Возгласы прошлых лет. Часть первая - Сергест Деснен
Несса не умерла быстро, и, поняв это, рыдая и всхлипывая, Глен подбежал к ней и завершил этот ужас. Он присел в страхе, приподнял её голову и положил на свои колени. Она захворала ещё сильнее кровью, дымящейся и томно стекающей со рта и шеи. Глен не понимал, что ему сделать, но желал ей помочь. Смотря в потерянные глаза, Глен приобнял дрожащими руками её голову, прижимая ладонью глубокую рану. В истерическом припадке кинжал пронзил её грудь несколько раз, но как только он увидел двух людей в плащах и капюшонах поверх голов, начал завывать:
– Мой долг!
– Моя жизнь!
– Моя вечность!
А они твердили ему:
– Отпусти ребёнка!
Он послушал их. Отпустив Нессу, Глен помчался прочь от сгорающей деревни, истерично рыдая.
Эти слова раскатом вернули его к трупу Юндара. Мрак снова охватил взгляд и рябью замерцал перед глазами.
Смотря на его хладный труп, Глен неосознанно перенял состояние магистра. Сломленного и потерявшего хоть какой-нибудь жизненный смысл. У него забрали часть души заклинанием, обратным исцелению. И тот, кто сотворил это, был совсем рядом.
Снова налился местью его разум. Убей десятки – спаси тысячи. Убей сотни – спаси миллионы. Убей и спаси их невинные души. Так ему говорили. Таким его воспитали и растили. Выковали на крови и печали. Выковали коварными руками, бьющими его разум, словно молотками. Местью его был вечный жизненный долг – пред самим собой и пред другими.
Конец пролога
В тронном зале Облачного замка, потолок которого держали овальной формы колонны, резные и венчанные пилястрами, было очень ярко и солнечно. Ведь лучезарный свет поступал в зал сквозь квадратные витражи, обведённые кругами перьевой лепнины. И они были огромны. Внушительные размеры витражей занимали большую часть задней стены и потолка, прямо за троном короля и над ним. Вельданы считались жадной династией, но жадность их не заключалась в жажде и алчности. Они были жадны собственным самолюбием, а их величие чуть ли не возносилось к небесам. Там, где обычно царит Дивна, на высоченных башнях парили лазурные знамёна с червлёными соколами, и их герб всегда обращался к небу. И там их можно было разглядеть только на чистом небе, а за облаками только проглядывать. Тем не менее знамёна были настолько размерными, что видеть их удавалось ещё на подступе к столице. А грозные пики горного свода лишь скрывались за могущественной надменностью башен Облачного замка. Уважением здесь и не веяло, но горделивость была первостепенной. Несмотря на это, великого стража здесь почитали с пристрастием, и в самом замке был построен храм четырёхликого.
Рядом с троном, под витражами, возвышались последние в рядах колонны, словно статуи в них. Полумесяцем возведены были они и словно держали потолок руками. Очертания их были вырезаны в камне. Мраморными перьями были покрыты их лица, а позади раскрывались продолговатой формы такие же крылья. Невозмутимыми взглядами над острыми клювами наблюдали они. Четыре птичьих лика на четырёх человеческих телах, которые покрывались мраморными робами разных цветов, словно тонкими складками, собранные от поясков книзу. Иногда казалось, что заходивший сквозняк в замок легко и мягко трепетал их одеяния и перья из камня, но такое волшебство создавал сам свет. Переливался он на их цветах и искрился отражаясь. Крайним слева стоял лик Дивны – стража небес, и белым серебром он сиял на свету. Справа от него был лик Долры – стража земли и зеленью блистал рядом. По центру стоял трон прямо над витражами, а справа от него высились последние два лика: Лонтары – стража воды и Риллы – стража души. Тёмной лазурью и серостью лучились они и всеми четырьмя ликами создавали свет небес. Каждый лик обращался к тому, что предназначалось защищать. Дивна обращала взгляд к небесам, Долра вниз – к земле, Лонтара смотрела прямо – искала воды, моря и океаны, а Рилла… Последний лик смотрел особенно. Кто-то даже пытался избегать взгляда четвёртого лика, так как он словно пронзал душу и видел насквозь. Даже не получалось скрыться из видимости – взглядом всегда смотрела на каждого. Голова Риллы всегда обращалась к людям и с интересом смотрела, опуская её набок.
Когда-то здесь бывал Глен и своими руками правосудия совершал смертные приговоры. Первую свою кару он помнил отчётливо, представляя себя тогда мелкой букашкой перед статуями четырёхликому. Он горел от восхищения перед ними: королём и судьями, магистром гильдии, оглашавшим приговор, и паладинами с клювами на шлемах, стоящими в двух рядах у каждой колонны. Их доспехи отражали цвет неба и лучезарно отблескивали. Окружали же его сослуживцы-каратели. Глен словно сам оказался тут приговорённым, но руки его преисполнялись карой. Здесь он был замыкающим, и «Пламя» в его руке становилось последним, что ощущал внутри отпрыск династии Эльна.
– Подсудимый… Вы обвиняетесь в совершении преступления, – гулом прошёлся звонкий голос священного судьи по обширному залу и эхом зазвучал в воздухе. – В нечеловечной расправе над беззащитными, не причинившими вам никакого вреда людьми. Вам будет предъявлена самая высокая мера наказания. Магистратом гильдии карателей – Кателем Юндаром, были собраны подробные свидетельства совершения вашего преступления. Даю ему слово.
– Господа заседатели священного суда. Ваше Величество. – Он вышел к трону и поклонился перед сидящим в нём королём Урнером.
– Как вы уже знаете, этот человек принадлежит к крови Эльна, то есть к нечистой, заклинательской крови. Сей человек обвиняется не только в своём происхождении, но и в убийствах простолюдинов. У него были найдены свитки заклинаний, написанных Элькарскими рунами. Одни из которых, были направлены на исцеление души, а другие, наоборот, – на изувечение. С помощью заклинаний он отбирал их жизненную силу, дабы восполнить свою нечистую душу и получить больше душевной силы. Заклинанием, обратным целительному, обвиняемый погубил по меньшей мере двадцать трёх жителей плотницкой деревни близ Нареграта. Казнь состоится перед ликами великого стража.
– Прошу привести приговор в исполнение, – снова гулко прошёлся голос, но уже жёсткий и грубый. Урнер отмахнул рукой.
– Приговор исполнит каратель третьего ранга – Глен Локрог.
Глен слушал внимательно и не сводил взгляд с судебных заседателей. Когда Король Урнер отмахнул рукой, Глен подвёл подсудимого к стражным ликам и бросил его на колени. Сам же он смотрел на статуи и поочерёдно обвёл глазами каждый лик. Закрыв глаза, Глен начал зачитывать:
– Страж великий, пред тобой виновник горя людского. Будь свидетелем нашей кары, мы лишим его жизни пред твоими восьмью глазами. Не ищи его на небе, и в
