Вера Камша - Темная звезда

— Что вы? — оторопело прошептал Роман.

— Мы не поняли, что говорил тебе Великомученик Эрасти, — отозвался Добори, — но мы видели, как он надел тебе на палец свое кольцо. Мы видели, как сгорел один святотатец, а другой, — он кивнул в сторону Амброзия, — будет судим Высоким Судом. Даже жабе понятно, что такова воля Эрасти. Мы, в конце концов, видели чудо исцеления!

Теперь и Роман заметил, что Парамон совершенно здоров, а у Феликса были обе руки.

— Но мы обманывали вас…

— Не так уж и долго. Догадаться, что именно вас разыскивает Амброзий, было несложно. А внешность… Что ж, вы ее изменяли удачнее, чем другие. Феликс не мог убить Архипастыря, это знала вся Кантиска, — Добори усмехнулся. — Вот чего я не предполагал, так это того, что и святые могут за себя постоять. Доказательство налицо. Что будем делать?

— Вы поднимете тревогу и скажете, что вас привлек шум и огонь. Вы ворвались в храм, желая захватить на месте преступления святотатцев (возможно, даже убийц Филиппа), и увидели то, что увидели. Вам не смогут не поверить. Но меня здесь не было! Я должен немедленно мчаться в… одно место.

— Мы с тобой.

— Нет. Вы нужны здесь. Церковь не должна стать орудием врагов. Если бы не предусмотрительность Эрасти, мир был бы обречен уже сегодня, но и так у нас мало времени. Я должен выполнить поручение Пр… святого, а вы — готовиться к войне. Не добившись своего сразу, они возьмутся за дело по частям.

— Я еду с тобой, — встрепенулся Феликс.

— Нет! Ты теперь Архипастырь, избранный самим Эрасти в присутствии брата Парамона и капитана стражи города Кантиски. Ты, и только ты, можешь и должен довести до конца задуманное Филиппом. Следует ждать войны. И надеждой, единственной, между прочим, надеждой этого мира станут Церковь и герцог Рене Аррой Эландский.

— Когда начнется война?

— Не знаю. Но не начаться она не может. Существа, способные порабощать души, в ближайшее время соберут армии и бросятся на нас. Только мы стоим на их пути. Остальные ошалели за столетие покоя, разжирели, перегрызлись между собой и не верят, что на свете есть что-то ужаснее преуспевающего соседа, затмившего тебя в количестве золотых побрякушек и красивых любовниц.

Церковь должна объяснить людям, что надо быть готовым ко всему. Надо начать охоту за оборотнями, пока те не вышли на охоту сами. А меня ждет дорога.

«Не дорога, а дороги, — мысленно поправил себя эльф, — по меньшей мере, три. Убежище. Таяна. Последние горы».

Пока Добори отдавал приказания стражам, Роман попытался рассмотреть кольцо и замер, завороженный темными глубинами камня. Эльф не мог понять, что собой представляет эта вещь и на каких тропах своих немыслимых странствий обрел ее Эрасти Церна. Возможно, ему еще предстоит открыть тайну кольца…

Открылась дверь, и вошел Добори.

— Все в порядке. У ворот тебя никто «не увидит».

— Ну что ж, еду….

Глава 19

Епископ Коатский и Никрийский Тиверий, исполняющий обязанности главы Церкви в Таяне, со вздохом украсил объемистый живот наперсным Знаком Церкви Единой и Единственной и водрузил на голову осыпанную аметистами и белыми карнеолами митру. Настроение у Его Преподобия было мерзкое. Во-первых, кто бы ни был назначен новым таянским кардиналом, он наверняка затаит злобу на него, Тиверия, который осмелился обвенчать короля в обход Его Преосвященства. Попробуй докажи, что Марко не пожелал слушать никаких оправданий и настоял на немедленной свадьбе.

Не успев похоронить младшего сына, отец решил воссоединиться с невестой среднего и, как поговаривали, возлюбленной старшего. Такого Тиверий не одобрял. Нет, не потому, что считал грехом. За свою длинную и не всегда праведную жизнь епископ насмотрелся всякого и пришел к выводу, что если ты достаточно умен и силен, то можешь делать все. Божий гнев, равно, как и милосердие, Тиверий считал выдумкой, впрочем, весьма полезной.

Брак таянского короля волновал епископа потому, что был непонятен, а запутанность родственных и любовных отношений в делах государственных никогда ни к чему хорошему не приводила. И уж, во всяком случае, он бы предпочел, чтобы «молодых» соединил кто-то другой. Но увы!

— Ваше Преподобие, пора, — младший клирик с поклоном подал Тиверию серебряный Посох, и святой отец, тяжело ступая, вышел через открывшиеся перед ним Врата в храм.

Королевская свадьба должна быть роскошной. За полгода рассылаются гонцы ко всем потомкам великого Воля, со всех сторон Благодатных земель свозят вина, ткани, драгоценности и добытые маринерами редкости. Венчание проводит в главном храме в присутствии множества гостей сам кардинал, которому прислуживают девять епископов. Празднества длятся от полнолуния до полнолуния. А тут….

Тиберий осмотрел небольшой домовый иглеций. Хоть и освещенный восковыми факелами, и украшенный цветами шиповника, он производил гнетущее впечатление. Маленький, с низкими тяжелыми сводами, храм этот был одним из первых каменных зданий, построенных на Замковой горе, и никак не подходил для роскошного свадебного обряда. Народу здесь помещалось всего ничего, а Возвышение[81] было столь близко от амвона, что пока трое священников пели Хвалу Творцу, епископ успел рассмотреть всех членов королевского дома.

Марко, затянутый в темно-красный бархат, с золотой короной на седых волосах и в пышной королевской мантии, казался маленьким, усталым и старым. Друзьями жениха были исхудавший и бледный принц Стефан, упрямо изучающий ничем не примечательный серый каменный пол, и эландский герцог, сменивший ради такого случая привычный черный колет на синий, расшитый серебром. На фоне зятя и племянника Аррой, несмотря на седину, казался молодым и удивительно живым. Тиверий встретил взгляд эландца и немного успокоился: хоть один человек в этом королевстве, кажется, сохранил голову на плечах.

Молитва закончилась, и епископ спустился к жениху. Ритуальная фраза: «Где та женщина, с которой ты хочешь связать себя, сын мой?» — гулко отозвалась под прохладными сводами.

«Она здесь, о слуга Творца!» — запел хор, и из боковой двери вышли три женщины, за которыми следовали двенадцать детей с увитыми лентами свечами в руках.

Герику вели под руки принцесса Илана, в первый раз в жизни накрасившая лицо, как советовала «Книга прелести»,[82] и невыносимо прекрасная Марита с сапфировыми цветами в распущенных иссиня-черных волосах. Драгоценный букетик, подарок дочери эркарда от Рене и Жана-Флорентина, казалось, привлекал внимание принцессы Иланы больше, чем ее обязанности подруги.