Владимир Прягин - Дурман-звезда

— Ты еще не совсем оправилась. И видишь все в черном свете. Это естественно, такие ранения не проходят бесследно.

— Правда? В черном свете, значит? На малом совете речь заходит о том, что патрули на птицах ведут себя слишком нагло. А король пожимает плечами и говорит, что ничего страшного. Он, мол, даже не против, если такая птичка клюнет в маковку одного надутого лорда. Для вразумления. Тонкий солдатский юмор, совершенно в его манере! Но никто почему-то не улыбается, а страж короны делает пометку в блокноте…

— Криста, — Дракон поморщился, — ну, правда, давай не будем начинать снова! Отдохни, побеседуй с гостем…

— Обязательно, — она серьезно кивнула, — я давно его жду. С тобой же мне больше нечего обсуждать. Просто еще раз повторю напоследок — король уже не тот, кого я знала семь лет назад. За того, прежнего, я готова была умереть. А ради нынешнего не ударю палец о палец. Даже если он будет молить о помощи.

— К чему ты клонишь? — глаза Дракона недобро сузились.

— К тому, что солнце вот-вот заплачет. В столицу явился странник, крадущий чужие души. И он уже во дворце.

Тучный аристократ какое-то время буравил собеседницу взглядом, потом произнес:

— Выздоравливай.

Развернулся и быстро ушел с площадки. Дракониха молча смотрела вслед. Ясень осторожно спросил:

— Прости, но что это было? Вот эта твоя последняя фраза?

— Ничего, пусть поломает голову. Король в последнее время с трепетом относится ко всяческим зловещим легендам. Смотреть противно, честное слово.

— Он действительно настолько переменился?

— Ты даже не представляешь.

— Но почему? Что с ним случилось?

— Полагаю, ничего сверхъестественного. В его окружении появилось слишком много таких, как этот хитрющий боров. Они вертят королем, как хотят. Беда в том, что Его Величество просто не создан для мирной жизни. В честном бою он бы знал, что делать, и, не колеблясь, вышел бы один против дюжины. Но против этих, с мягкими жестами и тихими голосами, он как ребенок. Тьма, они год за годом промывали ему мозги, пока я валялась на берегу, а теперь он меня просто не слышит…

— Ты не виновата. Чем ты могла помочь?

— Действительно, чем? — она хмуро глядела вдаль. — Впрочем, ладно, такие жалобы — пустое сотрясение воздуха. Давай поговорим о тебе. Как ты жил все это время? Поднялся на плоскогорье?

— Да.

— Каким образом? Других разведчиков, которые пытались залезть на склон, погубили рудные жилы.

— Если коротко — на плоскогорье есть один человек, его называют Первым. Он проторил путь несколько лет назад. Руда почему-то его не трогает. А все остальные идут, предварительно выпив сонное зелье.

— Первый? А настоящее имя знаешь?

— Раньше был известен как Угорь. Ты, может, слышала. Разбойничий атаман.

— В прошлом цикле был один Угорь, — пожала плечами Криста. — Его шайка однажды перехватила корабль с золотом. Но он давно мертв.

— Он выжил.

— Глупости. Выжил после солнечной казни?

— Так он, во всяком случае, утверждает. И я лично склонен верить.

Дракониха уставилась на него, словно подозревая подвох. Убедившись, что Ясень не шутит, задумчиво потерла висок и прошлась вдоль перил. Лицо ее стало сосредоточенно-злым.

— Если так, то это меняет многое. Ты мне все расскажешь очень подробно. Но сначала ответь — ты давно в столице? И почему тебя привел этот?.. — она, похоже, хотела добавить «боров», но на этот раз сдержала себя.

Ясень решил, что в данном случае врать не имеет смысла. Его многие видели возле злополучного дома, так пусть лучше Криста услышит все в правильном изложении. Для ясности он начал издалека — с того момента, как познакомился с Тайей. Рассказал, как за ними гонялись Ястребы, и чем это обернулось сегодня.

— Надо же, — иронически сказала Криста, дослушав. — У тебя теперь обширные связи в высших кругах. Двух Древнейших прикончил, с третьей сбежал. Таким достижением, знаешь ли, не каждый может похвастаться.

— Спасибо за комплимент, — буркнул Ясень. — И, кстати, меня мучит один вопрос. Ты говорила, что истинный облик Древнейшие принимают только на Берегу Творения. Но я видел превращение прямо в городе.

— Я не обманывала тебя. В обычном мире пережить трансформацию может лишь тот, кто утратил разум.

— Погоди, ты хочешь сказать, что этот Руфус был сумасшедший?

— А тебе так не показалось?

— Ну, в общем, да, но поначалу он, вроде, говорил вполне связно…

— Десять лет назад, — спокойно сказала Криста, — кто-то вырезал ему душу. Подробностей не знаю, но это факт. Он стал безумен. Существовал в птичьем облике, способный думать только о том, чтобы рвать на куски добычу.

Ясень вспомнил, как птица бесновалась в крови.

— Изредка, — продолжала дракониха, — его возвращали в человеческий облик, используя вместо души амулет. И на несколько часов создавалась видимость, что он себя контролирует. А потом он снова обрастал перьями.

И опять у Ясеня возникло знакомое ощущение, что он вот-вот сложит головоломку. Только что он услышал историю еще одного безумия. Какую по счету? Сначала купец, связавшийся с «мертвяками». Потом несчастный медведь, которого очеловечила блуждающая рудная жила. Теперь вот Ястреб. Да, а еще проводники-каторжане, отдающие последние крохи разума за подъем на Ледяной Стол.

И в каждом из этих случаев присутствовала живая руда. Или металл, который из нее выплавляют.

Огонь. Руда. Безумие.

Проклятые кусочки мозаики дразнили его, не желая соединяться…

— Ясень, ты слышишь меня?

— Да, извини, задумался.

— Ты обедал сегодня?

— Собирался зайти в харчевню, но не успел.

— Тогда самое время. Нам накроют здесь, наверху. Не люблю я эти комнаты в башне. А под куполом, где король, вообще с души воротит, как в склепе.

Слуги, вызванные драконихой, поставили у перил легкий столик и занялись сервировкой. Блюда аппетитно дымились, словно их приготовили минуту назад, предугадав желание Кристы. В основном предлагалась рыба и прочая водоплавающая живность — даже в этом вопросе Драконы чтили свое морское происхождение. Ясень сразу нацелился на фиолетовых королевских налимов, чьих собратьев он когда-то не довез из предгорий. Вкус, и в самом деле, был непередаваемый. Белое вино ждало в ослепительно-изящном бокале.

— Ну, что ж, — сказала аристократка, — с прибытием тебя.

— Спасибо. Да уж, прибытие удалось. Я вот думаю, этот… э-э-э… упитанный господин на меня теперь не в обиде? Он, ведь, похоже, задумал с Ястребом встретиться, а я помешал.

— Да, друзьями вы с ним не станете. Но ты его заинтриговал. Видишь, лично тебя привел, чтобы посмотреть на мою реакцию.