Голый край (СИ) - Пешкин Антон

— Но… — начал было Свен.

— Уходите! — закричала я.

Люди не могли ничего понять. Они непонимающе смотрели на меня, кто-то дрожал от ужаса.

— Я не боюсь тебя, Майя, — стиснув зубы, Свен поднялся на ноги.

— Ну так и чего ты стоишь там, как изголодавший бедняк?! — снова заорала я и распростерла руки в стороны.

Свен шумно выдохнул, его голос дрожал. Он быстро подбежал ко мне и упал передо мной на колени, обнимая меня, а я приобняла его в ответ.

— Я не дух! Не бог! Не ярл! — закричала я на толпу. — Я дочь этого края! Я та, кого отныне будут звать Матерью Севера! И я клянусь любить и защищать каждого, кто готов быть моим дитя!

По толпе пронесся благоговейный шепот. Люди один за другим поднимались на ноги и бросались ко мне, обнимая. Вскоре их стало так много, что они обнимали уже друг друга. Кто-то смеялся, а кто-то, не сдерживаясь, громко плакал.

Пока никто не видел моего лица, я позволила себе коварно улыбнуться, оскалившись.

Мать народа. Та, что выше ярлов и правителей. Та, за кого дети будут готовы отдать жизнь. Пастырь и лидер, направляющий свое стадо любящей рукой в стальной рукавице.

Прежде, чем сразить зверя, предстояло еще многое сделать. Да, сейчас чудовище спряталось в глубине болот и, кажется, не подплывало на опасную дистанцию к фьорду, однако не стоило недооценивать силы противника.

Все еще предстояло научить людей сражаться. Через неделю были готовы все арбалеты, которые мы могли сделать, и на которые у нас хватало материалов, но их все равно не хватало. Таким образом, было принято решение вооружить оставшихся без оружия мужчин обожженными для прочности деревянными копьями. Да, они вряд ли помогут в бою, но хотя бы дадут ощущение защищенности стрелками, а этого было вполне себе достаточно.

Также стрелков пришлось экипировать меховыми поясами — арбалеты перезаряжались вручную, без какого-либо механизма, а удобнее всего это было делать, уперев приклад в живот. И для того, чтобы не травмировать бойцов на тренировках, я решила выделить оставшиеся меха на снаряжение их таким вот нехитрым предметом экипировки.

Сейчас я медленно расхаживала вдоль стрельбища, отдавая команды стрелкам. Я понимала, что в будущем, вероятнее всего, на нашу землю снова могут вторгнуться захватчики, и поэтому команды было необходимо сделать непонятными для врага — ведь мы все-таки говорим с ним на одном языке. Плюс, как я когда-то вычитала, длина команд и время, которое нужно для их произношения, пусть и незначительно, но влияет на скорость реакции бойцов.

— Ап! — крикнула я, и женщины с арбалетами синхронно начали натягивать тетиву, а затем наложили болты в специальные желоба. — Ир!

С этой командой все до одной прицелились в нехитрые мишени из сена — его у нас было в достатке, так как была необходимость кормить турна, которого в деревню привели с последним торговым походом.

— Йор! — крикнула я, и воздух разорвали множество звонких звуков стрельнувшей тетивы.

Большая часть болтов попали в цель. Если учитывать размеры того создания, я не думаю что станет особой проблемой попасть в него и для остальных.

— Плохо, еще! — солгала я, чтобы мои солдаты не расслаблялись. — Ап!

К вечеру же, когда ежедневные тренировки были закончены, меня подозвал Кнуд.

Я прошла за ним в дальнюю часть лагеря, и уже издалека заметила причину его тихой радости.

На деревянной треноге красовалась огромная баллиста. Она словно сияла в лучах закатного солнца, или, во всяком случае, так мне показалось. Вместо тетивы у нее был корабельный канат, а плечи были гораздо длиннее и толще таковых у обычного арбалета.

— Мы работали в поте лица, но наконец-таки закончили эту штуку, — улыбаясь, устало вздохнул Кнуд и картинно смахнул пот со лба.

— Очень хорошо! — вне себя от радости выпалила я и подбежала к оружию.

Понятия не имею, сколько весила эта штука, однако одну только тетиву натягивать придется сразу нескольким мужчинам. В большом желобе лежал огромный болт, больше напоминающий укороченное и утолщенное копье, а на конце его сверкал обсидиановый наконечник.

