Ольга Хожевец - Пламя на воде

   - А от ключной у кого?

   - У начальника смены.

   - Начальник смены здесь есть?

   - Есть, господин, с остальными сидит.

   - А сменщик?

   - Выходной у него.

   - Ключи он что, домой забирает?

   Мофин побелел.

   - Говори! - Встряхнул его Комин.

   - Прячет... здесь. В караулке, над дверью.

   - Кто об этом знает?

   - Все наши, почитай, - едва слышно прошептал тюремщик.

   Когда Беркет вернулся, толкая перед собой двух понурых, разящих сивушным перегаром мужиков, Комин сидел на корточках и внимательно изучал что-то на полу камеры.

   - Вот, привел, - громко объявил Беркет. - Представляешь, дрыхли себе в соломе и не слышали ничего. Можно сказать, повезло нам.

   - Иди-ка сюда. - Негромко позвал Комин. - Посмотри, на что это похоже.

   - Я бы сказал - на следы рвоты, - заключил Беркет, поскрябав пятна пальцем.

   - Вот и мне так кажется.

   - Думаешь?

   Рыцари уставились друг на друга.

   - Отравили, а потом в петлю засунули. - Выпрямляясь, процедил Беркет.

   - Ключ от камеры почти любой мог раздобыть.

   - Найду сволочей. - Глухо выговорил Беркет. - А не найду, всех замочу. Чтоб не повадно было.

   И, хватая за грудки двух очумело глядящих работяг, заорал:

   - Куда тело дели, псы?!

   - К-какое тело? - Выговорил один из мужиков.

   - У вас за всю последнюю неделю только одно тело-то и было! - Неожиданно встрял Мофин. - Что, совсем мозги пропили?

   - А-а, это, - дошло наконец до работяги. - Отвезли, как полагается. Да мы ж вчера докладывали.

   - Куда отвезли, спрашиваю? - Сосредоточился Беркет на наиболее коммуникабельном из мужиков.

   - На Озерную, в плавильню. Там, это, печка есть. Специальная. Туда.

   - И там оставили?

   - Не-а. - Потряс головой мужик. - Оставлять не положено, я что, не знаю? Сразу спалили.

   Кулак Беркета впечатался мужику под дых.

   - За что! - Согнувшись и хватая ртом воздух, взвыл тот.

   - Чтобы соображал получше. - Объяснил Рыцарь. - Меня не интересует, что там тебе положено, а что нет. Я хочу знать, что ты в самом деле сделал.

   - Ей-же-ей спалили, - подключился вдруг второй работяга. - Сразу, как приехали, печку раскочегарили, уголек-то там был еще, в прошлый раз лишку завезли. Потом я мехи качал, а Бурый за углем подался, прикинули мы, что не хватит. Ну вот, съездил он к углежогам, привез, разгрузился, стали мы по очереди качать. Это дело, знаете ли, не быстрое. А от запаха потом неделю не избавишься, потому и пьем, чтобы глотки промыть.

   - Ну, - утвердительно отозвался на эту тираду Бурый.

   - Слышь, Комин, - протяжно, с тоской в голосе выговорил Беркет. - От них ведь и правда не одной сивухой разит. Эх!

   Неопределенно махнув рукой, он вышел в коридор.

   - Исчезните с глаз моих. - Негромко сказал мужикам Комин. - Да побыстрее. Пока я вас по стенкам не размазал. В кисель.

   И добавил:

   - А с тобой, Мофин, мы пойдем обратно, к твоим коллегам. Будем дальше разбираться.

   Разбирательство длилось недолго. Стоило Рыцарям заикнуться об отравлении, как помертвевший повар повалился им в ноги, биясь лбом о каменный пол.

   - Зачем ты это сделал? - Устало спросил Комин.

   - Жена у меня, - простонал тот.

