Игра титанов - Казаков Дмитрий Львович
Он осекся. Над упавшим Фриуллагири начал клубиться красный туман.
– Нет! Что это такое? Я же победил его… – растерянно забормотал колдун, а в следующее мгновение потерял способность двигаться.
Багровый вихрь неспешно раскручивался, захватывая дом за домом. И ощутившие его мягкое прикосновение фахто замирали. Женщины, мужчины и дети теряли сознание, и даже не могли представить, что навсегда.
Попытавшийся удрать подросток был настигнут в чаще, в сотне шагов от селения.
Он застыл последним, и он же первым начал двигаться.
Открыл глаза, засветившиеся васильковым огнем, и зашагал обратно к деревне, где «пробуждались» его сородичи. Прошел к священному столбу и замер. Вскоре там, где на земле лежал Фриуллагири, собрались все жители поселка. А когда старый колдун встал и двинулся на запад, остальные затопали за ним.
Пять десятков фахто, слепо глядя перед собой, брели через джунгли.
А над ними, невидимый для обычного зрения, клубился багровый туман.
Глава 13
Большой Тракт
Весла галеры поднялись разом, словно корабль взмахнул крыльями, под днищем заскрипел песок.
– Прибыли, клянусь подолом Хозяйки Страха! – закричал Белый Тавр. – Сами на сушу выберетесь или вам помочь?
– Сами, – ответил Олен и первым выпрыгнул за борт. Погрузился по пояс, побрел к берегу. Чуть покачнулся, когда на плечо приземлился спрыгнувший с носа Рыжий. – Скажите пожалуйста, а поплавать не хочешь?
– Мяу, – ответил кот и ткнулся носом человеку в ухо.
Но это не помогло. Оцилана безжалостно спихнули в воду, и он, сердито фыркая и топорща уши, заработал лапами. Когда выбрался на сушу, оказался маленьким и жалким, хвост стал напоминать морковку.
– Нехорошо так издеваться над животными, – укорил Олена Юрьян. – Смотри, шерсть слиплась, и на кого он стал похож?
– Сейчас сделается лучше прежнего.
Кот встряхнулся, полетели засверкавшие на солнце брызги. А когда последняя упала на песок, Рыжий оказался сухим, точно не купался, заблестела роскошная шкура, золотые прядки в ней.
Скальд и Рендалл выбрались на сушу одновременно, стали выливать воду из сапог.
– Легкой вам дороги! – завопил с галеры Белый Тавр. – Торных путей и победы над всеми врагами!
– Спасибо! – крикнул в ответ выбирающийся на землю Харальд.
Капитан шорис помахал рукой, и гребцы заработали веслами. Корабль двинулся кормой вперед. Отойдя локтей на сто, развернулся и пошел на север, вдоль низменного берега.
– Вот мы и почти на месте. – Последним из моря вылез Рик, чрезвычайно недовольный на вид.
Уттарн, похоже, разделял нелюбовь оцилана к купанию.
– Вот именно, что почти, – прокряхтел Юрьян. – Заешь меня крабы, но вдоль берега до Цантира еще топать и топать…
Парой миль южнее ярились и грохотали волны, разбиваясь о выдававшийся в море скалистый утес – тот самый мыс Эшлин, юго-западную оконечность Большого материка. На запад простиралось море, на восток – покрытая зеленой травой всхолмленная степь.
– Почему топать? Можно ведь ехать. – Харальд улыбнулся. – Надо только отыскать хатору и купить у них лошадей.
Двенадцать дней плавания пролетели как один. Олен пришел в себя на третий, и сначала не мог вспомнить, при каких обстоятельствах потерял сознание. Потом начали возвращаться обрывки памяти – подробности того, как он сражался с Мертвым Богом. И оказались они настолько жуткими, что он несколько раз кричал по ночам.
На память о схватке осталась седая прядь на правом виске и шрам на шее – будто ее сжали когтистые пальцы.
– Хатору? – спросил Рендалл. – Так зовут местных жителей?
– Именно так, а не иначе, – ответил Юрьян. – Синие, маленькие и рыжие, и пронырливые – ой-ёй!
– Для тебя все маленькие, дылда тощая, – отозвался Харальд. – Ну что, все готовы? Тогда двинулись.
Зашагали на север, вдоль полосы прибоя, по шуршащему песку, а затем и по траве. Мыс Эшлин скрылся из виду, зато впереди, на горизонте, показалась деревянная башня, чуть позже – частокол из заточенных бревен и крыши над ними.
