Голый край (СИ) - Пешкин Антон
— Ир! — крикнула я, и снова оружие было направлено на пакицета.
Чудовище омерзительно извивалось всем своим огромным телом, а затем резко устремилось в нашу сторону.
— ЙОР! — срывая голос, заорала я, и снаряды снова не нанесли ощутимого ущерба цели.
Лишь один из них был действительно эффективен. Толстая тетива Баллисты низко тренькнула, дерево от напряжения заскрипело, и огромный болт на скорости вонзился чудищу в тело. Из его туши мощным потоком брызнула горячая, алая кровь.
Но пакицет взметнулся вверх, изгибаясь всем телом и своим рыком, казалось, сотрясая небеса. Его массивная, уродливая голова столкнулась со скалой, отчего она отчаянно задрожала, огромные зубы сверкнули на солнце, а затем раздался омерзительный хруст, сопровождавшийся влажным чавканьем.
Одним укусом зверь забрал жизни двух мужчин и трех женщин. Они не успели даже закричать — их тела мгновенно превратились в ужасающее месиво из осколков белесых костей, крови и красного мяса. Все это напоминало ужасный кошмар, но только это была реальность.
Люди закричали, многие бросили арбалеты и побежали, куда глаза глядят. Я хотела было крикнуть на них, призвать к порядку, вернуть в строй, но мое тело меня совершенно не слушалось, и от страха я не могла вымолвить ни слова.
А чудовище, оглушительно взревев, снова поднималось над скалами.
Дальше мое тело двигалось будто бы само по себе.
Я бросила лук и подбежала к баллисте. Да, мне не хватало роста для стрельбы вперед или ниже меня, но враг был надо мной, а значит я могла выстрелить!
Свен понял все без слов. Он поднял с земли кого-то из мужиков, и они с громкими стонами стали натягивать толстую тетиву, но их сил не хватало.
Откуда ни возьмись, на скалах появился Снорри.
— Майя! — взревел он, словно обезумев, и бросился помогать Свену и другому солдату.
Вместе они, наконец, привели баллисту в заряженное положение, и Свен вложил снаряд в желоб.
Вдох.
Я прицелилась, глядя в глаза самому ужасу. Пасть чудовища раскрылась, обнажая ряды огромных, похожих на мясорубку зубов, покрытых ошметками тел моих соплеменников.
Выдох.
Я нажала на рычаг, буквально ударив его ладонью, и тетива с грохотом запустила снаряд в цель. Плечи баллисты затрещали и, не выдержав, обломились пополам, беспомощно повиснув на тетве.
Огромный болт угодил чудовищу прямо в небо, пронзая тонкую кость и мозг. Вверх взмыли ошметки его серого вещества и потоки крови, забрызгивая меня и тех, кто с ужасом смотрел на это.
Глаза чудовища будто бы погасли, помутнели. Огромная туша с оглушительным грохотом упала на скалы.
Мы победили.
Я победила.
Эпилог
Зима прошла незаметно.
Это были холодные, но спокойные четыре месяца, которые мы провели, отдыхая от всех забот и проблем. Ведь и отдыхать когда-то нужно, верно? К тому же, весной нас ждало много работы.
То, что мы могли сделать сейчас, мы уже сделали — остаток скалы, мешающей оттоку воды, был раздроблен, но с наступлением морозов вода замерзла, и уже не было того бурного потока, что прежде. Тем не менее, я была как никогда уверена, что теперь все будет хорошо. Наконец-таки у нас все будет хорошо.
По вечерам наш скальд, старик Хендерсон, рассказывал истории о деяниях прошлого, и детям особенно нравилось слушать легенду об Уне — старшем вороне. Младшим же вороном некоторые называли меня.
Хьялдур продолжал помогать тем, кому требовалась помощь — болезни никуда не делись, но теперь, имея неплохие запасы лекарств и мыла с осени, нам не были страшны никакие эпидемии, тем более что комары зимой уже не пищат у тебя над ухом и не разносят заразу.
Мы с пиявками продолжали тренироваться, и в кои-то веки мы снова могли побыть детьми, как и все остальные. Еще жива была память о том, что я совершила с предателями, но мне и не нужно было иной компании кроме моих верных маленьких террористов.
В кои-то веки я была счастлива. Счастлива холодной зимой, счастлива весной, когда вода быстро уходила из болот, обнажая мягкий, плодородный перегной, готовый отдать все свои соки, чтобы накормить мой народ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Наступило время покоя. Можно, наверное, дать себе поблажку и немного отдохнуть. Совсем чуть-чуть расслабиться.
И только одно не давало мне спокойно побыть обыкновенным ребенком.
Голос, что я слышала по ночам:
"Ты забыла свое имя."