Врата Лимбрета - Робин Хобб
- Нет. Ничего подобного. Я просто хотел бы видеть тебя немного более импульсивной. Наслаждайся жизнью.
- Ты достаточно импульсивен для нас обоих, - отметила Ки.
Вандиен поудобнее перехватил свою ношу. Они находились в стороне от основной толчеи рынка, но Ки оставила повозку и лошадей за постоялым двором. Кудрявые темные волосы спадали ему на лоб и падали на глаза. Он взъерошил их, но стало лишь щекотнее.
- Ты просто завидуешь мне, - серьезно обвинил он ее.
- Действительно, - Ки жонглировала своими свертками и замедлила шаг, чтобы идти рядом с ним. Они были почти одного роста, и в их глазах метались искры. - Полагаю, сейчас ты скажешь, что я втайне мечтаю надеть жилет, украшенный деревьями и птицами.
- Нет, не моему вкусу. Ты завидуешь моей способности наслаждаться жизнью. Ты ходишь на цыпочках по своим дням, беспокоясь о теплом белье и смазке для осей, в то время как я шагаю по своим, напевая. Ты потеряла все свои грани, Ки. Ты грызешь сухие уголки своей жизни.
- Вместо того, чтобы запихивать все это в рот сразу, как некоторые наши знакомые.
- Совершенно верно, - Вандиен склонил голову в знак благодарности за комплимент. - Сегодня днем - я могу с уверенностью предсказать - ты выпьешь ровно три чаши Цинмета, которые позволишь себе в общественном трактире, а я возьму столько Элис, сколько у них есть и сколько я смогу себе позволить. Разве это не так? Что ты можешь на это сказать?
- Только то, что я рада, что фургон стоит прямо во дворе гостиницы. Я ненавижу тащить тебя по городским улицам средь бела дня.
- О, это забавно, - прорычал Вандиен.
- Правда жалит. - Ки самодовольно ухмыльнулась ему. Когда они подошли к фургону, она повернулась и добавила свою ношу к вещам, которые он уже нес. Она взобралась по высокому желтому колесу на дощатое сиденье и наклонилась, чтобы взять у него припасы. - Поднимайся сюда и помоги мне убрать это барахло, - пригласила она.
- Сделай это сама, - проворчал он, забираясь рядом с ней. Она открыла дверцу кабины и спустилась в жилое помещение фургона. Передняя половина грузового фургона была закрыта, чтобы напоминать половину ромнийского фургона. Ки стояла в центре опрятного маленького домика и убирала вещи, которые он ей передавал. Платформа в одном конце комнаты, покрытая шкурами и одеялами, служила кроватью. Мягкие стены представляли собой лоскутное одеяло из полок, шкафов, укромных уголков и крючков. Маленький столик, сложенный под единственным крошечным окошком, забранным промасленными кожаными ставнями. Ки потребовалось всего несколько мгновений, чтобы разложить все вещи по полкам или в корзину. Она посмотрела на Вандиена, надувшегося на сиденье. Она попыталась придать лицу серьезное выражение, чтобы соответствовать мужчине.
- Я вызываю у тебя отвращение.
- Да.
- Потому что я такой практичный, приземленный, скучный человек. Потому что я иду по жизни, невосприимчивая к импульсам и идиотизму. Потому что во мне никогда не бывает ничего хоть сколько-нибудь непредсказуемого.
- Ну… - Вандиен дрогнул перед резкостью самообвинения Ки. - Нет. Потому что все это есть, бурлит под поверхностью, и ты отказываешься выпустить это наружу. Я скажу тебе, что бы я хотел сделать. - Он спустился в кабину и уселся на спальную платформу. - Я хотел бы сделать для тебя день таким, какой я сделал бы для себя. - Ки вопросительно подняла брови, но он решительно продолжил: - Мы сделаем это. - Он внезапно стал почти застенчивым и скрыл свою нерешительность, убрав локоны с глаз.
- Да? - ободряюще сказала Ки.
- Перестань меня перебивать. Как я могу думать и говорить одновременно, если ты продолжаешь меня перебивать? Мы сделаем это. Мы найдем общественную баню; в таком старом городе, как Джоджорум, наверняка есть бани, достойные этого названия. И мы будем нежиться, пока твои пальчики на ногах не станут такими же розовыми, как твои соски. - Он ухмыльнулся ей, внезапно став порочным, когда его унесла собственная фантазия. - Мы наймем слугу, который уложит твои волосы в длинные мягкие локоны и перевьет их тонкой золотой проволокой и жемчугом. Мы оденем тебя в длинное золотое одеяние, а на ноги наденем туфельки из тончайшей блестящей кожи. Серьги с зелеными камнями в тон твоим сверкающим глазам и по три простых серебряных кольца на каждой руке.
- И что потом? - мягко спросила Ки, когда пауза затянулась.
- А потом мы вместе пройдемся по Джоджоруму, твоя рука будет обнимать меня за талию, и люди будут смотреть на нас и вспоминать времена, когда этот город был молодым и живым.
- Они бы только восхищались твоим жилетом, - мягко поддразнила Ки, но она придвинулась, чтобы встать поближе к нему, и уперла руки в бедра. - Ты же знаешь, у нас нет денег ни на что из этого, кроме ванны.
- Я знаю. Но когда я хочу это сделать, я знаю, что хочу это сделать, в то время как ты притворяешься, что не хочешь этого делать, потому что знаешь, что не можешь себе этого позволить. И в этом большая разница между нами.
- Это делает нас подходящими друг для друга, - поправила Ки. Она сунула одну руку в карман юбки. Другой она поймала прядь густых темных кудрей у него на затылке. Мягко потянув за них, она склонила его голову к себе. Свободной рукой она достала из кармана цепочку и надела ее ему на шею.
- Что это? - Вандиен потянул ее вниз и усадил на кровать рядом с собой, с любопытством перебирая пальцами тонкую серебряную цепочку.
- Это был импульс. От друга, у которого их не так много. Я сразу поняла, что это твое, когда увидела в лавке ювелира.
Вандиен снял ожерелье, чтобы посмотреть на него. Серебряная цепочка была украшена крошечными петельками. На одной петельке побольше раскачивался крошечный ястреб. Распростертые крылья, когти и открытый клюв были выточены в мельчайших деталях из какого-то черного камня, который блестел даже в тусклом свете кабинки. Красным осколком был его сверкающий глаз. По вырвавшемуся у него вздоху Ки поняла, что она сделала правильный выбор. Он снова надел цепочку на шею. Длина цепочки позволила
