Василий Горъ - Нелюдь

— Замок — вот он! Что с ним сделается? А мама уже спит. Кстати, Тая сказала, что сегодня отвар получился сильнее, чем обычно, и до утра она не проснется…

«Слава Вседержителю… — облегченно подумала я. — Хоть мучиться не будет…»

— А с утра фокусники уедут… — глядя в сторону каретного сарая, продолжил брат. — Значит, увидеть зверинец ты можешь только сегодня. Или сейчас, или ночью… Но ночью там темно — хоть глаз выколи. Значит, надо идти сейчас…

— Сходите, ваша милость! Это интересно… — поддакнул Ворон, оставленный отцом за начальника стражи. — Только близко к клеткам не подходите.

Я подумала и согласилась…

… В каретном сарае тошнотворно воняло мокрой шерстью, нечистотами и чем-то тухлым. Я поморщилась, пошире распахнула дверь, откинула капюшон плаща и с нетерпением посмотрела на Волода, пытающегося разжечь факел.

Кресало било по кремню, высекало длинные плети искр, а огонь все не занимался. Я презрительно фыркнула, и донельзя возмущенный брат продемонстрировал мне трут:

— Отсырел и не загорается…

— Дай сюда!

— Я сам! — воскликнул он, чиркнул еще раз, и трут, наконец, вспыхнул.

Дожидаться, пока разгорится пламя, я не стала, а шагнула к ближайшей клетке и осторожно отодвинула полотнище, которым она была накрыта…

…«Здоровенный волчара» — тощий, облезлый волк размерами раза в полтора мельче моего любимца Ворчуна — лежал у самой решетки и, часто-часто дыша, смотрел на меня. Взгляд у зверя был угрюмым и каким-то затравленным.

Мда, смотреть тут было не на что: этот «страшный зверь» явно доживал последние дни.

Когда Волод справился с факелом и подошел поближе, я обратила внимание, что шерсть у волка тусклая и свалявшаяся, на спине и задних лапах — проплешины, а бока ощутимо впали.

— Кормят его абы как… И не всегда мясом… — заметив мой сочувствующий взгляд, усмехнулся брат, днями и ночами пропадающий на псарне. — А еще двигается он слишком мало, поэтому так ослаб…

Я согласно кивнула.

— А его хозяева, небось, едят от пуза! — возмущенно зашипел он, потом сунул мне в руку факел и набросил на голову капюшон: — Так, я — на кухню, за мясом! А ты пока посмотри на остальных…

… Факел оказался довольно тяжелым и так и норовил вывернуть кисть. Поэтому я воткнула его в держатель на стене, откинула ткань со следующей клетки и восхищенно зацокала языком: зверек, сидящий в ней, выглядел, как помесь рагнарского камышового кота с белкой. Только очень маленького и на редкость пушистого.

Обойдя клетку сбоку, я посмотрела на спящую мордочку котобелки и невольно улыбнулась: огненно-рыжее чудо забавно морщилось во сне и еле заметно шевелило усами.

— Какой же ты красавец… — тихонечко прошептала я. — Будь ты моим, я бы назвала тебя Огоньком…

Зверек открыл один глаз, лениво шевельнул ухом и, потягиваясь, вытянул перед собой одну из передних лап. Подушечки на лапе были треугольными и ужасно мягкими на вид. А между ними пробивалась беленькая шерстка.

Я приблизила лицо к клетке и легонько дунула на «котобелку». Зверек смешно сморщил носик и фыркнул. Я дунула еще раз. Чуть посильнее. И захихикала: зверек обиженно выпятил нижнюю губу и жалобно мяукнул!

— Прости! Я больше не буду… — виновато пробормотала я, просунула руку сквозь прутья решетки и… вскрикнула: в глазнице Огонька возникла рукоять метательного ножа!!!

Несколько долгих-долгих мгновений я смотрела на бьющееся в агонии тельце и умирала вместе с ним. Потом в душе что-то оборвалось, а по щекам потекли слезы.

В этот момент справа что-то хрустнуло. Я сообразила, что человек, убивший зверька, может злоумышлять и против меня, судорожно вцепилась в висящий на поясе кинжал и уставилась на темный силуэт, возникший рядом с массивным столбом, поддерживающим крышу.

Силуэт выждал мгновение, неторопливо двинулся вперед… и вышел из тени…

… Воин действительно могуч. Из-под мокрого плаща виден кожаный нагрудник с нашитыми на него металлическими пластинами, кожаные штаны и сапоги. В правой руке воина черный посох, сверху донизу испещренный зарубками. На поясе — чекан и кинжал.

Волосы — не седые, а черные. Стриженные очень коротко. На левой щеке и подбородке — многодневная щетина. На правой — жуткий шрам от ожога…

… Он посмотрел мне в глаза взглядом, в котором не было ничего человеческого. Потом прошел мимо, просунул руку в клетку с котобелкой, выдернул свой нож и одним движением стряхнул с него кровь.

«Кром по прозвищу Меченый…» — запоздало вспомнила я, вцепилась рукой в прутья решетки и изо всех сил вдавила ногти в ладонь, чтобы боль помогла мне удержаться в сознании…

Глава 4. Принц Неддар Латирдан

Пятый день четвертой десятины второго лиственя.

— Ты выглядишь, как настоящий хейсар, ашер! — воскликнул Вага.

Принц Неддар затянул ремень левого налокотника, несколько раз сжал и разжал кулак, а потом продемонстрировал побратиму прядь своих волос:

— Видишь, светлые! И глаза у меня синие! То есть я — настоящий Латирдан…

— Да я не про внешность… — улыбнулся горец. — А про оружие, одежду…

Принц пару раз подпрыгнул на месте, прислушался к звукам, которые издавало снаряжение, потом проверил, как выходит из ножен кинжал, и пожал плечами:

— Не одежда красит человека, а человек — одежду, не так ли?

— А я о чем? — развеселился Вага. — Ты двигаешься, как хейсар, смотришь, как хейсар, дышишь, как хейсар…

— Так бы стразу и сказал… — ворчливо пробормотал Неддар. — А то «оружие», «одежда», «обувь»…

— Про обувь я ничего не говорил, ва-а-аше вы-ы-ысочество! — ехидно оскалился побратим. — Наверное, потому, что вы ее еще не надели…

Принц посмотрел на свои босые ноги и ухмыльнулся:

— За «вы» — получишь… в печень! Вот только обуюсь… Кстати, если бы граф Рендалл увидел меня в таком виде, он, наверное, упал бы в обморок: по его мнению, наследники престола Вейнара даже в походе должны ходить обутыми, исключительно по коврам и степенно, как старейшины, разменявшие седьмой десяток лиственей…

— А по ночам — спать. Желательно в обществе законной супруги…

— Супруги-то зачем? — не понял принц.

— Как это? — притворно удивился Вага. — Ты что, до сих пор не знаешь, зачем нужны супруги и откуда берутся наследники?

— Э-э-э… нет!!! — пожал плечами Латирдан. И жизнерадостно расхохотался.

— Какой ужас!!! — горец вытаращил глаза, потом задумчиво почесал затылок и посмотрел на походную кровать своего побратима: — Вот возьмем Карс, и я устрою тебе тренировку…