Ева Николская - Паутина "кровных" уз

Окинув благосклонным взглядом служанок, беловолосая гая жестом разрешила девушкам накрывать на стол, если сердцевину огромного цветка с крошечными лепестками по краю можно было назвать таковым. Стулья в комнате отсутствовали. Зато пол застилал мягкий ковер из серебристой травы, на который и следовало усаживаться во время трапезы. А стены и потолок в гостиничных апартаментах заменяли тонкие стволы специально выращенных для этой цели деревьев. Их многочисленные ветки и листья могли легко создать непроницаемый заслон, чтобы защитить постояльцев от ветра, дождя и посторонних ушей. Прочность этой растительной преграды превосходила камень. Мир Грэнари вместе с его природой в этом плане действительно был уникальным.

Главенствующее положение здесь занимали феи и россы[53]. Первые от рождения пребывали в непосредственном контакте с флорой и были способны подчинять ее себе, а также изменять и уничтожать по собственному усмотрению. Представители второй расы — невысокие, но крепкие существа таких магических способностей не имели, но при этом строили свои города на деревьях, и потому их называли лесовиками. Как часто бывает между антиподами с разным подходом к одной теме (в данном случае, к растительности) между двумя народами периодически вспыхивала вражда. Не помогал даже тот факт, что каждая из рас занимала свой собственный континент. Мнением миролюбивых переселенцев с других планет, проживающих на территории Грэнари, никто, естественно, не интересовался в виду их малочисленности. Но вечно это продолжаться не могло. И когда обстановка в очередной раз накалилась до предела, Наблюдатель двадцать шестого мира призвала сильнейших. Их побаивались и уважали все без исключения, а значит, должны были хотя бы выслушать тут.

Фея-полукровка Рояллин, рожденная от росса, представляла Грэнари на Правящем Совете и отвечала за спокойствие и процветание своего мира, как и другие шестьсот девяносто девять посланников. Необычное сочетание генов (гораздо чаще эти две непримиримые расы вступали в брачные союзы с эмигрантами, чем друг с другом) стало ее пропуском на занимаемую должность. Рояллин открыто гордилась своим происхождением, ведь именно оно позволило получить ей престижный статус и обеспечивало неприкосновенность. В ее речах было столько достоинства, в действиях — целеустремленности, а во внешности… впрочем, внешность как раз и подкачала.

"Низкорослая зануда с наивным взором чересчур круглых глаз", — мысленно заключила почетная гостья города фей, вспомнив свою недавнюю собеседницу, и невольно зевнула. День выдался чересчур насыщенным, и она была счастлива от того, что наконец-то наступила долгожданная ночь. Ночь, сулящая наслаждения.

Гая Белоснежная…

Так ее называли уже очень давно, с тех самых пор, когда обычная человеческая девчонка сумела подтвердить прохождение трех основных испытаний сильнейших и удостоилась чести выбрать себе новое имя. Когда-то к ней обращались иначе. Память без промедлений воскресила картины прошлого, вызвав на губах блондинки грустную полуулыбку.

Прислуга давно уже удалилась, ознаменовав свой уход тихим перезвоном колокольчика. В большой комнате, освещенной бутонами Минолий[54], гостья осталась одна. Нежно-голубое обтягивающее платье подчеркивало ее прекрасные формы, отблески света играли на коже и путались в роскошной гриве волос. Стоя напротив большого зеркала, гая задумчиво водила расческой по длинным прядям. Белым, как снежное поле и сверкающим, как наст на зимнем солнце. Они, словно шелковая шаль, укрывали ее спину и ноги, доходя практически до пола. Бледные щеки не имели никакого намека на румянец, густые ресницы были того же цвета, что и волосы, а в светло-серых глазах, спокойно смотрящих сквозь прорези маски, кружила метель. Одним своим присутствием Белоснежная заставляла окружающих вздрагивать от холода, даже если вокруг стояла жаркая погода. Было в этой женщине что-то отстраненное, неживое, а вернее сказать, неискреннее. Она никогда не выражала явных эмоций на публике, ее улыбка больше походила на тень, а гнев превращал окружающие предметы в ледяные скульптуры. И лишь холодные, как сталь, глаза могли рассказать наиболее внимательным зрителям о том, что творится на душе у нынешней главы Ордена Повелителей Времени. Вот только всматриваться в них отваживались немногие.

Даже дети в Тайлаари знали, что сильнейшие умеют растягивать минуты на часы, и действовать с высокой скоростью пока все вокруг едва движется. Лишь этим могущественным магам подчинялись переходы между мирами, которые они с удовольствием открывали для путешественников и торговцев, не забывая взимать с них плату за билет. Сильнейших боялись, уважали и сторонились. Но порой их призывали для разрешения спорных вопросов и устранения конфликтов. Они являлись той независимой силой, с которой никто не желал спорить. И эта сила официально поддерживала политику Совета Наблюдателей. Хотя на самом деле Орден ставил во главу угла экономические отношения, предпочитая как можно реже встревать в политику. Удерживая монополию на межмирные перемещения, он процветал и, соответственно, не бедствовали те, кто в нем состоял. А вот строить свою жизнь за пределами родной организации каждый предпочитал по-своему. Одни покупали роскошные дома в приглянувшемся мире и не скрывали своего имени… Имени Сильнейшего, естественно. Другие, напротив, предпочитали уединение, и потому селились подальше от шумных городов с их ежедневной суетой. Никто и никогда не видел их настоящих лиц, да и сами Повелители Времени были знакомы исключительно с измененными[55] обличиями друг друга. К остальным же обитателям Тайлаари представители Ордена являлись в традиционной униформе — синем плаще и изящной белой маске. Так предписывали правила. Именно они позволяли сохранить инкогнито прошлой жизни — той, что закончилась после обретения новой силы, полученной во время испытаний. При них присутствовал лишь один сильнейший, именно он впоследствии и представлял перед общим собранием нового претендента на вступление в ряды Повелителей Времени. Если же испытуемый доброволец не выживал, что случалось довольно часто, о нем просто забывали. Главным отличительным знаком Ордена являлся перстень с характерной символикой — тремя переплетенными ветвями Каимы[56]. Это растение испокон веков считалось олицетворением вечной жизни и безраздельной власти создателей Тайлаари — Древних. Магический перстень подделать было невозможно, хотя многие виртуозы и пытались создать нечто похожее. Больно уж соблазнительной выглядела перспектива обзавестись статусом сильнейшего, пусть и незаконно. Поэтому в случае разоблачения неудачливому актеру срезали его предприимчивую голову без суда и следствия. Этим обманутые граждане лишний раз подчеркивали лживость казненного. Ведь всем было известно, что настоящие члены Ордена бессмертны.