Мария Сакрытина - Свобода, равенство, магия

Луч сжался, словно удавка, сдавливая и так безвольное тело.

Да, мальчик, это больно. Даже Повелителю демонов, однажды испытавшему такое, было больно до потери сознания. Хочется умереть, лишь бы всё закончилось. А издали - такой красивый, безобидный золотой луч...

Стоящая в центре золотого света волшебница с улыбкой наблюдала, непроизвольно сжимая и разжимая кулачки.

Ещё немного - и брызнет кровь. А запах палёной плоти там, на площади, наверное, невыносим.

Бедняжка Лэй.

В мыслях твоя сестра уже смирилась с тем, что якобы убила тебя. Но тогда Онред ей солгал. А оказывается, лишь предсказал.

Несчастная семейка!

Тварь! Сдохни! Сдо-о-о-охни-и-и-и!

Я выжимал из машины всё, на что она способна и, кажется, не способна. Не обращал внимания боль в груди и шее - амулет единорога горел огнём.

А боль становилась невыносимой, когда мы входили в золотую сферу, когда я прорывался к Лэю на том, что ещё осталось от робота.

Напрочь сорвало и растворило люк кабины, верхние манипуляторы - до половины, полностью - нижние. Управление еле-еле работало, связи с остальным отрядом не было, но об этом я и не думал. Ничего не осталось, кроме дикой ненависти к замершей внизу ведьме, безвольно болтающемуся в золотой удавке Лэю, безумной боли в груди и шее. Я тянулся, изо всех сил тянулся - поймать, удержать... успеть.

Только бы успеть!

Не тронь моего друга, ведьма!

...Рин?

Любимый...

В последний момент полусгоревший робот успел подхватить верхним, на соплях держащимся манипулятором мальчишку Лэйена. Сам вполне похожий на безумного, Риндейл круто увёл машину вверх - счастливо улыбающаяся волшебница шарахнулась в сторону, чудом избежав столкновения.

Чудом и магией самой же Сиренити робот взмыл в небо и из последних сил и двигателей рванул к лугу.

Волшебница внизу проводила его взглядом и медленно, спотыкаясь, пошла следом.

Золотое сияние вокруг неё погасло.

Серое марево вдруг расцветилось красками. Пришлось закрыть глаза от их блеска. Тут же ногу пронзила резкая боль, я ахнула, ударяясь коленями о землю. Еле успела подставить руки и опереться на них.

Перчатки на руках расползлись мгновенно. И ещё неудобный, длинный подол платья. Почему платье - я выезжаю всегда в брюках...

Гадкий запах палёной плоти, ядовитого демонского газа и человеческих нечистот ударил топором по бедной моей, несчастной голове.

Боги, где я?

Открыть глаза оказалось так трудно... Веки, будто пришитые...

И ещё этот свет...

Как обычно в таких случаях, я доверилась слуху, а точнее музыке, угадывая в какофонии мелодии. Точнее, одну мелодию - смерти.

Что?..

Луг, когда-то зелёный и даже с цветочками, сейчас щедро политыми кровью. Рядом со мной скалится предсмертной гримасой человек, с нашивками гвардейца Синего лорда. Над ним щедро вьются мухи...

Вспаханный луг. То там, то здесь - неповоротливые громадины боевых роботов, разной степени разрушенности. Точно громадные насекомые - кучи железа посреди человеческих тел.

Откуда? Повстанцы захватили дворец, как и предсказывал Онред? Меня бы они уж точно в живых не оставили. Или...

Я оглянулась. Нет, не дворец. Похоже на окрестности Лэстки, город, вон, не тронутый. И щит над ним ещё мерцает.

Мой щит.

Мой?

Под ноги снова что-то угодило - я рухнула, чудом не упав на чей-то труп. Спину прошило болью - да вообще всё тело ныло, словно на мне пахали год с лишним, а то и столетия.

И я слишком хорошо понимала, что всё это значит.

Магическое истощение. Я колдовала слишком много, чтобы тело справилось без труда. Теперь надо отдыхать, набираться сил - с неделю.

Я? Колдовала?

Стоило закрыть глаза и сознание тут же услужливо предоставило картинки - корчащиеся тела на верёвках над помостом, Онред, в чём-то меня убеждающий, золотое сияние - много золотого сияния - радость и жажда убивать, будто и не моя. Рин, почему-то управляющий остатками робота. Кровь у него на щеках и груди, ярко сверкающий амулет Единорога.

"Тварь! Сдохни!"

Я содрогнулась, рывком потянулась, открыла глаза и уставилась на правую руку. Шрамы - подарок Иллариуса. Проявляются только если колдовать слишком много, когда энергия уже на пределе.

Значит, всё это был не сон...

Значит...

Я... Это... Была я?

Окровавленный луг, трупы, искорёженные машины...

Я?!

Девчонка, в лохмотьях когда-то роскошной одежды, сидела за дальним столом раз за разом опустошала стакан, снова и снова подливая в него дешёвого пойла из стоящего тут же кувшина.

Руадан, в этот момент потягивающий коктейль в Лионе, только усмехнулся.

Девочка пришла в себя - магии почти не осталось. И тут же кинулась выпивать - в соседний с Нуклием мир.

Что же Онред не следит за своей подопечной?

Несколько раз к девчонке подкатывали, пытаясь "снять". Сиренити отмахивалась - её амулеты ещё действовали. Вот если бы они и мозгов хозяйке добавили!

Остатки пойла растеклись по столу. Королева Средних миров, не обращая внимания, что скорее раздета, чем одета, опустила голову, откинулась на хлипкую спинку стула и часто-часто заморгала.

И на привычный уже вопрос: "Красавица не хочет прогуляться?" только скрестила грязные пальчики в неприличном жесте.

Маленькая, неосмотрительная дурочка.

В голове всё красиво переворачивалось и, кажется, побулькивало.

Какие в... и... проблемы! У меня их нет!

У меня ничего больше нет...

Пустой стакан упал на пол, покатился под стол. Я потянулась за ним...

Чьи-то когтистые руки легли на плечи, горячее дыхание обожгло шею. Я медленно повернула голову и уставилась прямо в алые глаза с вытянутыми зрачками. Демон рывком поднял меня на ноги и широко улыбнулся, сверкнув клыками.

- Ну, здравствуй, Повелительница!

Бессильно обвиснув в его не в меру крепких объятьях, я чувствовала, как уплывает сознание, а голос доносится словно бы издалека:

- Вы же окажете мне честь позволить сопровождать Вас в маленькое и весьма интересное путешествие?

- От-ка-жу, - пробормотала я.

Но, кажется, меня уже никто не слышал.

Соломинка поворачивалась в бокале, лёд таял, а Руадан, ошалев от такой наглости, глядел, как Таалий - его подопечный, демон! - выкатывает из плаща перед остолбеневшим Лэйеном охмелевшую Сиренити. Куколка, не просыпаясь, раскинулась на ковре и у камина - только что не похрапывая.

У обычно спокойного, как террийский удав, Лэйена нервно дёргалось левое веко...