Эльхан Аскеров - Бастарды

– Так я же не спорю, – растерялся Топ-Гар.

– Но кое-что вам тоже придется запомнить, – нашелся сотник. – Мастер не любит, когда его называют хозяином. Придется вам называть его, как мы, мастером.

– Для нас он стал человеком, которому мы обязаны всем. Жизнями, крышей над головой, даже нашей любовью. Он соединил нас, словно какое-то доброе божество. Поэтому он наш хозяин. Придется ему привыкнуть. По-другому я просто не буду его называть. Не посмею, – ответила Юко, не дав Такеши даже открыть рот.

– Ладно. Пусть он сам с вами разбирается, – махнул рукой сотник и повернулся к Такеши.

– Ну, расскажешь наконец про точки?

– Это старинное и тайное знание. Наши мудрецы говорят, что на всем теле человека есть крохотные точки, касаясь которых в определенном порядке, человека можно вылечить от сотни недугов. Точное расположение всех этих точек известно только им. В наших монастырях есть бронзовые статуи, на которых нанесены все эти точки. Но это знание держится в тайне. Этим искусством можно не только лечить, но и убивать.

Есть, например, точки, воздействуя на которые, можно заглушить боль. В тело человека, раненного стрелой, в определенном порядке и на строго определенную глубину вонзаются тоненькие иглы, и можно извлекать стрелу. Боли он не почувствует. Примеров можно приводить сотни. Для каждого случая существует свой порядок укалывания.

– Ты говоришь так, словно сам это пробовал, – недоверчиво проворчал Топ-Гар.

– Верно. – Грустно улыбнулся Такеши. – Из меня столько раз вытаскивали стрелы, что я выучил эти точки наизусть. Но не это главное. Нас учили всему, что могло помочь нам в нашей службе. Ты это знаешь, сотник. Ваш капитан учил вас точно так же. Любой из вас умеет сшить сухожилие, остановить кровь, зашить рану, наложить лубок. Меня учили также. Только знаний у меня побольше. Я ведь потомственный телохранитель. Вот и знания о точках, которые могут помочь вернуть потерянный дух, передавались в нашей семье из поколения в поколение.

Когда я увидел, что барс вылизывает именно такое место, просто не поверил своим глазам. Будь на его месте любой из людей, я бы удивился, но понял, но барс… В это просто невозможно поверить. Но это правда. Я это видел. – Такеши замолчал, пытаясь осознать увиденное.

– Мы часто делаем большую глупость, считая животных неразумными, – неожиданно вступил в разговор Разман.

– На воле они живут сами по себе. Их никто не лечит. Любая скотина знает, какую травку надо пожевать, если укусила змея или болит живот. Многие травники годами наблюдают за разными зверями, подбирая те травы, которые выбирали животные. Кто знает, может, и у них сохранились знания о тех местах, которые нужно вылизывать, чтобы вернуть сознание. Все может быть. После того, как я увидел разрубленный драконий клинок, я уже ничему не удивлюсь.

– Дался тебе этот клинок, – усмехнулся Топ-Гар.

– Дался, – ответил кузнец. – Ты не понимаешь, какое сокровище нам досталось. Чтобы выковать такой клинок, устоз тратил от пяти до семи лет жизни. Нужна специальная руда, из которой получается голубая сталь. Нужен порошок адаманта, который добавляют как присадку. Нужна белая глина, которая выдерживает такую температуру, при которой плавится сталь. И, наконец, нужна кровь дракона.

– Ну, это уже легенда, – покачал головой сотник.

– Нет, сотник. Это не легенда, – насупился кузнец. – Ее не так сложно найти, если знать, где искать. Вот только стоит она таких денег, что даже представить страшно. Потому-то этих клинков так мало. Да и сделать такой меч может далеко не каждый. Секрет известен единицам. Платят за такой меч по тройному весу мастера. Хотел бы я знать, откуда у этих проходимцев такое оружие.

– А ты уверен, что не ошибся? А, устоз? Да и потом, если это такой секрет, откуда ты знаешь, что нужно для ковки? – осторожно поинтересовался сотник.

– Он знает секрет. Он один из тех, кто может сделать такой меч, – ответил за кузнеца Такеши.

– С чего ты взял? – спросил Топ-Гар, переводя растерянный взгляд с кузнеца на воина и обратно.

– Только устоз, знающий секрет драконьего клинка, может узнать его с первого взгляда, – ответил Разман, опустив голову. – Мне потому и пришлось уйти из Кортеса, что сатрап захотел получить такой меч. Не знаю, как он узнал, что мне известен секрет, но меня приволокли во дворец и приказали начинать работу. Не смейся, сотник. С арбалетом, направленным в спину, не особо повоюешь. Когда я назвал цену работы, сатрап рассмеялся. А когда услышал, сколько стоят все составляющие, заявил, что готов поднять налоги и выбить их из крестьян, но получить этот клинок, я понял, что настал черный день, и решился бежать.

Ко мне приставили двух стражников, но мне помог ваш капитан. Собрав все, что могло мне понадобиться на новом месте, он вывел три подводы из города, спрятав их в скалах. Ночью он оглушил стражников молотком и вывел меня за стену. Не знаю, как ему удалось сохранить все в тайне, но уже через день после разговора с сатрапом я гнал лошадей в сторону перевала.

Именно поэтому я решил переехать в замок. Сын Расула не может быть плохим человеком. Да и многих из вас я помню еще по Кортесу. Не морщи лоб, сотник. Не вспомнишь. Вам, как всегда, было не до простых мастеровых.

У вас на уме всегда была только служба. Хотя заносчивыми гвардейцы никогда не были. Свои дела, свой мир. Это да. Но не заносились. За это вас всегда и уважали.

В Кортесе всегда говорили, если обидели, проси помощи у первого встречного гвардейца. Не откажут. Ваша сотня всегда решала споры в городе по справедливости. Даже придворные отступались, если в дело вмешивался гвардеец.

Это не лесть, сотник. Это правда. Жаль только, что те золотые времена сгинули. Нет больше сотни. Одни наемники остались. Эх, не стал Расул руки об эту падаль пачкать. А жаль. Подними он вас, может, все по-другому бы сложилось, – с сожалением проговорил Разман.

– Что именно? – спросил сотник.

– Жизнь. Расула, ваша, Ал-Тора, моя, наконец. Да просто многих. Тех, кто сейчас живет там, в городе.

– Не знаю, – с сомнением покачал головой Топ-Гар.

– Решиться на такое можно только тогда, когда тебе и твоим близким грозит смерть. Это же измена.

– Измена?! – с неожиданной яростью переспросил Такеши.

– А когда вас гонят со службы, даже не интересуясь, как вы будете жить дальше и есть ли у вас крыша над головой, это что? А то, что вы теперь вне закона? А то, что сделал со мной и Юко наш император? Это не измена? По-моему, все те, кто находится у власти, не способны на добрые чувства, даже на человеческие отношения, – взорвался островитянин.

Эта отповедь была так неожиданна, что все, ехавшие около носилок, растерялись. Никто не ожидал от всегда сдержанного и каменно спокойного воина такого проявления чувств. Только Юко, не растерявшись, осторожно положила руку на плечо жениху, и его вспышка моментально сошла на нет.