— Но я понятия не имею как мы будем тащить ее в гору. Двое мужиков еле подняли этот твой огромный арбалет, — ворчливо протянул Кнуд.

— Баллиста! Это баллиста, старик, — я улыбнулась ему и показала большой палец. — Значит, потащат четыре мужика!

Кнуд вздохнул и покачал головой, саркастично улыбаясь.

Теперь мы были готовы.

Вечером было неспокойно. Весь лагерь был на взводе, разговоров практически не было, все лишь ожидали судьбоносного утра. Кто-то из женщин сейчас давал последний ужин нашему турну, а все остальные были погружены в тяжкие думы. Сейчас я не могла успокоить и убедить их в том, что все будет хорошо, так как меня саму терзали сомнения.

Я оглядела людей, сидевших со мной в большом шатре. Отцы, сыны, матери и дочери — сколько из них погибнет завтра утром? Одному дьяволу известно такое, но ведь у него не спросишь. Даже Ун, все еще наблюдая за мной со стороны, сейчас молчал, но я буквально чувствовала, как он тихо насмехается надо мной, будто бы бросая мне вызов.

И я этот вызов принимаю целиком и полностью. Все или ничего. Победа или голодная смерть и унижения.

С такими мыслями я наконец провалилась в глубокий сон, полный беспокойных грез о железных птицах и ревущих на поле боя пушках.

И, наконец, пробил час икс.

Когда солнце еще только начало восходить над горизонтом, мы выдвинулись на позиции. Проблема расположения заключалась в том, что мы не могли занять оба края болот, поскольку для того, чтобы расположиться на скалах справа от фьорда, требовалось пройти по самим болотам, а тревожить зверя раньше времени было глупо и опасно.

Вскоре женщины и мужчины с арбалетами, а также воины с копьями перед ними выстроились в длинную шеренгу. Я не стала толкать очередную пафосную речь, а лишь подняла вверх кулак, пытаясь как можно более решительно смотреть на своих солдат.

Последними стали мужчины с баллистой, которые, пыхтя и кряхтя, наконец дотащили ее до нужной позиции. За саму баллисту встал Свен — ей планировала управлять я, однако роста не хватило.

Я приготовила лук и стрелы и затем, взглянув на склон, ведущий к берегу, махнула рукой, подавая сигнал. Один из воинов, приведший турна на вершину, резким взмахом вонзил ему каменный топор в макушку, прямо промеж рогов. Животное коротко проревело, и огромная туша замертво упала на скалы, истекая свежей, горячей кровью.

Скалы задрожали. Раздался сперва тихий, но все усиливающийся низкий гул. Мутные воды начали бурлить, прямо как тогда.

— Ап! — крикнула я, и все стрелки разом натянули тетиву своих арбалетов, приготовившись стрелять.

Наступили секунды напряженного ожидания. Я чувствовала, как внутри груди колотится сердце, будто бы вот-вот разорвется на мелкие кусочки. Но страх сейчас был вполне нормален — с таким противником я еще никогда не сталкивалась.

И, наконец, издав оглушительный рев, чудовище буквально взмыло вверх, разевая огромную пасть и накидываясь на тушу убитого турна.

— Ир! — крикнула я, и все нацелили арбалеты на зверя.

Тот схватил тушу и одним омерзительным, громким укусом, сопровождавшимся клацаньем огромных зубов, проглотил всего турна. На пару секунд пакицет застыл на месте, а затем медленно стал погружаться обратно в болота.

— Йор! — заорала я что есть мочи и десятки болтов со свистом устремились к цели.

Я с ужасом наблюдала, как они застревают в густом, жирном мехе пакицета, либо ж отскакивают от его толстой шкуры. Лишь пара болтов вонзились в него, но это его лишь разозлило. Чудовище яростно взвыло, скалы задрожали от его безумного вопля, и гигантская голова стала поворачиваться в нашу сторону. Я услышала, как люди позади меня начали паниковать, кто-то закричал.

— Не сработало!

— Тишина! Ап!

Солдаты начали дрожащими руками натягивать тетиву. Я кивнула Свену, и тот вложил в желоб баллисты огромный болт.