Заболотская Мария - И.о. поместного чародея. Теперь уж все

-Да ничего ить не случится. Господин Теннонт остался на хозяйстве. Я ему все объяснил, перед тем, как уходить. Да и что там за заботы? Еды наварено, все прибрано… Почитай, только кур в курятник загнать по вечеру, да пшена им насыпать. Но он вроде как все понял из моих объяснений – справный господин такой…

Я справилась с отвисшей челюстью и уточнила:

-Ты сказал господину Теннонту, чтоб тот покормил кур и закрыл их в курятнике?

-Ну да, – согласился Констан с невозмутимым видом человека, воспринимающего жизнь безо всяких ненужных условностей. – А что, еще что-то надо было сделать?

«Злонамеренный и могущественный маг, вынашивающий какой-то коварный план, вполне возможно, имеющий своей целью порабощение мира, сейчас бродит вокруг курятника с горшком пшена и орет «цып-цып-цып!» – мысленно подытожила я наш диалог, и покачала головой, не находя слов для продолжения беседы. Виро тоже как-то напряженно молчал, явно представляя ту же картину, что и я.

Констан, поняв, что у него появилась возможность продолжить, снова монотонно загудел, временами пугая меня неожиданными и визгливыми восклицаниями: «Ой!» и «Ай!», которыми начинались некоторые, особо трагические, куплеты. Так прошло еще минут двадцать.

-Черт с вами, давайте разговаривать! – почти выкрикнул Виро, снова мастерски улучив момент, когда певец переводил дух.

«Ага, так вот в чем полезность дорожных песен!» – сообразила я. Как же я сразу не догадалась, что они рано или поздно заставят разговориться даже самого угрюмого молчуна, если тот, конечно не глух как пень?

-Давайте! – так же быстро ответила я и сразу же перешла к делу. – Откуда родом будете?

Виро вздохнул, как человек, понимающий, что от его красноречивости сейчас многое зависит (Констан шагал с приоткрытым ртом, явно готовясь продолжить пение при любом удобном моменте).

-Большую часть жизни своей я провел в Эзрингене, – начал он тоскливо. – Десять лет нахожусь в услужении у господина Теннонта, благодаря чему повидал многие страны, о некоторых, вы, подозреваю, даже не слышали. Ни один край невозможно узнать, как следует, не воздав должное его кухне. Среди прочих бы мне хотелось отметить дивный, вечноцветущий Лианн, где чудная кухня – морепродукты и южные вина. Изюминкой лианнской кулинарии являются устрицы, приправленные…

Спустя полчаса я уже горько жалела, что не стала подпевать Констану. Виро действительно побывал в многих странах, и, неукоснительно следуя своей житейской философии, базирующейся на невероятной прожорливости, изучил множество рецептов, слушать подробный пересказ которых было решительно невозможно, учитывая то, что последнее время я питалась крайне нерегулярно. Скоро урчание моего желудка стало заглушать фырканье коня.

«Как же хорошо было идти в Воротища в одиночестве!» – с горечью думала я, с сожалением глядя на остающиеся позади черничники, урожай которых радовал глаз.

-…а главный секрет в том, чтоб вымочить мясо перед приготовлением в особом маринаде, – вещал злодей, войдя во вкус. Я решила про себя накрепко запомнить, что столь ярко выраженное пристрастие к многословному описанию пищи подозрительно и может считаться полноправным признаком преступного склада ума.

-А родственники у вас есть? – в отчаянии спросила я, хотя прекрасно понимала, что семейные отношения у нелюдей отличаются от человеческих, но ведь можно было и соврать что-то складное! Минут на десять!

-Сирота, – ответствовал Виро.

Я устремила умоляющий взгляд на Констана, надеясь из последних сил, что уж у этого увальня должно быть значительное количество братьев и сестер, рассказ о которых позволит нам не вспоминать сегодня о приготовлении буженины по-тэггэльвски.

-Дед был, но помер недавно, – сказал этот любитель бесконечных песнопений, даже не сделав попытки поделиться с нами историей, как покойный дедуля драл его за уши.

Я решила, что, пожалуй, дальше побегу трусцой. Силы мои были на исходе. Еще один рецепт или куплет меня бы просто доконали.

В это время впереди показался просвет. Судя по всему, мы добрались-таки до Воротищ.

Глава 20,

в которой оказывается, что помощники вредны не только в пути

-Это та самая деревня? – с некоторой брезгливостью осведомился Виро, окидывая взором открывавшийся нам с опушки пейзаж.

-Она, а как же, – мрачно пробурчала я, осматривая еще не позабывшиеся мне с прошлого избы разной степени кривобокости, окруженные заросшими огородами и пустырями.

За то время, которое прошло с моего последнего сюда визита, успели сгореть две хаты на западной околице, а также кто-то украл ведро из колодца, у которого я некогда мыла ноги. Пропажа ведра меня и вовсе огорчила, так как теперь я не могла решиться – обуваться мне или нет. По всему выходило, что бродить по кладбищам босиком – глупое и опасное занятие, но и пачкать свои единственные башмаки не хотелось.

-Эй, вам ведро надыть? – раздался звонкий детский голосок.

Я обернулась, смерила взглядом существо неопределенного пола, похожее на меня в детстве как две капли воды, и с некоторым подозрением согласилась с предположением юного воротищенца или воротищенки.

-Дык я принесу! – радостно заявил благодетель, которого я для удобства решила считать все-таки относящимся к мужскому роду, и, действительно, исчез в мановение ока.

Спустя он минуту вернулся с бадейкой, едва ли не с себя размером, но не торопился отдавать, держась на некотором расстоянии и прижимая ее к себе.

-А если вы ее возьмете, да и не вернете? – прищурившись, выдал он, с особым подозрением задержав взгляд на Виро, видимо, посчитав его наиболее вероятной кандидатурой на роль потенциального похитителя бадеек.

-На кой ляд нам твое ведро? – возмутился Виро. – На голову я его, что ли, одену?

Следующим испытующим и выразительным взглядом мальчишка дал понять, что не считает эту версию такой уж несостоятельной, приведя Виро в состояние ледяного бешенства.

-Ладно, – сдалась я первой. – Денег мы тебе не дадим, и ведро нам твое не нужно. Проваливай.

-Ой, ну что вы тетенька, – заныл малолетний паразит. – Я ж не за деньгу… по доброте душевной единственно… Но ведро на хозяйстве одно и мамка прибьет, ежели не верну…Знаете что? Дайте мне что-нибудь ваше, чтоб потом назад поменяться, а? Ну вот недоверчивый я такой, от природы…

-Да дайте ему лопату! – влез Констан. – Нам, парень, эта лопата шибко нужна, поэтому мы по любому отдадим за нее твою бадейку.

Не знаю, чем я думала, но протянула выродку лопату, и в следующие несколько мгновений пустынная околица огласилась воплями и проклятиями. Малолетний мерзавец улепетывал со всех ног с нашей лопатой по пустырю, Констан мчался за ним прыжками, что твой камелеопард, а я прыгала в дорожной пыли и завывала от боли, ведь увесистое дубовое днище бадейки вывалилось аккурат мне на пальцы босых ног. Виро, бесстрастно наблюдавший за происходящим, провел взглядом скрывшегося в лопухах Констана, и задумчиво произнес: