Феликс Крес - Страж неприступных гор

Посланница замолчала.

Князь-представитель тоже молчал; прекрасно владея собственным лицом, он полностью скрывал свои мысли. Наконец он откашлялся и сказал:

— Продолжай, ваше благородие.

— Ваше высочество, я хотела бы от твоего имени вести переговоры с княжной Ридаретой. Мои товарищи желают ее смерти, ибо считают, что с ней невозможно договориться по… одному вопросу, а если даже и можно, то такая договоренность ничего не гарантирует. У меня иное мнение.

— Ничего не понимаю.

— Сейчас все объясню, но прошу каких-либо обещаний, хотя бы предварительных. Ваше высочество, мы должны убить эту девушку или обезвредить ее каким-либо другим способом. Но мы — лишь горстка отчаявшихся, женщина и несколько мужчин, и ни один из нас не воин и не убийца. И не такие, как мы, пытались добраться до княжны. Так что, возможно, скорее я добьюсь своего, договариваясь с ней, чем мои товарищи, пытаясь ее уничтожить. Никто не станет связывать меня с посланниками, ведь ни одна женщина не была принята Шернью… не так ли, ваше высочество? Мы хотим испробовать все, что дает хоть какой-то шанс решения проблемы… пусть даже небольшой…

— Так в чем заключается эта проблема?

— Ваше королевское высочество, — холодно, хотя и необычно вежливо напомнила она.

— Я не стану брать на себя никаких обязательств. Если даже допустить, что я действительно хочу вести переговоры с пиратами, то эти переговоры не могут быть лишь прикрытием для каких-то… махинаций. Договариваясь с кем бы то ни было, даже с пиратами, представитель императрицы связан своим словом.

— Понимаю.

— Я постараюсь помочь, ваше благородие, — немного подумав, сказал он. — Если я даже не соглашусь, госпожа, на представленные тобой условия, то постараюсь помочь другим способом. А если мы такого способа не найдем, то я забуду обо всем, что ты мне сегодня скажешь.

— О нет, не забудешь, князь… Но я верю, что ты будешь молчать. Хорошо, ваше высочество.

КНИГА ПЕРВАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Княжество на Просторах

1

В Ахелии, самом большом порту и столице Агар, у властителей архипелага имелось целых три дворца. В самом старом из них еще несколько лет назад заседали судьи Имперского трибунала, потом к нему добавился второй дворец, составлявший часть портовой крепости. Третий был частным домом, в который почти никто не имел доступа; никакие официальные дела там не решались. Так что громко именовавшиеся дворцами здания таковыми, собственно, не являлись, тем не менее каждая из этих резиденций была обставлена столь великолепно, что даже избалованная роскошью королева «Золотого» Дартана неплохо бы себя чувствовала в их стенах. Агарское княжество было сказочно богато; кошельки его властителей отнюдь не пустовали.

Ибо весьма ошибался любой, полагавший, что два острова — это все, чем владеют агарские пираты… Агары тянули живительные соки из континента. Разбойничьи корабли возвращались с добычей, которую затем сортировали, делили, грузили на ходившие под дартанским, гаррийским или армектанским флагом суда, чтобы наконец превратить в звонкое золото через посредство какого-либо из активно действовавших на континенте торговых предприятий. Кроме того, архипелаг обладал собственными богатствами: в сердце Большой Агары работали оборудованные еще Империей медные рудники, море же у южных берегов острова изобиловало китами, дававшими столько же китового уса и жира, что и все остальные моря Шерера, вместе взятые. С рыболовством дела тоже обстояли неплохо: сельди и трески вылавливали даже больше, чем требовалось, а связанное с пиратским княжеством предприятие доставляло соленую и копченую рыбу на корабли Морской стражи Гарры и Островов — что походило почти на издевательство. Всего за несколько лет Агары стали торговой державой — хотя из предназначенных на продажу товаров только часть была произведена руками ее честных жителей. В последнее время маленькое государство обзавелось даже настоящим военным флотом. Естественно, в случае необходимости несколько десятков кораблей готовы были защищать свои острова, но корабли эти не могли явиться по первому зову, так что в военном порту стояла эскадра из нескольких больших парусников, вместе с кораблями поменьше — сторожевыми, разведывательными и боевыми. Корабли эти не принимали участия в пиратских рейдах, постоянно находясь на причале в Ахелии. В первый день весны военная эскадра Агар тоже стояла в порту, и обнаженные мачты кораблей хорошо были видны из дворца. Впрочем, виден был почти весь порт, а также набережные, склады и большой рынок, заполненный шумной толпой. Обычная картина в безоблачный день.

Однако в этот прекрасный весенний день почти все было не так, как обычно.

Смотревшему в дворцовое окно невысокому человеку на вид сравнялось сорок, хотя оценить это мог только внимательный наблюдатель. Ибо на первый взгляд лицо его казалось старым — посеревшее от недосыпания, угрюмое. В глубине комнатки, на роскошном коричневом ковре, две молодые женщины с внешностью породистых невольниц пытались играть с детьми, мальчиком и девочкой, — малышам было около семи и пяти лет. Они напоминали человека у окна, а сходство казалось тем большим, что игра мало их увлекала — взгляды детских глаз были угасшими, а личики просто грустными.

Несколько дней назад дети потеряли мать, а мужчина — жену. Минувшим утром состоялись похороны по простому морскому обряду — ибо именно таких просила в прощальном письме ее высочество княгиня Алида, госпожа Агар. Она всегда боялась моря и плаваний, плохо переносила пребывание на борту корабля, но соленую воду любил ее муж, и княгиня хотела навсегда остаться рядом с ним.

Она была хорошей женой. Даже, можно сказать, прекрасной. У князя Раладана, вечного бродяги, пирата, искателя приключений, было очень маленькое сердце, в котором нашлось место только для двоих: приемной дочери — девушки, вверенной его опеке много лет назад, — и симпатичной невысокой женщине, с которой он когда-то познакомился при весьма необычных обстоятельствах и которая потом терпеливо его ждала. А потом снова ждала и ждала его возвращения из очередного рейса; она умела ждать. Жена моряка. Она давала ему… отдых. Она была портом, городом, в который возвращаются.

В тесном сердце вечного пирата не поместились даже его собственные дети. Он привязался к ним и заботился о них, умел даже проявить чуточку нежности и тепла — но едва ли любил по-настоящему.

Открылась дверь, и в комнатку вошла еще одна красивая девушка в коротком белом платье домашней невольницы.