Ричард Байерс - Нечисть

Лаллара саркастически усмехнулась.

— Только временно, без сомнений. До тех пор, пока проблемы не будут решены.

— Он же не думает, что мы и впрямь согласимся на такое! — воскликнул Самас. — Одно дело — признавать его самым старым и умелым зулкиром и лидером нашей фракции — так сказать, первым среди равных — но все мы пробивали дорогу к самым высшим должностям в стране не для того, чтобы возвести на трон верховного владыку, который будет обращаться с нами, как с подчиненными.

— Я это понимаю, — произнесла Дмитра, — но все же думала, что обязана вас предупредить. Представьте, что было бы, если бы я этого не сделала. Вы все верны Сзассу Тэму и знаете, насколько он проницателен и силен. Разве у вас возникло бы хоть малейшее желание переходить ему дорогу? Во время совета вы рассаживаетесь по местам, беспокоясь не только об угрозе государству, но и о собственной безопасности. И все выглядит так, что лич — единственный, кто добился успеха в решении некоторых из наших проблем. Конечно, это то, во что верит большая часть населения. Сзасс Тэм предлагает свою кандидатуру в качестве регента или поднимает этот вопрос как-нибудь по-другому. В ситуации, которую я описала, кто из вас, не зная, как думают остальные, оказался бы достаточно храбр, чтобы разоблачить его план?

Ярпилл хотелось бы, чтобы она могла заявить, что нашла бы в себе достаточно мужества, но она спросила себя, так ли это на самом деле. Ни один зулкир не мог показать свою слабость, признавшись, что чего-нибудь или кого-нибудь боится. Но, по правде говоря, даже несмотря на то, что лич поддерживал её во всех её начинаниях, она боялась Сзасса Тэма и могла с уверенностью заявить, что Самас и даже Лаллара со своим жестким, колючим характером разделяли её чувства.

Лаллара рассмеялась.

— Услышьте же тишину! Теперь ясно, тарчион, что никто из нас не осмелился бы на это.

— Значит, уже четыре голоса в его поддержку, — произнесла Дмитра. — И, учитывая, что место зулкира Воплощения пустует, в лучшем случае три — против. Количество подходит. Чтобы избежать этого, я надеюсь, что вы, все трое, дадите здесь и сейчас обещание твердо возразить против такого предложения.

— Нет, — сказал Самас Кул, — по крайней мере, не сейчас.

Дмитра наклонила голову.

— Могу я спросить, что же ещё требуется, чтобы убедить вас, мастер?

— Да, иллюзионист, — ответил толстяк. — Можешь. Чтобы нас встревожить, ты тут понастроила кучу хитроумных теорий, но я был бы куда более склонен изменить свою позицию, если бы знал, почему из всех людей именно ты захотела нас предупредить. Ты одна из фавориток Сзасса Тэма. Если он коронуется, ты тоже получишь от этого выгоду.

— Вы забываете, — сказала Ярпилл, — тарчион Фласс поклялась служить всем зулкирам, и я уверена, что она, как и все мы, первым делом заботится о благополучии государства.

Лаллара наградила её ядовитым взглядом.

— Вы, маленькие шутники, начинаете утомлять меня ещё больше, чем обычно. — Она перевела взгляд на Дмитру. — Боров поднял обоснованный вопрос. Если все это часть шарады, сложно представить, чего ты в действительности можешь пытаться добиться, но, все-таки: почему нам стоит тебе доверять?

— Потому что Сзасс Тэм больше так не делает. В прежние времена он бы рассказал мне обо всем этом. Он подключил бы меня к любому плану, где бы я могла оказаться полезной, даже к убийству своего коллеги-зулкира, и все же сейчас он внезапно решил скрыть что-то от меня, прося использовать лишь часть моих ресурсов на реализацию его схем, хотя я не давала ему ни одного повода усомниться в своей верности. О причинах этого я знаю даже меньше, чем о том, чего лич добился убийством Друксуса Рима или отчего после стольких лет, в течение которых он довольствовался главенством среди зулкиров, он решил замахнуться на ещё большую власть. Я знаю только то, что неплохо устроилась в Тэе с его сегодняшней формой власти. У меня есть неприятное подозрение, что по той или иной причине при новом режиме Сзасса Тэма для меня уже не будет столь подходящего места. — Она улыбнулась. — Так что я пытаюсь сохранить нынешний порядок вещей и надеюсь, что смогу провернуть это с минимальным риском для себя. Я приложила немало усилий, чтобы Сзасс Тэм не узнал о нашем собрании. Если никто из вас не проболтается, что я стремилась сплотить вас против него, я от этого не пострадаю.

Лаллара проворчала:

— В твоих словах есть немалая толика здравого смысла, тарчион, хотя это совсем не означает, что я верю, что ты говорила чистую правду и ни о чем не умолчала. Но, возможно, твои мотивы не имеют особого значения, потому что Самас был прав насчет одной вещи: он, Ярпилл и я дружно питаем отвращение при мысли о том, чтобы вознести лича выше нас самих. Это очевидно из нашего поведения, пусть мы и не высказали этого напрямую. Так что я скажу: да, давайте заключим тайное соглашение о сопротивлении — просто на всякий случай.

Ярпилл кивнула.

— Соглашусь. Никакой королевской власти или регентства ни для кого, никогда, ни при каких обстоятельствах. — Если только, конечно, ей самой когда-нибудь не представится шанс каким-нибудь способом завоевать этот приз.

Самас Кул вздохнул.

— Полагаю, я тоже согласен.

Это было самой красноречивой речью Сзасса Тэма из всех, которые он когда-либо произносил. Он перечислил тяжелые опасности, которые сейчас угрожали Тэю в общем и зулкирам в частности. Он напомнил другим лордам-волшебникам о своих достижениях, недавних и не только, и указал, как даже самому сильному государству Фаэруна разделение власти может мешать достигнуть своих целей или справиться с бедой. Проигрыши войск за последние несколько дней говорили сами за себя.

Так же он пообещал сложить полномочия, когда угрозы общественному благу окажется устранены. Но, однако, лич не стал упоминать об тех ужасных наказаниях, которые обрушивал на головы людей, которые когда-либо мешали и злили самого старого и могущественного мага страны. Он был уверен, что остальные зулкиры и так вспомнят их имена без всяких намеков с его стороны.

Тем не менее, когда он заметил взгляды, которыми обменивались Ярпилл, Лаллара и Самас Кул, то понял, что остальные участники его фракции каким-то образом уже знали, что он собирался предложить. Знали и, тайно проведя переговоры, решили отвергнуть его предложение так же непреклонно, как и остальные зулкиры. Те и вправду были непримиримыми противниками лича — окутанный зловонием серы от цеплявшегося за него демонического прислужника Неврон со своей вечной презрительной усмешкой, Лазорил, обманчиво вежливый и услужливый, Мутреллан, своим обликом выражавшая презрение ко всем остальным участникам совета. Она меняла лица так же часто, как любая другая аристократка — наряды. Внешность её зачастую оказывалась несколько экстравагантной, но, несмотря на это, всегда изысканной. Сегодня глаза зулкира Иллюзии были золотыми, а кожа — небесно-голубой. Из-за дымки готовой к воплощению несформированной иллюзии её облик выглядел смазанным и размытым.