Осажденные камнем - Терри Гудкайнд
Неистово зашипев, она прыгнула вперед, орудуя двумя железными дубинками. Мускулы на обнаженных бедрах играли от напряжения, пока она двигалась, раздавая удары. Морасит била одного противника за другим, не жалея сил. Она выкашивала древних воинов, но потери быстро восполнялись.
Торн, Дженда, Райси и другие Морасит сражались в команде, выбирая цели и уничтожая их. Воины Утроса были сильны, но каменные тела делали их медлительными, в то время как проворные Морасит били, отступали и разили вновь, точно разъяренные гадюки. Женщины продвигались подобно урагану, подавая пример воинам арены.
— Держись ближе, мальчишка! — на ходу крикнула через плечо Лила. — Я буду бить их, а ты приканчивай.
— Постараюсь. — Бэннон взмахнул тяжелой дубиной в левой руке, разбив лицо воину. Другая его рука уже ныла от ударов мечом, разбивавших броню и разивших плоть врагов.
Джед и Брок, стоя плечом к плечу, неуклюже сражались неподалеку. Шелковые плащи обеспечивали некоторую защиту против жестких ударов, но яркий цвет превратил юношей в мишени. Эти двое оборонялись, не выискивая цель, а просто пытаясь выжить.
Зато Тимоти был в восторге от битвы. На тренировках погонщик практиковался с мечом, но, кажется, ему больше нравилось размахивать дубинкой. Вражеские солдаты впадали в ступор при виде этого безумного бойца, такого же бледного и твердого, как они сами.
Верховный капитан Стюарт, возглавлявший более организованную городскую стражу, выкрикивал приказы. Один из его подопечных протрубил в золотой горн, собирая облаченных в форму солдат для единой атаки. Столкновение ильдакарской гвардии с древними солдатами было подобно удару грома.
В шумном и неистовом безумии боя Бэннон не мог угнаться за Лилой и Морасит. Он только и успевал, что защищаться от подступающих воинов. Казалось, их тут тысячи. Его меч пронзил нагрудник бородатого солдата, но враг не прекратил атаку. Когда бородач замахнулся кривой саблей для смертельного удара, подлетел юный Тимоти и сзади ударил мужчину по шлему. Солдат с хрипом рухнул на колени. Тимоти сделал приглашающий жест Бэннону, и тот взмахом меча перерубил солдату шею.
Накал сражения все нарастал, звуки битвы почти оглушали. Никки и волшебники Ильдакара, скакавшие на лошадях впереди, обрушивали порывы твердого как камень ветра и косые вспышки молний. В другой стороне Натан и Эльза метали огненные шары, поджигая холмы, покрытые сухой травой.
Затем Бэннон краем глаза заметил промелькнувшую рыжеватым пятном Мрра. Мощная песчаная пума столкнулась с древним воином, вспоров его твердую плоть, затем отпрыгнула, чтобы атаковать другого, уклоняясь от взмахов вражеских мечей. Мрра хватала жертв когтями, разрывала броню, чтобы добраться до затвердевшей кожи. Ее золотистые кошачьи глаза на мгновение встретились с глазами Бэннона, а потом пума унеслась прочь.
Джед и Брок с напряженными и испуганными лицами сражались спина к спине.
Тимоти бросился на двух рослых воинов. Глупо считая себя неуязвимым, он разил направо и налево своими железными дубинками, пока два вражеских солдата не повернулись к нему лицом. Воины взмахнули тяжелыми мечами, и Тимоти пошатнулся. Дерзкая ухмылка на лице юноши дрогнула.
— Берегись! — закричал Бэннон. — Отойди от них.
— За Ильдакар! — Тимоти лишь еще безрассуднее размахивал оружием.
Он разбил руку одному из противников. Другой солдат ударил погонщика яксенов сбоку, вынудив развернуться. Поскольку полукаменная кожа защищала Тимоти, он выстоял, но у врагов была такая же защита. Третий воин, подойдя сзади, крепко приложил мальчишку плоскостью клинка, почти оглушив его.
Бэннон был занят собственной схваткой. Разя мечом и дубиной, он пытался быстрее расправиться с противником, чтобы помочь юному сорванцу, но воин оказался более умелым, чем он ожидал. Бэннону требовалось быть предельно собранным, чтобы остаться в живых.
Тимоти продолжал бой, и некоторое время ему удавалось отбиваться от трех врагов. Но тут подошел четвертый. Они окружили мальчишку, подняв мечи и дубинки. У одного была массивная булава. Совместной страшной атакой они пробили оборону Тимоти, и тяжелый удар булавы раздробил ему руку. Несмотря на полукаменное состояние, плоть разошлась, а кости сломались.
Древние воины били по очереди: один ударил Тимоти дубиной, второй нанес еще удар, а третий повалил юнца на землю. Погонщик яксенов был покалечен, плечо его было раздроблено. Он походил на белую кровоточащую статую.
— За Ильдакар! — простонал он.
Бэннон наконец убил своего врага. Легкие пылали, руки дрожали от напряжения, но он бросился к попавшему в западню мальчишке.
— Тимоти!
Стоя на коленях, юный погонщик больше не мог удержать дубинки. Четверо врагов продолжали вбивать его в кровавую грязь.
Бэннон опоздал. Его обступили крепкие солдаты. В отчаянии посмотрев вперед, он увидел, что Лила и другие Морасит уже далеко. Женщины яростно сражались, убивая бесчисленных противников. Он позвал Лилу, но слова его утонули в шуме битвы.
Джед и Брок тоже были окружены, и отчаянно сражались за свои жизни. Вокруг продолжались сотни поединков. Бэннон видел множество павших врагов, но ему казалось, что половина ильдакарцев также лежит мертвыми. Генерал поднял свою армию, ответив яростным контрнаступлением. Подкрепление из тысяч воинов пришло с другой стороны долины, и ильдакарцы были отброшены.
Бэннон отступил ближе к Джеду и Броку, вынужденный сражаться рядом с ними. Он боялся, что у них не осталось ни единого шанса. Отбросив боль и усталость, он решил, что это его последний бой.
— За Ильдакар! — закричал Бэннон, вспомнив клич Тимоти перед лицом отчаяния.
Он взглянул на Джеда с Броком. Эти двое обливались потом, в ужасе размахивая обитыми железом дубинками, — таким же оружием они забавы ради колотили неподвижные статуи. Парни не откликнулись на его боевой клич.
Чувствуя, как кровь кипит от боевой ярости, Бэннон приготовился сражаться до последнего. Когда приблизились враги, он снова закричал, на этот раз без слов, и забылся в бою.
Глава 37
Травяной пожар вышел из-под контроля Натана и Эльзы. Когда Никки атаковала молниями и порывами штормового ветра, она видела, как пламя в холмах переходит с высокой травы на узловатые дубы. Линия пожара устремилась к тылу лагеря Утроса, распространяясь быстрее человеческого бега. У пробужденной армии было несколько сотен палаток, разбросанных среди групп солдат,
