Владимир Прягин - Дурман-звезда

— Мне только непонятно, что общего может быть у Дракона и сумасшедшего Ястреба. Пернатый, кстати, упоминал, что встреча очень важна.

— Я чего-то подобного ожидала. Тут есть такой лорд-арбитр, он королю как кость в горле. И вот, представь, например, завтра на прогулке лорда подстерегает этот пернатый Руфус. И убивает. Жуть, конечно, но клану ничего не предъявишь. Что взять с того, кто давно свихнулся? Король доволен, в королевстве спокойно. Не поручусь, что угадала точно, но пару монет готова поставить.

— А этот арбитр, — спросил Ясень осторожно, — за что его король так не любит?

— А ты бы любил того, кто в глаза заявляет, что ты дубина и солдафон? Ну, то есть, не прямо вот такими словами, но смысл понятен. Его Величество мне еще в юности жаловался. Другое дело, что лорд говорил ему это строго с глазу на глаз. И больше никому и нигде. Престиж короны — святое дело…

— Ты, по-моему, тоже не в восторге от лорда.

— Да его все терпеть не могут — общаться с ним невозможно. Но уважают. И король уважал когда-то. Теперь же все изменилось.

Ясеня так и подмывало спросить, как отреагирует Криста, если добрые люди увезут арбитра из столицы, чтобы спасти от злых королевских прихвостней. Но он сдержался. Вместо этого полюбопытствовал:

— А ты, кстати, давно вернулась? С Берега, я имею в виду?

— Неделю назад. Вот, вникаю по мере сил. Во дворце дела, как ты уже понял, не очень радуют. Но есть и хорошие новости! Уверена, они тебя заинтересуют.

— Я весь внимание.

— Наш добрый приятель, благодаря которому я потеряла семь лет из жизни, сейчас в столице. Ты ведь понимаешь, о ком я?

— Да, — Ясень хорошо запомнил жреца, который держал его на цепи.

— Я убью его сама, как и намеревалась. Но мне подумалось, что ты захочешь присутствовать. Поэтому я ждала тебя. Ну, и собрала за это время кое-какие сведения.

— Что он здесь делает?

— Он теперь не просто светлый брат, а светлейший. Через три года после тех памятных нам событий, его вернули из степей обратно в столичный храм. А год назад он совершил такой прыжок в карьере, что выше уже нельзя. Да, Ясень, теперь ты, помимо прочего, лично знаком с первоиерархом.

— И тебя не смущает убийство такой персоны?

— Нет, — безмятежно сказала дракониха. — Да и тебя, по-моему, тоже.

— Криста, — он вздохнул и отставил бокал с вином, — прежде чем мы навестим жреца, ответь всего на один вопрос. Что было в том письме, которое он тебе тогда показал? Ты обещала. Согласись, я имею право узнать.

— Не спорю. Но вряд ли ты услышишь что-то новое для себя. Ваш местный знахарь просто описывал твои подвиги. Например, как ты прогнал жеребенка через перерождение. Как приезжал на девичье поле. Как по ночам смотрел на дурман-цветок. И прочее в том же духе. Ну, а в конце он делал простенький вывод — тот, кто способен на все это, не мог прийти с солнечной стороны.

— И эта писулька убедила жреца, что я тварь из тени?

— Я не знаю, что конкретно подумал жрец. И почему не убил тебя сразу, а засунул в темницу. Спросишь у него сам.

— Спрошу. А у тебя самой какие возникли мысли, когда ты прочла письмо? Ты, помнится, не очень обеспокоилась. То есть, я тебе тварью не показался?

— Видишь ли, — она усмехнулась, — с учетом того, что мои предки, покрытые чешуей, когда-то вышли из моря, я несколько шире смотрю на вещи.

— Ну, хоть что-то, — пробормотал Ясень. — Ладно, когда поедем? Прямо сейчас?

— Да. Во-первых, руки чешутся, сил больше нет терпеть. А во-вторых, желательно управиться до того, как заплачет солнце.

Аристократка достала «глазок», посмотрела на небо.

— Ну, что там? — спросил Ясень.

— Пока ничего. Слез не видно. Но я чувствую — уже совсем скоро.

Они встали из-за стола, спустились на первый этаж и вышли во двор. Кристе подвели игреневую кобылу — очень красивую и породистую, но не перерожденную. Дракониха пояснила хмуро:

— Когда с делами управлюсь, выберу жеребенка, чтобы переродился. А за того, которого тогда потеряла, жрец мне тоже ответит. Червяк светлейший…

Они выехали за стену и пересекли королевский парк, где распускались розы. Огромные фиолетовые цветы, пропитанные солнечным светом, горели по обеим сторонам от дороги. Ясень знал, что почву здесь удобряют живой рудой, и розы будут цвести круглый год, даже если выпадет снег. Но все равно ему больше нравились крошечные полевые фиалки.

Потом парк закончился, и потянулись дома — в большинстве своем двухэтажные, облицованные голубовато-лиловым мрамором. Солнце отражалось в чистейших окнах, изумрудно вспенивалась листва деревьев, посаженных вдоль оград. В этих кварталах обитали аристократы из высших. И тут же, как объяснила Криста, располагался дом иерарха.

В эти дни жрецы почти не выходили из храма. Сквозь затемненные линзы разглядывали солнечный диск, ожидая появления слез. Но поскольку храм нельзя осквернять едой, верховный жрец ездил домой обедать. И Криста выбрала место, где удобнее его подстеречь.

Участок пути на высоком берегу моря подходил идеально — дома остались за поворотом, с улицы ничего не увидишь. И вообще, как заверила Криста, в обеденный час тут всегда безлюдно. План, конечно, отдавал авантюрой (да, собственно, таковой и являлся), но дракониху уже охватил азарт.

Дорога шла по узкому уступу на склоне. Слева на обочине — балюстрада, справа — декоративная каменная стена в полтора человеческих роста. Стена, как водится, увита плющом, а выше на склоне — кусты жасмина.

Обговорив все детали, они разделились. Криста забралась наверх и затаилась в кустах. А Ясень остался на дороге, только отъехал дальше от поворота. Полноценной засады все равно не получится — лошадей на стену ведь не затащишь. Так что он, Ясень, будет отвлекать внимание на себя. Жаль только, что луков нет ни у него, ни у Кристы — дракониха не стала их брать. Видно, стрельба из зарослей не соответствует ее представлениям о правильной мести…

Криста просигналила ему — подъезжают! Ясень пустил коня шагом, изображая встречного путника. Из-за поворота показалась карета, запряженная двумя белоснежными лошадьми и украшенная знаками солнца. Чуть сзади ехали двое конных телохранителей. Кирасы и шлемы у них сияли, а свет вокруг как будто сгущался, образуя золотистое марево.

Первый охранник поравнялась с кустом, за которым ждала дракониха.

Криста метнулась, словно пантера с ветки. Ее полет продолжался доли секунды, но телохранитель каким-то чудом успел выхватить меч. Его рука уже описывала дугу, чтобы нанести удар с разворота, когда клинок аристократки перерубил ему шею. Марево, окружавшее всадника, тут же начало угасать; полуобезглавленное тело грузно рухнуло на брусчатку.