В двух шагах от ада - Евгений Артёмович Алексеев
— Хочешь душ принять? — спросил Робинсон участливо. — Я тебе другую одежду принесу. Иди в конец коридора, — он махнул рукой, показав направление.
Я медленно спустил ноги на пушистый коврик, чьи ворсинки приятно обволокли ступни. И машинально потёр лодыжку, в которую от малейшего прикосновения словно вонзались раскалённые спицы. Скинув заляпанный багрово-коричневыми пятнами костюм, я с сожалением отметил, что он превратился в тряпье. С трудом дотащился до маленькой ванной комнаты, отделанной голубоватой плиткой, и встал под тёплые струйки, щекочущие истерзанную кожу.
Впрочем, если не считать исцарапанных до крови ладоней, коленей, громадных синяков, расплывающихся по всему телу, опухшей ноги, практически я не пострадал. Мне пришла в голову мысль, что Робинсон нарушил приказ Мэнделла, выдав мне револьвер. Не бластер и не лазерное оружие, но все-таки. Впрочем, может быть, так и было задумано? Когда я вернулся в комнату, растираясь махровым полотенцем, там меня поджидал новый персонаж. Худенькая девушка, в темно-синем брючном костюме, с накинутым на плечи белом халате. На первый взгляд она выглядела, как подросток, хотя скорбные морщинки у рта свидетельствовали, что она вовсе не такая юная, как кажется. Округлое бледное лицо в обрамление спутанных русых волос с медно-зеленоватым оттенком. Короткий носик, выпуклые рельефные скулы, большой рот. Ничего примечательного. Кроме «оленьих» глаз с крупной радужкой, настолько ярко напоминающей матово-блестящее шоколадное драже, что мне показалось, я ощутил во рту горьковато-сладкий привкус.
— Это Шерри, она тебя посмотрит, — сказал Робинсон, развалившись в кресле у окна. — Она — медик. Не стесняйся.
— Ложитесь на кровать, — произнесла девушка мягким, вызывающим доверие голосом. — Я сделаю сканирование.
На прикроватной тумбочке стоял дисплей, клавиатура и лежала стеклянная трубка в блестящем футляре, похожая на люминесцентную лампу. Я бросил скомканное полотенце и улёгся, уставившись в потолок, рассматривая тёмные разводы, смахивающие на жирных пауков. И вновь поймал себя на мысли, что над нами огромная масса плотной морской воды, готовая раздавить в любой момент. Я бы с ума сошёл от одной мысли об этом, если бы мне предложили переехать сюда добровольно.
— Нога сильно болит? — голос Шерри вывел меня из задумчивости.
Я бросил на неё взгляд, с досадой обнаружив в её глазах не столько сочувствие ко мне, сколько нескрываемый интерес.
— Сильно, — ответил я. — Наверно, я там сломал что-то. Спрыгнул неудачно с балкона, и слышал, как что-то хрустнуло.
— Нет, перелома нет, — ответила она спокойно. — Сильный ушиб. Внутренних повреждений органов тоже нет. Вам повезло.
— Да уж, крупно повезло, — я приподнялся на локте, бросив насмешливый взгляд на Робинсона. — Эти гнусные твари не сожрали мои мозги. И я не превратился в одного из них.
— Не волнуйся, не превратился бы, — сообщил Робинсон, зевнув. — Они просто прикончили бы тебя и все.
— Меня очень радует, что я сдох бы окончательно, без всякого превращения в зомби, — с сарказмом констатировал я. — Спасибо, Шерри, что посмотрели.
— Я сейчас сделаю вам укол, — сказала она, не обращая внимания на наши пассажи, которыми мы обменивались с Робинсоном. Взяла в руки длинный стеклянный шприц, поблескивающий хромом, и ампулу с ярко-алым содержимым. — И нога больше болеть не будет.
— Не надо, так пройдёт, — бросил я.
Она не стала убеждать, лишь мягко улыбнулась и наклонилась надо мной, погрузив в облако едва заметного аромата цитрусов. Я даже не ощутил укола, только через мгновение боль начала утихать, сменившись на приятное покалывание и тепло. С удивлением я обнаружил, что опухоль спала, лодыжка приобрела обычный вид.
— Чудеса, — воскликнул я, рассматривая ногу. — Вы — волшебница, Шерри.
Она едва заметно улыбнулась, растянув полные губки в очаровательную улыбку.
— Ничего волшебного. Это только медицинский препарат, который вам помог.
Она уложила в чемоданчик шприц, пустую ампулу, разные мелочи, и вышла из комнаты.
— Классная деваха, — проронил Робинсон, удостоверившись, что она ушла, закрыв дверь. — Ты ей понравился, Хэнк. Можешь попытаться её затащить в постель. Если получится. Она гордая.
— Правда? Только мне-то что от этого? Я женат.
— А что для тебя это препятствие? — удивился Робинсон. — Твоя благоверная там, а ты здесь. Она не узнает.
— Ладно, где одежда? Ты обещал.
Он встал и выложил передо мной стопку одежды из шкафа.
— Я бы на твоём месте к Мэнделлу не ходил, — предупредил он.
— Боишься, шеф узнает, что помог мне? Кстати, почему ты все-таки это сделал? Нарушил приказ высшего начальства. А? Насколько понимаю, Мэнделл хотел, чтобы меня эти зомби прикончили.
Робинсон пожал плечами, и выпустил в потолок пару колечек дыма.
— Жалко тебя стало, вот что, — проговорил он через паузу. — Мэнделл сказал, что от Марли важный человек придёт и нам всем кирдык настанет. А я поверил. Но когда тебя увидел, засомневался. Я тебя знал раньше. Читал в газетах, когда там, на поверхности жил.
— И что ты знал? Богач, кровь сосёт из рабочего класса?
— Да брось дурака валять, — бросил он в сердцах, затушив сигарету в пепельнице. — Знаю, что ты деньги заработал на штуках, которые сам сделал. Машины, мотор. Когда я там жил, у меня тоже тачка была от твоей фирмы. Крутизна. Бензина не жрёт, ездит классно.
— Приятно слышать, — пробормотал я.
Нацепив холщовые темно-серые брюки и рубашку в красно-синюю клетку, я взглянул в зеркало, висящее напротив кровати, над комодом.
— Я скажу Мэнделлу, что выбрался сам, — сообщил я, делая вид, что рассматриваю собственное отражение, хотя на самом деле внимательно следил за выражением лица Робинсона.
— Он не поверит, — со вздохом ответил он. — Если б я не вытащил тебя, эти уроды разорвали бы тебя под конец. У них в башке одна мысль засела: убивать. Не смог бы ты их одолеть. Хотя дрался ты с ними здорово. Почище, чем в любом боевике.
— А ты откуда это знаешь?
— А там же везде камеры понатыканы. Я наблюдал…
— И нервишки у тебя не выдержали, — проворчал я с иронией.
— Ну да, — он смутился. — Не бери, — предупредил он строго, увидев, как я вытащил из кармана окровавленного пиджака револьвер. — У тебя разрешения нет. Если копы обнаружат, расстреляют на месте.
Подобная перспектива меня совершенно не прельщала. Тем более, я понятия не имел, где взять патроны, а Робинсон вряд ли поделился бы. Я бросил револьвер на кровать и вышел на улицу.
Прохожие шли по своим делам, входили и выходили из магазинов и кафе посетители, проносились машины. Слышалась ритмичная музыка, смех, вскрики, перезвон колокольчиков, висящих над дверьми лавок. Где-то вдалеке прозвучала полицейская сирена.