   Вытаскивать из бедняги историю пришлось буквально по слову. Выяснилось, что жена у него родом из Кеоры, в аккурат из тех самых мест. Будучи восьмой дочерью в семье, а следовательно, гарантированной бесприданницей, она решилась в молодости на невиданный поступок: оставила семью и подалась в столицу - в поисках лучшей жизни. Золотого дна она в столице не нашла, но и не пропала, сначала устроилась на работу, потом вышла замуж - не то чтобы очень уж удачно, но для деревенской девчонки неплохо. Крупно повезло ей в одном: муж любил ее искренне, просто души не чаял. Однако женщина продолжала тосковать по родным горам и оставленной многочисленной родне, особенно - по сестрам. По наследству ей досталось слабое сердце, и когда пришли известия о несчастье в Кеоре, женщина слегла - и с тех пор с постели больше не вставала. Муж извелся в поисках средства, способного излечить супругу.

   - Я подумал, может быть... - Стонал он. - Если я скажу ей, что сам... своими руками... того, кто...

   - ``Того, кто'`, - Передразнил повара Беркет. - Идиот, козел блеющий. Что с ним делать, Комин, а? Даже убивать противно. Объяснить ему? Да разве разобъясняешься всем, кому судьба мозгов не дала?

   - Яд где взял?

   - Купил... У знахарки...

   - А повесил зачем? - Спросил Комин.

   - Так ведь если отравился - сразу на меня подумают... Больше-то и не на кого... А так - повесился... Ключ я знал, где взять...

   - А жена что? Выздоровела?

   - Нет пока...

   - Идиот. - Вздохнул Комин. - Ну что с тобой, в самом деле, делать?

   - Отпустите... - Прошептал повар. - Жена помрет без меня...

   Комин посмотрел на распростершегося на полу человека, встал, спрятал в ножны меч. Сказал:

   - Пошли, ребята. Этот червяк виноват только в том, что дурак. Нужно достать того, кто все это дело придумал.

   Вышли Рыцари молча, и лица их были мрачными.

   На выезде с территории тюрьмы, прямо напротив выбитых ворот, стоял изящный легкий экипаж. Опершись на его подножку, Рыцарей поджидал высокий представительный вельможа с благородной сединой в густой пепельной шевелюре.

   - Надо же, - изумился Беркет. - Я-то думал, нас здесь будет ждать по меньшей мере полк.

   - Разрешите представиться. - Звучным голосом произнес вельможа. - Ставрадар Деим, советник Короны по вопросам внутренней политики.

   - Не стану врать, что мне приятно. - Обрубил на корню всю дипломатию Комин. - Чем обязаны?

   - Понимаю вашу агрессивность. - Вздохнул Деим. - Это я счел себя обязанным обсудить с вами имевшее место прискорбное происшествие. А также его последствия.

   - Тогда, может быть, вы объясните нам, как случилось, что все происшедшее в Кеоре свалили на человека, на самом деле эту провинцию спасшего? - Запальчиво ввернул Волос. - Да что я говорю - провинцию. Может быть, всех нас спасшего. И ваше сраное королевство. А?

   - Вот этого я не знал. - Сказал Деим после минутного молчания. - Со слов Барса я понял, что вы действовали сообща.

   - Вы говорили с ним об этом? - Прищурился Комин.

   - Очень долго. Видите ли, я оказался свидетелем той ужасной сцены, когда вашего друга опознала женщина - беженка из Кеоры. Опознала как убийцу. Уверяю вас, не поверить ей было невозможно. Лишь позже, когда эмоции поутихли, я смог задуматься, начать анализировать ситуацию. Тогда-то и закралось в мои мысли подозрение, что могла произойти невероятная по своей несправедливости ошибка. Я отправился в тюрьму, добился разговора наедине. Кажется, нам с Барсом удалось найти общий язык. Многие вещи стали для меня открытием. Я вышел из камеры убежденным в невиновности вашего друга, оставалось только найти пути, чтобы убедить в этом главу расследования. И вдруг - это трагическое событие. Кажется, только сейчас я начинаю понимать, что его толкнуло. Если именно он - герой Кеоры, как же его должна была потрясти эта чудовищная несправедливость!