– Вот и поселок, – заявил скальд. – Я не я буду, если тут нет корчмы или постоялого двора…
Частокол приблизился, стало ясно, что в нем имеются ворота, сейчас открытые нараспашку, а около них скучают стражники.
– И точно, рыжие и синие, – пробормотал Олен.
Кожа хатору цветом напоминала шкурку баклажана, зато волосы яркостью могли поспорить с огнем. Космы торчали из-под конических шлемов, хрупкие фигуры были покрыты доспехами из кожи, а на вытянутых лицах блестели любопытные глаза, светлые, точно вода горного ручья.
– Ха, куда идете? – спросил один из стражников на языке сиаи. – И откуда взялись?
– Галера шорис мимо прошла, – отозвался Юрьян. – Вот мы с нее. А идем к вам в гости, чтобы денег потратить.
– Ну, этому мы всегда рады, видит отец наш, – осклабился второй хатору, с плоским носом и раскосыми глазами. – Будьте как дома. Лавки все на центральной площади, там же и все остальное…
И стражники посторонились, освобождая проход.
Внутри частокола обнаружились бревенчатые домики, крытые соломой. Их вид напомнил Олену о родном Заячьем Скоке, больно кольнуло в сердце, нахлынула тоска.
– Видели, как на нашем наречии чешут? – спросил Юрьян. – И на всех так же, кроме уж самых диких… Не зря же написано в Саге о Круге Земном, что «дюжина языков во ртах их…».
– И дюжина пальцев, что хотят залезть в ваш карман, – добавил Рик. – Будьте осторожны, воров тут хватает.
Ведущая от ворот улочка была оживленной. Ходили хатору в кожаных жилетах и белых шароварах, бегали дети и собаки. Бродили непонятно откуда взявшиеся здесь вилакин и представители до сих пор не виданного Оленом народа – темнокожие, очень толстые и круглоголовые.
– Вого, – ответил Рик на вопрос, кто это такие, – живут на Разделенном материке, на главном его острове. Очень искусные ремесленники, но странствовать тоже любят.
Миновали башню, которую увидели первой, высокую, из толстых бревен, с дозорной площадкой наверху. Оказались на круглой площади, в центре которой был колодец, а по периметру стояли большие дома.
На каждом висела красочная вывеска из жести.
– Ножницы – это цирюльник, – рассуждал вслух Харальд. – Монеты – меняла, надо бы к нему зайти, пивная кружка – все понятно, молот и клещи – тоже, а вот и подкова – здесь должны торговать конями…
– Я не умею ездить верхом, – поспешно сказал Юрьян.
– Лошадь хатору сама научит тебя на ней ездить. – Харальд глянул на скальда немного презрительно. – Пошли. Сначала дела, а потом и пива выпьем, и съедим чего-нибудь.
Подошли к лавке менялы, у входа в которую стояли двое крепких парней с дубинками. Харальд скрылся внутри, любопытный Рыжий тоже куда-то ускользнул, остальным пришлось ждать.
– Странное место, – сказал Олен, оглядывая площадь. – Тут даже порта нет, а все так оживленно… И ведь это край земли?
– Верно, – кивнул Рик. – Но с севера и запада в это селение входит Большой Тракт. А он тянется вдоль всего берега Большого материка во владениях хатору. Путешествовать по нему очень удобно.
– Похоже на то. – Рендалл обернулся на визгливый рев, увидел, как из ворот постоялого двора погонщики-вого выводят караван ушастых осликов.
На спинах их болтались огромные тюки, морды у животных были мрачные.
Дверь меняльной лавки скрипнула, появился довольный жизнью Харальд с кожаным мешочком в руке.
– Вот и я, – сказал он. – Мы теперь с деньгами, с полноценными цантирскими золотыми сотнями…
– И что мы с ними будем делать? – Глаза Юрьяна зажглись нетерпением.
– Что можно делать с деньгами? Тратить!
И они отправились через площадь туда, где виднелась вывеска в виде большой желтой подковы. Миновали колодец, где скрипел ворот и стояла очередь из женщин с ведрами.
Людям и уттарну достался не один удивленный взгляд.
Само здание с вывеской оставили справа, вошли в ворота, сделанные в высоком заборе. За ними обнаружился двор, усыпанный желтым песком, и с внутренней стороны забора – многочисленные навесы.
