Игра титанов - Казаков Дмитрий Львович
– Двинулись. На север, – сказал Харальд, и лошади сами побежали в нужном направлении.
Осталась позади площадь, промелькнул храм, похожий на исполинскую луковицу из дерева. Стали видны ворота с зевающими стражниками. Хатору что-то прокричали, но слова их не догнали всадников. Мотнулись на ветру гривы, и распахнулся ничем не закрытый простор – слева море, справа – степь, впереди – дорога, ровная и прямая, лишенная пыли и грязи.
– Это невозможно! – Глаза Юрьяна возбужденно блестели, светлые волосы трепал ветер. – Чем они выложили этот тракт?
– Если бы я знал, то непременно сказал бы тебе, – отозвался Рик.
Скачущих рядом спутников Олен слышал прекрасно, словно не было бешеной скорости, при которой кочки на обочинах так и мелькали перед глазами. Кони мчались, словно выпущенные из лука стрелы, и наездники не испытывали при этом ни малейших неудобств.
– Меня другое удивило, – проговорил Рендалл. – Это первая земля в Вейхорне, где никто не потащил нас к жрецам. Никто не попытался узнать, не замышляем ли мы какое зло против народа хатору.
– Их владения лежат на двух материках. – Рик с хрустом почесался. – На пересечении всех торговых путей, в самом центре мира. Они открыты для всех ветров, и этой открытостью пользуются. Они кормят, поят и развлекают путешественников, продают коней и корабли, да и Хиторх, Страж Проливов, Считающий Монеты, никогда не славился строгостью…
Вскоре проехали еще один поселок, а около полудня миновали порт, где рядом с причалами стояли самые разные корабли. Тут лошади сбавили скорость, чтобы никого не задавить, а за пределами города помчались вновь.
Олен смотрел и изумлялся.
Вокруг лежала на удивление мирная и спокойная страна. Зеленели сады, желтела на полях кукуруза. Да, поселки имели частоколы, стражу и сторожевые вышки, но было видно, что все это «на всякий случай», что воины-хатору не очень-то любят сражаться, а о том, что такое завоевательные походы, вообще не знают.
Чем дальше к северу, тем более оживленным становился тракт. Тянулись большие возы, запряженные волами, катились телеги. Топали копытами ишаки и лошади, шагали путники.
Каменные столбы с двумя головами на верхушке отмечали каждую лигу, большие навесы на столбах предназначались для тех, кто не успел к ночи добраться до жилья. А реки и ручейки попадались так часто, что о воде можно было не беспокоиться.
К вечеру с моря натащило облаков, зарокотал гром. Но грозу пронесло южнее, а на самом закате впереди показался частокол очередного городка.
– Тут и заночуем, – сказал Олен, когда лошади чуть замедлили ход. – Интересно, никто больше не попытался вывести таких коней? Ведь достаточно выкрасть несколько пар.
– Вывезти их за пределы земель хатору невозможно, – ответил Рик. – Мы пытались. Но тут Хиторх показал, что он о своих интересах не забывает.
Несколько следующих дней ничем не отличались от предыдущего: ранний подъем и бешеная скачка до самого ужина. Лошади не выказывали признаков усталости, дорога не становилась хуже, разве что понемногу расширялась. От нее отпочковывались обычные тракты, грязные и извилистые, уводившие прочь от моря.
Несмотря на то что не происходило ничего опасного, Олен не чувствовал себя спокойно. Мирные пейзажи не радовали взгляда, все время казалось, что кто-то смотрит в спину. Мерещились громадные тени, закрывавшие солнце, тянувшие вниз гигантские ручищи…
Спал плохо. Тревожили не обычные кошмары, являвшиеся из глубин памяти предков, и даже не погружения в полную шепотов бездну. Грезилось нечто невнятное, жуткое, черное.
Потерянная на Трехпалом континенте вера в успех не возвращалась. Олен по-прежнему думал, что это странствие ни к чему не приведет, что лучше оставить мысли о том, чтобы вернуться в Алион.
Но раздумьями ни с кем не делился.
Он все реже вспоминал Саттию, соратников по родному миру. Хотелось только одного – чтобы это бесконечное путешествие наконец-то закончилось. Хоть чем-нибудь.
