Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко
Вскочив, я зашарил по столу и полкам в поисках трубки, но так её и не нашёл. Обрывки видений исчезли окончательно, вместе с той туманной дымкой, что прилетела из книжной лавки, оставив меня совершенно одного. «Выпотрошенного» и разочарованного.
Пришлось сесть обратно. Не бегать же по кабинету, как сумасшедшему. Этим всё равно не поможешь. Я же сам хотел новой жизни — быть как все, а теперь снова недоволен, но уже тем, чего всё-таки добился своего. Во всём обязаны быть плюсы, надев перстень на палец, сам не заметил, как начал его крутить. Новые привычки приходят на место старым, ведь свято место пусто не бывает. Значит и вместо «дара» должно прийти что-то новое. Я даже похлопал по нагрудному карману, в котором лежал аланин подарок. А пока, придётся пользоваться тем, что есть. Брать и складывать имеющиеся части в целое. Без намёток остаётся раскручивать мотив. Что если Морок выбрал наш город не случайно? Если он не просто бежал из столицы, скрываясь от Трибунала, а следовал своей цели?
Я всё-таки не усидел на месте, а заходил по кабинету вдоль стола туда-сюда. Габриэль уверен, что неуловимый преступник разыскивает Белое зелье. Если у Гжеся и правда получилось его приготовить, то он отдал его тому, кого считал истинным магистром гильдии алхимиков или, если не успел отдать, то спрятал. Наверняка, изучив все слухи, Морок решил так же. Кому безумец мог отдать зелье, он не знал, поэтому начал искать там, где его могли спрятать. В Школе Высших искусств, где работал Гжесь. В Музее, где он прятал жертв смешливицы. И в доме Мнишека…
У меня похолодели руки, а ноги остановились, словно налетели на невидимую преграду. Разгадка как всегда была на поверхности, её просто не было видно за горой бесполезных улик. В отличие от меня, гениальный столичный преступник откуда-то знал претендента на главенство гильдии алхимиков. Либо сам входил в её тайные круги, либо имел осведомителя и там тоже. Всё сходилось. Редзян мог быть тем, кого я так долго искал. Его старые записи с первыми исследованиями, которые обнаружила Алана свидетельствовали о давнишнем интересе к тайной науке первооснов. А умение остановить алхимический огонь и то странное зелье, которое он скрывал в своём тайнике подтверждали, что свои занятия он не бросил. Мог ли он тайно заниматься изысканиями, чтобы никто об этом не знал? Конечно. С его деньгами и связями — это было бы не сложно. В его распоряжении имелись ресурсы двух самых могущественных гильдий Растии.
Я зарычал от злости на себя и свою глупость и недальновидность. Как же бывает сложно разглядеть то, что у тебя под носом. Всё сходилось. Даже Калиострович, попытавшийся завести с ним какое-то общее дело, был отравлен странным зельем, которое мастерам Ночной стражи так и не удалось опознать. Может быть хвосты подчищал не Морок? А Морок вообще когда-нибудь существовал?
Меня уже трясло. Тогда мотив от которого стоит отталкиваться совсем другой. Чего хочет сам Редзян? Вернуть ту злополучную книгу! Я подскочил на месте, его надо срочно брать, но выскочить из кабинета так и не успел, как только отодвинул засов, ко мне ввалился Бырь.
— Простите, пан капитан, там тролль… ну тот, с которым мы вас с рынка тянули…
— Что с ним?
— Ранен. Срочно вас требует. Наши его у почтовой станции арестовали…
— По дороге расскажешь. Давай быстрее.
Мы буквально побежали, так как я всё время торопил сержанта, но он всё равно успевал рассказывать на ходу.
— Наши то не поняли, что к чему, да схватили того, кто ноги унести не смог. А остальные сбежали, у них почтовый дилижанс наготове стоял.
— Кто они?
— Да кто ж их знает. Темно там было, у конюшен, как у куця в… не сглядели они.
Мы наконец добрались до приёмных покоев. Румпель лежал на лавке прикрыв глаза и прижав руку в окровавленном рукаве к груди, здоровая торчала вверх прикованная к цепи.
— Срочно, отправь надежного человека к Мнишеку, — зашептал я. — Пусть привезут его сюда. Скажут, что нужна его помощь с книгой. Срочно! Понял? И передай, чтобы сюда лекаря прислали.
Бырь закивал, а я подошёл к троллю.
— Чего натворил-то?
Он открыл глаза, в которых за всё то время, что его знал, впервые увидел не хозяина таверны, а того самого грозного пирата из шайки Арстейна Махаона. Такие там плескались ярость и одновременно ужас.
— Их похитили! — заревел тролль, задёргавшись на цепи. — Сними с меня эту куцью железку, Балт!
— Кто? — тут уж я кинулся к нему и чуть не схватил за окровавленную руку.
— Ждали нас, — буркнул Румпель. — Как будто знали, где и когда будем. Восемь человек. Лиц не видел. Подготовились. Это он их прислал.
— Я уже отправил стражников, может быть удастся привезти его хитростью…
Но тролль только покачал головой.
— Остановить его можно только одним способом.
Он откинулся к стене, а я закричал чтобы его наконец сняли с цепи.
Из рассказа Аланы де Керси, хозяйки книжной лавки «У моста»
Голова гудела, скула горела так, будто меня искусали рассерженные осы, правый глаз не желал открываться, левый — едва-едва. Болезненно ныли вывернутые руки. Ничего себе пробуждение, ещё немного и войдет в привычку. Зато горло не болело и насморк прошел. Чем бы не пропитали ту тряпку, нос она прочищала отлично… Тряпка! Задворки почтовой станции, нападение! Где я? Что с Аделью? С Румпелем? Сквозь щелку в приоткрывшемся левом глазу пробивался тусклый свет лампы и смутно проступали очертания комнаты, нет каюты! Шикарной каюты на корме корабля.
— Алана, Лана, псст! — приглушенно долетело до меня.
Я задергалась так, что едва не опрокинула кресло, в котором сидела, и в отчаянии распахнула оба глаза.
Адель сидела напротив меня в таком же кресле, заботливо укутанная в плед, но лицо подруги красноречиво говорило, что эта забота ей поперек горла.
— Где мы? — просипела я, тщетно пытаясь ослабить веревку на стянутых за спиной руках.
Ноги были спутаны, но не стянуты вплотную, а стреножены как у лошади.
— На яхте отца, это он все устроил, перехватил письмо и решил воспользоваться! Каюсь, сглупила, отправила его с посыльным, но кто ж знал,
