Джим Батчер - История призрака

Волна неощутимого холода обрушилась на мою спину, как будто я внезапно оказался перед открытой дверью промышленного холодильника.

Я обернулся, чтобы узреть гуманоида, серую фигуру, плывущую над землёй ярдах в пяти от меня и дрейфующую ближе. Детали были смазаны, пропорции немного отличались, как будто я смотрел на плохо отлитую пластиковую куклу. Никаких особых примет, просто пустые, зияющие глазницы на впалом, похожем на череп лице, и широкий, пустой рот, открытый так, будто сухожилия, держащие нижнюю челюсть, были растянуты, подобно старым резинкам.

Она двигалась с какой-то шаркающей грацией, будто не имела реального веса и нуждалась лишь в прикосновении к земле, чтобы двигать себя вперёд. Она производила звук – гулкий, скрипящий, приглушённый хрип. Это был вопль агонии, воздух для которого давно закончился – но который всё ещё пытался продолжаться.

Она придвинулась ближе и я почувствовал ещё больший холод.

– Назад, – предупредил я. – Я серьёзно.

Существо приблизилось снова, ещё одним лёгким касанием к земле, безмозглое и грациозное, как голодная медуза, и чертовски более пугающее.

Я сделал пару быстрых шагов назад и сказал: "Отлично. Да будет так." Я поднял правую руку, направил свою волю и прорычал "Fuego".

И ничего – вообще ничего – не произошло.

Никакого шевеления сил глубоко внутри меня. Никакой смеси головокружительного волнения, вибрирующего напряжения и чистого света, мелькающих сквозь мысли. Никакой вспышки раскалённого добела пламени, которое испепелило бы приближающееся ко мне создание.

Никакой магии.

Никакой магии.

– Вот дерьмо, – я поперхнулся и отшатнулся назад, когда пальцы твари метнулись ко мне со смертельной грацией; звук задушенного вопля стал выше. Её пальцы не заканчивались ногтями. Они просто переходили в плавающие обрывки, окружённые смертельным холодом.

Позади меня раздался механический звук "клик-клац" большого, изогнутого кверху спускового устройства, взведённого и готового к стрельбе.

Я крутанул головой как раз вовремя, чтобы увидеть громадную старую пушку Стью, нацеленную прямо на кончик моего носа. Я уверен, что её ствол не был на самом деле таким же большим, как железнодорожный туннель, но на тот момент выглядел чертовски похоже.

Я ощутил волну холода, усилившуюся у меня за спиной, и ко времени, когда Стью крикнул "Ложись!", уже был на полпути к земле.

Я здорово приложился – очевидно, нематериальность не освободила меня от законов гравитации или от дискомфорта её непоколебимого приложения – когда пистолет Стью сработал.

Всё произошло, как во сне, достаточно медленно, чтобы увидеть каждую деталь, и достаточно быстро, чтобы я ощутил – как бы быстро я ни двигался, я не смогу за этим угнаться. Я ожидал щелчок пистолетного патрона, или хотя бы гулкий "пум" крупнокалиберного порохового оружия. Вместо того я получил рёв, звучащий, как будто над ним поработала дюжина разных ди-джеев и миля железнодорожного туннеля. Из ствола не появилось обычное облачко порохового дыма. Вместо него выдулись расширяющиеся концентрические кольца пастельного тумана, завихряющиеся к центру, как будто они тянулись за инверсионным следом от пули.

Сама пуля не была кусочком свинца. Это была сфера разноцветного света, которая выглядела размером почти с мяч для гольфа. Она пронеслась в паре футов над моей головой и могу поклясться, что ощутил, как получаю лёгкий загар только от того, что был с ней рядом. Глубокий звук, похожий на усиленное гудение струны бас-гитары, исходил от сферы, заставляя мою плоть и кости вибрировать.

Я повернул голову вовремя, чтобы увидеть, как сфера шмякнулась об грудь атакующего создания. Не-пуля погрузилась в его тело, прорвав дыру размером с мой кулак в груди. Облако чего-то, похожего на пар, вырвалось из существа. В нём возник свет, похожий на старый кинопроектор, играющий сквозь испарения, и я вдруг увидел мелькание тёмных образов – все они были тусклыми, искажёнными, перекрученными, как будто кто-то делал клипы из случайных нарезок плёнки с пола монтажной комнаты.

Образы продолжали тускнеть, пока не осталось ничего, кроме рассеивающегося туманного облака. Только тогда я увидел, что серая фигура постепенно провисает, как медленно опустошающийся бурдюк.

Туман пропал. Всё, что осталось от серого существа – это уродливая, бесцветная куча на земле.

Мягкие шаги спустились по дорожке от крыльца и Стью встал между мной и тварью, кем бы она ни была. Хотя его руки перезаряжали пистолет, занятые рожком с порохом и коротким шомполом, но его глаза проходились вверх и вниз по окружавшей нас улице.

– Какого чёрта это было? – спросил я.

– Привидение, – спокойно сказал он, с определённым профессиональным отстранением в голосе. – Призрак, вроде тебя или меня, поддавшийся отчаянию и потерявший чувство самосознания.

– Опасный?

– Чрезвычайно, – сказал Стью. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. – Особенно для кого-то вроде тебя.

– Вроде меня?

– Свежая тень. Вам недостаёт опыта, чтобы знать, как себя защитить. Для свежей тени, вроде тебя, спрятаться почти невозможно – вас всё ещё сопровождает чувство жизни, – он нахмурился. – Особенно тебя.

– Возможно, потому что я чародей.

Стью кивнул.

– Может быть, может быть.

– Что бы произошло, если?.. – я указал на останки привидения.

– Оно бы пожрало твои воспоминания, – спокойно сказал Стью.

Я задумался над этим на момент и почти мечтательно изучил останки.

– Даже не знаю. Я бы не отказался кое-что забыть.

Стью сунул заряженный пистолет обратно за пояс.

– Для теней память – это жизнь, хлеб насущный и сила. Мы и есть воспоминания, чародей.

– Эти образы в тумане, – сказал я. – Когда оно… умирало. Это были его воспоминания?

– Айе. То, что от них осталось, – Стью переместился вперёд и присел над останками. Он протянул над ними руку ладонью вниз и сделал глубокий вдох. Спустя несколько ударов сердца, светящийся туман начал подниматься из останков привидения. Он прополз сквозь воздух к груди Стью, влившись в неё, как вода в пруд. Когда это завершилось, он поднялся снова и выдохнул.

Что бы ни ударило привидение, оно состояло из той же субстанции, что и сэр Стюарт. Если призраки – это память…

– Пуля, – сказал я. – Ты сделал её из воспоминания?

– Естественно, – сказал он. Выражение его лица на мгновение наполнилось нежным, отдалённым сожалением. – Сильного. Когда-нибудь я превращу его в ещё одну пулю.

– Спасибо тебе, – сказал я. – За то, что помог.

– Должен признаться, я прикончил несчастную скотину не исключительно ради тебя, чародей. Ты представляешь собой лакомство для любого привидения. Новичок из мира живых, всё ещё несущий на себе прикосновение жизни, и полный под завязку свежими, неувядшими воспоминаниями. Привидение, которое тебя съест, станет гораздо сильнее – по-настоящему ужасным, свирепым существом. Таким, которое сможет угрожать миру живых так же просто, как и миру духов. Я не могу этого допустить.