Юрьян наслаждался жизнью, пялился на всех встречных женщин, вне зависимости от того, к какому народу они принадлежали. Пару раз получал в ответ многозначительные улыбки и взгляды.
Харальд оставался спокойным, Рик выглядел безмятежным, хотя чувствовалось, что его тоже что-то тревожит. Хельга почти все время молчала и старалась не глядеть на Рендалла вовсе.
На пятый день пересекли широкую реку, которая, как узнали от местных, зовется Хоси. Пришлось ждать парома, а потом скучать на нем, глядя, как дюжие хатору тянут канат.
На противоположном берегу Хоси, на косогоре, виднелся поселок, желтели соломенные крыши.
– Нет смысла сегодня ехать дальше, – заметил Олен, когда путешественники сошли на землю. Глянул на запад, где багровое солнце едва не купало брюхо в море. От него к берегу протянулась дорожка словно из дымящейся крови. – В этом поселке точно есть постоялый двор…
– Ничем не отличающийся от прочих, – мрачно добавил Юрьян.
Постоялые дворы у хатору были постоянно набиты гостями, шумны и грязны. В каждом имелись любители подраться, а вот ценители поэзии попадались нечасто. В этом скальд убедился вчера, попытавшись очаровать стихами одну из служанок.
Оказался бы бит, не вмешайся вовремя Олен и Рик. А так все обошлось парой сломанных носов и судорожной икотой у бедняги, осознавшего в один момент, что он дерется с уттарном.
– Болтать надо меньше, и все будет хорошо, – равнодушно сказал Харальд.
Юрьян гордо поглядел на него и отвернулся.
По крутому склону поднялись к воротам, ответили на приветствие стражников. Запетляли по узким и кривым улочкам и быстро выбрались к постоялому двору.
– О, смотри-ка! – Харальд показал на вывеску, где виднелась лютня. – Музыку, по крайней мере, тут любят. Может быть, и поэзию?
– Не уверен, – надменно процедил скальд.
Лошадей оставили в конюшне, а сами поднялись на довольно высокое крыльцо. За дверью обнаружился просторный зал, столы и лавки, а в углу – небольшой помост и пара кресел на нем.
– Проходите, во имя Считающего Монеты! – двинулся навстречу хозяин. – Сегодня у нас без песен, зато еда и кров имеются…
– Кто бы в этом сомневался, – улыбнулся Харальд. – А что за песни?
Из рассказа словоохотливого хатору стало ясно, что его заведение знаменито от мыса Эшлин до Цантира и что в нем выступают все певцы, которых судьба забросила в эти места. Юрьян выпятил грудь и открыл рот, собираясь заявить, что он как раз скальд, но Рик пошевелил пальцами, и Шустрый ощутил внезапную дурноту.
Его подхватили под руки и аккуратно усадили у стеночки.
– У нас нет времени на всякие глупости, – сказал уттарн, когда сиаи немного пришел в себя.
– Верно, – добавил Харальд. – И мы не хотим привлекать к тебе внимание. Ты понял?
– Конечно. – И Юрьян со страхом покосился на скалящегося Рика: – Это ты со мной сделал?
Ответа не последовало.
Поужинав, поднялись на второй этаж, в комнату, что оказалась на удивление чистой.
– Отдельные кровати, – сказала Хельга, усаживаясь на одну из них. – Признак того, что приближаемся к Цантиру.
– А там каждому дадут по отдельной комнате, – мечтательно заулыбался Юрьян, – и по девице для чесания пяток… тебе, Хельга, мужика… Здоровенного такого, волосатого, чтобы не было обидно…
Лиафри не улыбнулась.
Олен прошел к своей кровати, что оказалась у окна, дальше всех от двери, начал раздеваться. В окне увидел дом напротив – свет в окошке, треугольник крыши с тенью кошки на нем, а выше – несколько звезд на темном небосклоне. Одна из них сорвалась, исчезла из виду.
– Звезды падают, – сказал Юрьян. – Обычно это случается осенью. Плохая примета. Вот я помню, пять лет назад…
Рик внезапно насторожился, уши его встали торчком, зашевелилась золотистая грива.
– Мяу? – Лежавший на кровати Олена Рыжий вскочил.
Из-за окна донесся истошный, полный страха вопль, за ним прозвучал еще один.
– Что это? – Олен взялся за рукоять меча.
– Тревога у городских ворот, – ответил уттарн.
