Чёрный ход системы - Почтенный Демон
Она где-то неправильно выразилась, когда-то неудачно пошутила, и вот спустя несколько месяцев отношений она уже тонет во лжи. Можно было попробовать всё объяснить, но тут в дело вступили ее взбалмошный характер и вбитая в детдоме привычка тащить всё, что плохо лежит.
И вместо того, чтобы перестать врать, она стала врать так, чтобы это приносило деньги. Не то чтобы они были сильно нужны, но привычки — они такие. И вот она уже «беременна», а после вчерашнего даже не может вспомнить, на что просила деньги: на аборт или на воспитание ребенка.
И теперь она смотрит этот нелепый спектакль, в котором ее якобы грозятся убить. Но спектакль настолько убогий, что, наверное, только врожденная лень мешает ей плюнуть на всё и крикнуть: «Не верю!» И тут головная боль немного отступила, и Юля наконец поняла то, что от нее ускользало всё утро — этот спектакль не для нее, есть только один человек в мире, способный поверить в эту хрень, и он "совершенно случайно" тоже оказался здесь.
Если бы Дмитрий Иванович хотел бы вернуть свои деньги, то мог бы просто с ней поговорить, она бы даже отдала, наверно, часть, потом, может быть. А сейчас он хочет дать сыну какой-то урок. К сожалению, головная боль вернулась, не дав ей додумать, в чем смысл урока.
Из-за очередного приступа мигрени Юля опустила глаза и судорожно сглотнула, а когда снова подняла взгляд на своих собеседников, то за их спинами уже возвышался Он. Даже наедине с Сергеем они выглядели забавно: он — метр девяносто один, накачанный и широкоплечий, и она — метр пятьдесят семь и весом сорок пять килограмм, и то только после плотного обеда. Неудивительно было получать подколки от подруг вроде мема с хомяком, пытающимся проглотить банан.
На фоне троих таких мужчин она смотрелась даже не жертвой насилия, а скорее маленьким ребенком рядом со взрослыми. Но этот великан возвышался на полторы головы даже над ними. Что же касается ее, она была уверена: они с ним разных биологических видов, другого объяснения просто не было.
Юля знала, что люди достигают роста два тридцать и, вроде бы, даже два сорок, но они худые как палка и с трудом могут стоять прямо, вынужденные чуть ли не с детства использовать трость при ходьбе. Но он был другим, словно его увеличили в фотошопе. Стой он на расстоянии в сто метров, можно было бы подумать, что это обман зрения, а человек самый обычный, но стоит гораздо ближе. Но, стоя рядом, она видела, что это не так, он был большой весь. Кисти его рук были больше человеческой головы, а предплечья шире, чем она вся.
И тут это существо, а называть его человеком она категорически отказывалась, посмотрело на нее, и стало понятно, что это внебрачное геномодифицированное дитя Арнольда Шварценеггера и доктора Менгеле. И если внешние данные ему достались от первого, хоть и увеличенные раза в полтора, то внутреннее содержание — от второго, тоже многократно усиленное. Юля прекрасно знала, что физиогномика — это лженаука, им как студентам-медикам об этом читают отдельную лекцию, что нельзя ничего определить по строению лица, а взгляд маньяка люди замечают только после того, как им скажут, что перед ними маньяк. Но сейчас все было иначе, она буквально физически ощутила холодную ярость в глазах великана.
И только сейчас она поняла, никто до сих пор его не видит. Они стоят на открытой и абсолютно безлюдной площадке, но он смог подойти так, что только она его заметила, и то только когда он уже стоял за спинами остальных. Надо предупредить, надо что-то сказать, у них же есть оружие, мужики что-нибудь придумают. Она хотела закричать, но из-за охватившего ее ужаса во рту пересохло, и она издала лишь невнятный сип.
Но никто не обратил на это внимания. Юля тут же сообразила, что ее перекошенное от страха лицо, расширенные глаза, невнятные звуки могли насторожить окружающих, если бы до этого она так же не изображала напуганную жертву. Нужно действовать по-другому, указать рукой — они поймут, они точно поймут. Она вскинула руку, но было уже поздно. Удар меча пробил охранника Дмитрия насквозь. Острие торчало из его груди.
Глава 3. Первое знакомство, часть 2
А тем временем монстр вынул меч из своей жертвы и свободной рукой отбросил стокилограммового мужчину в сторону, после чего заговорил:
— Сложите оружие и сдавайтесь, — произнес Элиас, после чего повисла тишина, прервавшаяся лишь на мгновенье от звука упавшего тела.
Если Юля не могла говорить из-за пересохшего горла, то двое оставшихся мужчин только сейчас увидели, что произошло. Дмитрий, как обладатель гораздо большего жизненного опыта, начал медленно поднимать руки и отступать, заодно и отталкивая замершего сына подальше. Но даже ему не удалось сдержаться:
— Блядь, ты убил его, какого хрена!
Взгляд великана на мгновение изменился, как будто он задумался, а потом уже спокойнее спросил:
— Смотри мне в глаза, червь. А теперь скажи, вы планировали убить девчонку?
— Нет, конечно, хотели припугнуть, да и сыну показать, кто она на самом деле. Я не бандит из девяностых, да и тогда только совсем уж отморозки… — начал оправдываться Дмитрий, но был быстро перебит.
— Достаточно, я понял. Я вижу, что ты говоришь правду. Нехватка информации о мире мешает принимать взвешенные решения. Но это не важно, так даже лучше, я могу вас не убивать и получить больше заложников и информаторов. Ответь, кем был убитый? Твой слуга или наемный воин?
— Эээ... Это Константин, сотрудник ЧОПа, который охраняет мою компанию. Мы не сказать, что друзья, так, в одном зале тренируемся, я его попросил для понта постоять со страшной рожей, обещал дать премию.
Элиас, не сводя с окружающих людей взгляда и не опуская меча, свободной рукой подобрал упавший пистолет. Бегло осмотрел, удивительно ловко, учитывая, что он действовал одной рукой, отщелкнул обойму, из которой достал один патрон. Отложив пистолет, пальцами выломал пулю и высыпал содержимое гильзы на ладонь. Обнюхал, потом и вовсе лизнул содержимое и наконец вынес свой вердикт.
— Оружие несистемное, магических зачарований нет, качественная сборка, патроны слишком мелкие, взрывчатого вещества мало, пуля мягкая, опасность в бою минимальная, необходимо защищать только голову, — закончив осмотр, маг снова обратился к Дмитрию:
— Смерд, скажи, насколько подобное оружие
