устало, без раздражения недогадливостью своего ученика, и послушник внезапно успокоился: охотник действительно переживал за него. Мальчишка шмыгнул носом и улегся обратно, ощущая, как предательски защипало глаза. Повернулся на спину и уставился в едва видное между густыми кронами деревьев небо.

Оно было высоким и прозрачным, усыпанным звездами, как просыпанной солью — дождь закончился, тучи разошлись, и теперь небосвод радостно и загадочно подмигивал крохотными светящимися точками путешественникам. На его фоне темный силуэт, подсвеченный отблесками костра, казался изображенным талантливым художником: серо-рыжие перья, жесткие, игольчатые; загнутый острый клюв; немигающие зеленые глаза и длинные стальные когти, которыми незваный гость цеплялся за толстую ветку прямо над тем местом, где застыл на своей лежанке Исэйас.

— Э-э… Хес? — не поворачивая головы, жалобно позвал парнишка, надеясь, что охотник не сочтет его беспокойство очередной блажью.

— Чего тебе? — отозвались с другой стороны костра.

— Эта птица на меня очень нехорошо смотрит, — доверительно сообщил Исэйас и накрылся с головой.

— А комары тебе спать не мешают? — поинтересовался Ролло и поднял мохнатую голову. — Или, может, мизинец правой ноги чешется?

К его удивлению, Хес отнесся к словам мальчишки крайне серьезно. Сразу же поднялся, намотал плащ на руку и быстро подошел к замершему под одеялом пареньку. Вскинул голову вверх и едва слышно засвистел. Птица, прежде даже не удостоившая внимания то, что происходило внизу, склонила голову, мгновение неподвижно всматривалась в охотника, а после тяжело взмахнула крыльями и опустилась на подставленную руку. Выпущенные когти насквозь пропороли сложенную в несколько слоев плотную ткань, и Исэйас, выглядывающий из-под одеяла, боязливо поежился.

— Это страга, — пояснил Хес и вернулся к Ролло, осторожно удерживая пернатое существо. — Птица-разведчик фейри. Они отличаются высокой устойчивостью к различным чарам, могут спокойно видеть сквозь иллюзию, вне зависимости от того, насколько сильный чародей создавал ее, а их оперение не пробьет ни одна стрела.

Оборотень мрачно посмотрел на гостью и едва удержался от животного желания клацнуть зубами, а перья выплюнуть потом. Страга вернула ему не менее красноречивый взгляд, далекий от дружелюбного.

— И что теперь? — хмуро вопросил баггейн. — Нам ожидать прибытия возмущенных нарушением границ фейри, жаждущих твоей крови?

— Подавятся, — равнодушно бросил Хес. — Страг используют только в военное время, и только тогда, когда боевые действия идут против внешнего врага. Значит, фейри уже втянуты в противостояние с Тварями.

— Осталось только узнать, на чьей они стороне, — ехидно подвел итог Ролло.

Охотник метнул на него испепеляющий взгляд, но сущность оборотня и полная трансформация давала баггейну практически полную невосприимчивость к направленным против него чарам, чем Ролло бессовестно и пользовался.

— Ошибаешься, дружище, — покачал головой Хес, уверившийся в тщетности попыток проучить скалящегося оборотня. — В этой войне мы все на одной стороне, и вариантов здесь нет.

— Как же нет? — удивились тягучим, мелодичным голосом из темноты, и незнакомец выступил из дрожащей тени деревьев. — Кто-то же запустил эту мерзость в наш мир, причем ход в Междумирье был пробит именно изнутри.

— Варра, — холодно произнес Хес, а серебряные глаза сузились в напряжении. — Не ожидал увидеть тебя… так скоро.

— Я тут уже двое суток, — досадливо скривился названный Варрой. — После того, как один из твоих дружков притащился сюда в сопровождении Леверн и Карса.

Исэйас жадно рассматривал незваного гостя. Фейри был высок, строен и обманчиво хрупок, как и все представители волшебного народа, но волосы — словно дневное солнце, яркое, золотое. Казалось, что коротко остриженные, кудрявые пряди, непослушной копной обрамляющие узкое прекрасное лицо, светятся в сумраке ночи, который даже костер был не в силах разогнать. А вот глаза у него были пугающе отталкивающими — бледно-голубые, почти прозрачные, и зрачок черной точной выделялся на бесцветных радужках. Исэйас невольно сравнил стоящих рядом фейри — черноволосый и среброглазый Хес, магия амулета которого слабела с каждым часом, являя истинный облик Высшего Неблагого, и золотой Варра — послушник сразу же вспомнил рассказ охотника о Тилвит Тег, благородных духах.