Костёр и Саламандра. Книга третья - Максим Андреевич Далин
— Кажется, я когда-то слышала о таких бедолагах, — сказала я.
Я слышала от Горлодёра, но это было ни к чему знать Индару. Как-то в пути, когда уроды болтали в фургоне обо всякой ерунде, разговор зашёл об уродствах вообще и знаках тьмы в частности. Вот тогда-то Горлодёр и рассказал печально о двух девицах, которые отроду срослись бёдрами и у них было три ноги на двоих.
Насколько я поняла, Дара у бедняжек не было, а увечье сильно отравило им жизнь: они с трудом ходили, опираясь на костыли, и выйти замуж, конечно, не имели никаких шансов… Они работали в каком-то провинциальном модном салоне, мрачно сказал Горлодёр. Делали искусственные цветы для шляп, весьма хорошо — этого хватало на жизнь. Именно поэтому они отказались работать в балагане, хоть Горлодёр и был с ними любезен на полную катушку и щедр до полного забвения своих принципов. Они, конечно, были бы звёздами, всем уродкам уродки… Но вот не срослось, так сказать.
— Это случается редко, — сказал Индар. — И почему-то обычно, насколько мне известно, сросшиеся лишены Дара, они простецы. Ад их не любит, — ухмыльнулся он омерзительно, — видимо, их уродство — подарок небес! Но с Хаэлой получилось иначе.
— Если у неё есть близнец, с которым она срослась, как она его прячет? — спросила я. — Не могу представить себе такой гламор, которым можно скрыть целого человека рядом. Это какой-то дощатый забор должен быть.
— Целого? — ухмыльнулся Индар ещё гаже. — Это если целого, но близнеца моей леди трудно назвать целым… или человеком. Там, где у всех дам правая грудь, из моей леди растёт голова… почти человеческая, если не слишком придираться. А немного ниже — рука с четырьмя пальцами и что-то ещё. Может быть, пятка… трудно разобрать. Всё это можно прикрыть даже удачным фасоном платья, а уж с помощью гламора Хаэла превращает тварь во что-то воистину прекрасное. Ни один вампир не может так лгать гламором, как ад.
«Она поит вампиров кровью из своей груди», — как-то сказал Ричард. Интересно, кто из кого и что пил. Я представила и содрогнулась. Индара это рассмешило.
— Этот… братец… или, быть может, сестрица Хаэлы, хотя она предпочитает считать его братцем, — сказал он почти глумливо, и я не поняла, надо мной он глумился или над своей хозяйкой, — никогда не отличался большим умом. Но, как говорила моя леди, обладал какой-то жалкой собственной волей. Во всяком случае, он умел мычать и пускал слюни. Что дало моей леди возможность предположить, будто у этого существа есть некое подобие души. Вот её-то, эту душу-обрубок, она и скормила аду. И теперь она кровная сестрица демона. Леди Хаэле невероятно повезло: при ней все выгоды одержимости — и ни единого недостатка.
— Выгоды? — наверное, лицо у меня знатно перекосилось, потому что Индар прямо-таки просиял.
— Ну, видишь ли… Хаэла ведь родная племянница Марбелла Междугорского.
— Что?! Сколько же ей лет?!
Индар осклабился:
— Не меньше девяноста, я думаю. А может, и больше. Полагаю, любая девица отдала бы что угодно, чтобы выглядеть юной девой в том возрасте, в котором женщины превращаются в трясущихся мумий… если доживают. А она прекрасна! Насколько можно было улучшить её тело — настолько ад и улучшил. Ах, — сказал он мечтательно, а получилось уж совсем похабно, — такое роскошное тело! Такая атласная кожа! И она, конечно, никогда не болеет. Ад хорошо заботится о своих…
— …холуях, — подхватила я.
— Союзниках! — поправил Индар наставительно. — И слышит её в любое время, какое ей удобно. Без всех этих увечий, полнолуний и чертежей. Ей стоит щёлкнуть пальцами — и ад готов ей служить. Номинально леди Хаэла Междугорская — лейб-травница при особе государыни, но фактически… она лишь корону Перелесья не носит. Король Рандольф понимает, кому обязан. И весь королевский штаб сперва советуется с Хаэлой, а уж потом докладывает Рандольфу.
— Ну да, — я только плечом повела. — Подумаешь, армия какая-то, если в этой войне вы сделали главную ставку на силы ада! Для вас даже собственные солдаты — так…
— Дело солдат — умирать за корону, — отмахнулся Индар. — Какая разница, каким способом?
Ладно, подумала я. Я вам с Хаэлой это припомню. Союзники они аду… твари.
Между тем мы впрямь летели по лесной дороге, будто по столичной набережной. Никто не дёргался навстречу, никто не ломился сквозь кустарник из лесной чащи. Стояла странная тишина, нарушаемая только гулким стуком копыт и лязгом сбруи. Лес словно вымер, даже ветер утих — эскадрон шёл по нему, как живой вихрь по мёртвой пустой декорации.
Я подёргала Илька за рукав.
— Леди? — обернулся он. — Я думал, вы всё с привидением тут…
— Ильк, — сказала я, — ты карту видел?
— Ага, — отозвался Ильк с готовностью. — Это вот мы по краю болота, а дальше пойдёт само Синелесье. В болоте никаких значков, а вот севернее значки есть.
— Весь лес отравлен адом, — сказала я мрачно. — Ветра нет, никакого шевеления вокруг… даже птицы не поют.
— Тут кое-где ещё и серенькие припрятаны, — издевательски сообщил Индар. Осклабился, довольный. — С ними ты ничего не сделаешь, у них ничего нет, за что ты бы могла зацепиться.
Но при том, что он лыбился, как разбитый горшок, мне показалось, что под этими ухмылочками прячется какая-то печаль и даже разочарование.
— Ты что, их поднять хотел? — спросила я.
Вот у Индара морду-то перекосило. От досады, которую он уже даже не пытался скрыть:
— Не слышат мёртвого, исчадья… Ничего, вы сами лезете в пасть. Вот доберёмся до места — тогда мы все позабавимся. Глядишь, моя леди меня и простит за то, что я ей привёл такую добычу…
— Нужен ты ей без тела, — фыркнула я.
Индар обиделся и заткнулся.
А мне хотелось пить. Есть тоже, но пить больше. Но у нас было две фляги с водой, из одной выпил воду наш серебряный друг дракон, а вторую я даже начинать боялась. Неизвестно, на сколько её придётся растянуть.
Пару раз я видела, как над дорогой пролетали драконы. Ландеон, наверное, уже успел добраться до своих и рассказать, что мы изменили маршрут и состав группы, потому что они снижались над нами, качая крыльями — показывали, что заметили, приветствуют и несут службу. Не удивлялись, что с нами полулошади. Когда они сияли в небесах серебряными сполохами — у меня отлегало от сердца: драконы нас охраняют и ведут, это очень хорошо.
Но удивляло: жруны-то где.
День уже начинал склоняться к вечеру, а лес потихоньку становился ещё страшнее, когда я поняла, где жруны. Эскадрон пролетел мимо чадно
