В Бирюк - Обязалово

Меня с вёсел сразу высаживают: нервный я. На самом деле - я быстрый. Но они этого не понимают. Зато хорошо понимают, что я остальных обгоняю.

В идеале момент начала и конца гребка всех членов экипажа должен быть одинаков. Но даже у профессионалов разница между гребцами в одном экипаже составляет несколько сотых, а иногда и десятых долей секунды. А в нашей "распашной четырнадцатке с рулевым"... и вовсе. Команду надо согласовывать, я тут только мешаю.

У меня - семь человек, к "черниговской бригаде" ещё Хохряковича добавил - нефиг Домну печалить своим счастливым видом.

Артёмий-мечник хотел с нами идти. Но мы подумали, и я решил... А он согласился. Типа: болеет он. А я сам на месте разберусь. Нет, я ему верю! Но... бережёного бог бережёт.

Марьяша в столицу рвалась. Но Аким посмотрел на Чарджи с веслом и сказал - "нет!". Что там насчёт волка, козы и капусты в одной лодке?

У Акима девять рябиновских. "Пауки" - в поле, пердуновские - в деле. Все при деле - людей взять негде. Да ещё и неизвестно на какой срок.

Только вышли на стрежень - пошёл характерный запах. У меня так кондиционеры попахивали, аммиак травили. А здесь-то откуда?

Народ подозрительно принюхивается и оглядывает соседей. Аким обиженно молчит, отвернувшись к берегу. Значит - мне:

-- Ну, добры молодцы, признавайтесь - кто в штаны наделал?

Все дружно возмущаются. Яков, кивнув сидящему рядом со мною на корме Николаю:

-- Весло возьми.

сдёргивает тулуп. Точно - лужа. А что ж вы хотели? У женщин ёмкость мочевого пузыря в полтора раза меньше мужского.

Наши "матросики" дружно восхищаются неожиданным зрелищем. Так это, по "Оптимистической трагедии":

-- А под тулупом-то у нас того... баба.

Яков, как нагадившего котёнка, тычет её лицом в лужу. Потом, глядя в её багровое лицо, озабоченно выковыривает провалившийся в горло девушки кляп. И тут же получает зубами по кулаку.

Именно так - укусила. Крепка девица! Отстаивает свою свободу до последнего. Ну и кто будет у неё последним?

Буркнув себе что-то под нос по-лаоконски, Яков запихивает девку в пустой мешок и, придерживая за горловину, перекидывает за борт. Начавшаяся, было, струя женских ругательств, прерывается тихим течением струй речных. Вокруг становится очень... элегично. Ранний восход, нежный ветерок, тишина, мирный плеск волн...

Все выжидательно смотрят друг на друга. Я поворачиваюсь к кормщику:

-- Не спи, дядя. Командуй. А то на место к ледоставу придём.

-- Э-э-э... И-раз, и-два...

Гребцы ловят ритм, подстраиваются друг к другу, лодка, вильнув пару раз, выравнивается и разгоняется.

Мировой рекорд в академической гребле на распашной восьмёрке с рулевым - 22.2 км/час. Но это на дистанции в 2000 метров. И уж конечно не для грузовой плоскодонки.

На больших дистанциях типа Тур дю Лак Леман (больше 160 км) или Ла-Манша (больше 30 км) средняя скорость спортивной лодки - 0.5 - 1.5 км/час. Для сравнения - средняя скорость течения на Верхнем Днепре - 0.3 м/c, 1- 1.5 км/час.

Так в народной песне так и сказано:

"Вниз да по речке

Вниз да по Казанке

Сизый селезень плывёт"

Верх-то ему тяжеловато будет. Вспотеет бедненький. А тут ещё:

"Три деревни, два села,

Восемь девок, один я".

Не осилит, надорвётся. Восьмерых-то... Кстати, а как там наша? Прополоскалась уже?

Яков отвечает на мой вопрос молча: поднимает на руке мешок из воды, прислушивается к доносящимся оттуда звукам... И снова опускает.

-- Не ещё.

Дайвинг продолжается.

Я перебираюсь на нос лодки, скидываю с себя всю одежду, включая косынку, и усаживаюсь лицом вперёд. Медитирую. Загораю. Редкий момент, когда я могу выровнять окраску, замаскировать свою "шкурку с искоркой".

Не смущать посторонних "короной" на интересном месте. Трифене я объяснил. Так это... теологически. А она уж и Елице, под большим секретом... Вся вотчина знает, шушукается, но... молчит.

Хорошо. Солнышко светит, ветерок поддувает. Тут, на середине реки, ни комаров, ни прочих... кровососущих. Сейчас окунусь и обсохну. И снова окунусь... Вот прямо так с лодки и бултыхнусь... Опа... А чего это там плавает? Большое, тёмное, длинное... подводная лодка? Где?! В "Святой Руси"?! Акула? Кашалот? Гигантский кальмар? В Верхнем Днепре?! Щука-мутант? Со щупальцами?!

-- Эй! На корме! Лево руля! Живо!

Что-то скрипит по днищу, гребцы косятся через борт. Когда эта... хрень остаётся за кормой, кормщик, в ответ на мой испуганный взгляд, с чувством глубокого превосходства "мужа доброго" над "сопляком плешивым", объясняет:

-- Топляк. Дерево где-то вывернуло в половодье, вот и несёт. Хорошо - ещё не встало. А то можно и днище пробить.

"Не купайтесь в незнакомых местах" - ОСВОД таки прав.

-- Глава 215

На корме начинается какая-то возня:

-- Николашка! Да ты ослеп совсем! Ты куда суёшь-то?!

Девку уже вытащили. И из воды, и из мешка. Коллективные взаимоотношения возобновляются с прерванного такта.

-- Куда надо - туда и сую. Тоже мне, деревенщина сиволапая учить будет. У бабы же тут две дырки. Так что я и вторую-то... целкость... У-ух... Эта-то поменьше. Плотнее будет.

-- Дык... гля как она... Попортишь же бабёнку! Порвёшь же ж! Вона как её корёжит.

-- Ни чё. Бабы... они терплячии. По первости - всегда так. А после... ни чё, разработается.

Аким вскидывает бородёнку: сейчас начнёт мозги вправлять. И натыкается на мой взгляд. Фыркает и отворачивается к борту. Чтобы ты не думал по поводу анального секса - это мои люди. И указывать им - только моё право. Хочешь сказать - скажи мне. Дуешься? - Тогда любуйся да помалкивай.

Кажется, только теперь до Варвары дошла специфичность её нынешнего состояния. Лица я не вижу, но в скулеже проскакивают уже не ругательные, а просительные, умоляющие интонации.

Как обычно: боль пугает человека. Но ужас вызывает новизна: боль, причиняемая каким-либо непривычным, противоестественным, невиданным способом. А ощущение рутинности, бесконечности действия - усиливает воздействие на душу.

Когда не знаешь какой ещё гадости ждать, как долго она продлиться... - особенно страшно.

Совсем другая музыка пошла, совсем не та, что звучала в её речах в усадьбе, полных глубокой убеждённости в своём абсолютном праве на истину в последней инстанции, в праве судить и казнить, когда она брата родного ругала да наложницу его за волосы таскала.

Была госпожа боярышня. В своём исконном, прирождённом, христом-богом подтверждённом... праве. Стала - "мясо на ножках". А всего-то - и 12 часов не прошло.

Очень многие сочинители совершенно не учитывают фактор времени. Посылают своих героев в самые чрезвычайные ситуации, и делают вид, что у них тот самый "казак лихой" - "каким ты был - таким остался". А в реале... Всё зависит от силы и формы воздействия.