Катя Зазовка - Ворожея

Вит выглянул в оконце и шепнул на ухо Милаве, что Домна с Гедкой идут. Алесь помрачнел. Ворожея взволнованно кивнула — мельник отворил. В проеме показались вдовица с сыном. Оба усталые и перепачканные, точно и у них ночка выдалась та еще.

— Хвала богам! — вырвалось у Домны. Ворожея подскочила к новоприбывшим, за руки втягивая их в избу. Вит выглянул и, убедившись, что во дворе все тихо, запер за ними дверь. Вдовица хотела было поприветствовать собравшихся поклоном, но ее, изможденную, удержали от лишних челобитий и усадили за стол, как и мальца.

— Мыслила уже, что не доберемся, — выдохнула Домна и обвела внимательным взором собравшихся, точно оценивая, можно ли при них сказывать лишнее.

— Не осторожничай, Домна, тут все свои. Хоть и горем собранные, — отвел подозрения староста. Милава подтвердила его слова коротким кивком. — Но прежде, чем молвить станешь, поешь. Да и ты, Гедка, не стесняйся. Не час нынче мелочиться да блюсти традиции, без которых обойтись можно.

Домна и малец присоединились к трапезе. Милава, поспев малость перекусить, бросилась к печи и снова заварила своего чудодейственного напитку. Скоро и вдовица сыном смогли расслабиться и наполниться новыми силами.

— Ну а теперича сказывайте, что с вами сотворилось, — велел Череда.

Хата вмиг притихла. Даже кожевенники перестали байки травить и только посапывали, ожидая рассказа.

— Порешила я к сестре податься. Хотела подальше Гедку от здешних лиходейств отвести. До ее деревни мы добрались спокойно. Вот только уже на подступах уразумели, что не только к нам в село беда пришла. Оказалось, что у них почти всех селян невиданная хворь побила. Но самое страшное, там уже многие померли. — Вдовица утерла набежавшую слезу. — Сестра моя разом со всем семейством лежит, не шевелится. Всех точно гневица побила. Живого места на теле не сыскать. Помоги им, Милава! Только на тебя и уповаю.

— Не плачь, мамка, все с ними добре будет, — Гедка обнял сотрясающуюся от рыданий мать.

Ворожея еле удержала женщину, которая уже собиралась кинуться ей в ноги:

— Им помогут. Обязательно. Мы сегодня же врачевателя Рафала отправим, так, дядька Череда?

— Конечно, отправим. А близнецы его проводят.

Вдовица немного успокоилась:

— Только это еще не все. Среди тамошних селян мы одного человека встретили. Видать, он один умудрился ту хворь не подцепить. Напуган до смерти был и за нами увязался. По дороге рассказал, что к ним вот уже вторую седмицу рыжий волколак размером с кобылу тягается — людей жизней лишает. — Щекарь беспомощно поглядел на Милаву. — И никто не ведает, кто это и как с ним бороться. — Домна сглотнула. — А когда мы шли сюда, на нас этот самый волколак напал под самое утро! Мы с Гедкой едва поспели на дерево влезть. А тот мужик… тому мужику… того мужика он на части разорвал и всего сожрал!

— А ну стой! — велел Череда кузнецу, что уже слез с лавки направился к двери. — Всем нам ведомо, что не ты в том повинен.

Щекарь тяжко выдохнул, затравленным взглядом обвел собравшихся и вернулся на место.

Рассусоливать не стали. Кожевенники прямиком направились к Рафалу. Череда пошел с ними, больше не собираясь таиться от селян. Кузнецу с Цветом было велено оставаться у мельника. Равно как и Домне.

— Девица, ты хочешь, чтоб я змейкину одежу сыскал, — шепнул на ушко Милаве Гедка. — Я ведаю, где она спрятана. Пойдем, покажу. Только наперед дай мамке моей настою — пущай поспит. Натерпелась она.

Ворожея кивнула и заварила Домне сон-травы. Женщина даже не стала спрашивать, что это. Щекарь тоже приложился к снадобью. Скоро они оба уснули. Вит и Цвет остались за ними приглядывать. Алесь, Милава и Гедка поспешили за змеиной шкуркой. Как и догадывалась ворожея, Гедка повел их в сторону хижины Лютовера. Они спешили изо всех сил — важно было поскорее вызволить ужалку, а вместе с ней и все село. Ведь она сама сказала, что в долгу не останется. Алесь шагал впереди, за ним почти бежала Милава. Ловкий и тоненький Гедка ловко уворачивался от колючих лап да пекучих зарослей крапивы. Хотя порой Милаве казалось, что растительность сама расступается пред ним, точно ведает о его силе. Сын вдовицы улыбался — светло, ясно.

— Сюда! — звал за собой малец, точно ведомый скрытыми указателями. Алесь только диву давался и поглядывал на девицу. Вдруг Гедка остановился и попятился. Улыбка на его лике сменилась настороженностью, а после и страхом. Точно ища защиты, он спрятался за широкую спину сына старосты и прошептал: — Она идет сюда!

— Кто? — не понял Алесь.

— Она! — боязливым шепотом повторил постреленок и, выглянув из-за могучего стана, указал вперед.

Богатырь и Милава вглядывались в раскинувшуюся пред ними пышную лещину. Ее широкие листья не дозволяли просочиться даже тоненькому солнечному лучу. Ворожея попыталась обойти Алеся, но тот не дал, бесцеремонно затолкав ее за свою спину, да выхватил из-за пояса нож. Вдруг лещина зашелестела — кто-то явно разводил ее отяжелевшие от многочисленных завязей орехов ветви в стороны. Гедка затрясся еще сильнее, закрывая нос. Не помогло даже то, что ворожея взяла его за руку. Ей и самой было не по себе — уж слишком сильный дар имел Гедка, — стало быть, к ним идет кто-то правда страшный. Но как бы то ни было, ворожея просто не могла не выглядывать из-за стана охранителя.

— Эй, кто там? Покажись! — потребовал Алесь. Его слова прозвучали угрожающе — где ж тут ослушаешься? Вот и встречный не ослушался. Точнее, не ослушалась. Из кустов вылезла сгорбленная старуха. Настолько маленькая и морщинистая, что Милава даже прикидывать не стала, сколько весен та провела под солнцем красным. Рука Гедки претворилась в ледышку. Старуха куталась в лохмотья и еле переставляла ноги. Ее белесые волосы выглядывали из-под изношенной намитки, а на смуглом когда-то лике блестели бесцветные очи. Видать, Гедка кого-то еще учуял. Завидев блестящую сталь прямо пред своим носом, она прокрякала:

— Ты что ж это, милок, иль на бабушку напасть вздумал? У меня ведь и взять-то нечего. Скорей уж я у тебя подаяния попрошу.

Алесь устыдился своего клинка и тут же вернул его за пояс да, как водится, поклонился женщине, открыв тем самым за своей спиной Гедку и Милаву.

— А что ж твои спутники мне не кланяются? — сузила выцветшие очи старуха.

Ворожея вышла из своего укрытия и потащила следом упирающегося Гедку. Но малец вырвался и снова спрятался за Алеся. Милава пожала плечами и отдала дань приветствия бабушке.

— Вот, возьми-ка, — Алесь выудил из кошеля монету и сунул в морщинистые руки. Старуха ухватила крепкую мозолистую кисть, погладила, а монетку спрятала где-то в складках изодранной юбки.