Екатерина Шашкова - Цвет моих крыльев

Кажется, одна из служанок придерживалась именно этой гипотезы, потому что каждое своё появление она сопровождала скорбным вздохом и фразой "Эх, такого парня загубила!". Однажды подобное постоянство ей наскучило, и упрёк сменился на "Эх, такому парню не дала". В девицу тут же полетел сапог, а я вдруг осознала, что не могу больше сидеть в четырёх стенах. Тем более, что чувствовала я себя непростительно хорошо.

Хозяина, который мог бы меня остановить, дома, к счастью, не оказалось. И я, наскоро умывшись, и прикрыв уши заклинанием, выскользнула за дверь.

Пройти удалось ровно до ближайшего угла. Потом "кузина" Тьяроника, так некстати попавшаяся навстречу, обозвала меня дурой, подхватила под руку и потащила обратно.

– Ты себя в зеркало видела, чудище эльфийское?

– Нет, – созналась я. – А что, всё так страшно?

– Скорее, смешно! – "обрадовала" Тьяра, втаскивая меня в свою комнату и ставя перед фактом. В роли факта оказался большой платяной шкаф с зеркальными дверцами. И то, что я обнаружила в отражении, действительно выглядело весьма необычно. Мою академическую форму, конечно, постирали и кое-где даже зашили, но менее потёртой и мятой она от этого не стала. Да и пятна крови не везде отошли. Рубашка выглядела так, будто ей до этого неделю мыли пол: воротник и манжеты обмахрились, часть пуговиц канула в небытие, а остальные были от разных комплектов. Вкупе с желтоватым, почти сошедшим, синяком на щеке и ссадиной на лбу – зрелище получалось душещипательное. Из серии "Подайте бедному эльфу, ветерану неначавшейся войны".

Пока я разглядывала себя в зеркале, Тьяра вытащила из шкафа скромное чёрное платье, расставила на туалетном столике десяток баночек с непонятным содержимым и приготовилась священнодействовать.

– А это обязательно? – недоверчиво спросила я, изучая на просвет одну из склянок. В тёмной жидкости плавало что-то, подозрительно напоминающее отрубленный палец.

– Зато через пол часа от твоего фингала и следа не останется! – пообещала начинающая некромантка.

– Что это ты вдруг так обо мне заботишься?

– А что, нельзя? – огрызнулась девушка. – Может, у меня материнский инстинкт проснулся! Или просто поэкспериментировать захотелось. Не на нянюшке же опыты ставить. Кстати, ты знаешь, что она здесь?

– Ещё перед отъездом выяснила. Подслушала случайно один из ваших уроков. Это она тебе мозги вправила, чтоб ты на меня не кидалась?

– Ничего она мне не вправляла.

– А кто тогда?

– Никто.

– Не верю! – категорично заявила я.

– А мне какое дело до того, веришь или нет? Нужна ты мне больно! – Тьяра так саданула кулаком по столику, что банки подпрыгнули. – Можешь хоть сейчас встать и идти, куда глаза глядят. А папаня мой непутёвый потом будет носиться по городу, тебя разыскивая, и орать на всех, что не уследили. А если с тобой что-нибудь случится, он опять завалится в этот свой любимый трактир, надерётся там до полного отключения мозгов и уснёт за столом. А как ты думаешь, кто поедет забирать домой ужасного господина Муллена? Слуги? Как бы ни так! Когда он в таком состоянии – они и близко не подойдут! Или ты думаешь, что мне приятно, когда он ходит мрачный и на всех кидается? У него, между прочим, тоже нервы на пределе. Вот ты явилась, поставила весь дом с ног на голову, наревелась в своё удовольствие, отлежалась в постели – и счастлива. А то, что он всё это время даже спать не ложился – до этого тебе дела нет. Что он каждую свободную минуту к твоей двери подходил, просто чтоб убедится лишний раз, что с тобой всё в порядке – на это тебе тоже наплевать. Правильно, кто он тебе? Добрый дяденька, который приютил, накормил, деньгами снабдил, документы оформил какие надо! А мне он, между прочим, отец! И я хочу, чтоб ему было хорошо. А хорошо ему будет, когда он увидит, что ты, дура, выглядишь по человечески: умыта, одета, причёсана и накормлена. Уяснила?

– Уяснила, – буркнула я, с опаской шевеля ушами. И как только мои бедные органы слуха в трубочку не свернулись от такого монолога! – А орать-то так зачем?

– Я не ору, я пытаюсь до тебя докричаться! – Тьяра резко выдернула пробку из первого попавшегося флакончика, брызнула несколько капель на чистую тряпочку и прищурилась, разглядывая мой синяк. – А будешь выводить меня из себя, напутаю дозировку, и ходить тебе потом всю жизнь с обожжённой физиономией.

– Не всю. Если с моей кожи даже татуировка самоустранилась, то уж ожёг как-нибудь рассосётся.

– Ничего, я его на место верну! А, кстати, почему так получается? Это какое-то заклинание?

– Если б я знала!

– А можно я у тебя кусочек кожи откромсаю, для исследования?

– Перебьёшься.

– Ну и жадина! – вздохнула девушка, приступая наконец-то к лечению.

Не знаю, чего она намешала в свой раствор, но синяк действительно исчез почти сразу же. Да и голова, немилосердно трещавшая все последние дни, поутихла. И даже платье пришлось впору, разве что чуток длинновато. Правда, чёрный цвет я никогда не любила, но раз другого нет…

– Спасибо. И извини, – покаянно улыбнулась я. – Я же ничего плохого не имела в виду. Просто ты меня немного удивила, когда решила помочь.

– Только немного? – хмыкнула Тьяра. – А теперь выкладывай, куда собралась. Чтоб если что, знать, где искать.

– А куда я тут могу пойти, если и города-то толком не знаю? Разве что в тот самый трактир. Да не морщи ты нос, там очень даже уютно. Тем более, у меня там знакомые. Надо же поздороваться, сказать, что я вернулась.

– Что ты вернулась – и так всем известно. Что слуги не растрепали, то Соланж добавила. Так что счастье, что тебя горожане в лицо не знают. И всё равно, будь осторожна. Если опять влезешь в какую-нибудь историю или платье порвёшь – я тебя даже на том свете достану. Поняла?

– Так точно, мой генерал, – я вытянулась по струнке и щёлкнула каблуками. Как "кузина" не пыталась убедить меня сменить привычную обувь на туфли, в этом я осталась непреклонна. И теперь из под длинной юбки нахально выглядывали носы растоптанных сапог.

До трактира я добралась быстро. Даже не пришлось вспоминать дорогу – ноги сами вынесли меня к яркой вывеске. Даже чуть более яркой, чем прежде. Кажется, её недавно обновляли.

Что ж… Надеюсь, меня здесь ещё помнят. В конце концов, если Верба не забыла, то почему её семейство должно?! А вот будут ли рады?

Я поймала себя на том, что стою перед закрытой дверью и не решаюсь войти внутрь. Вот ведь глупость! Какая-то я слишком рассудительная в последнее время стала! Чего проще – зайти в трактир.

Что я и сделала. И замерла на пороге, нерешительно осматриваясь.

В "Полной тарелке" за три года моего отсутствия почти ничего не изменилось. В воздухе по прежнему витали аппетитные ароматы, за стойкой восседал улыбчивый Льёни, а кошка Марыська сверкала золотыми глазищами с потолочной балки. Разве что среди посетителей теперь преобладали обвешенные оружием наёмники. С мечами эти типы не расставались даже за обеденным столом, да и общий вид имели весьма угрожающий. Оставалось надеяться, что дело они своё знают, а воевать собираются на нашей стороне. А то мало ли…