Мария Крайнова - Фениксова песнь (СИ)

Цветы тоже изменились. На двух верхних лепестках появились крохотные белые глазки, а на самом нижнем - ротик, приоткрытый в удивленной гримасе. Остальные четыре лепестка остались неизменными.

Я чувствовал себя так, будто замкнул Круг и умер, навсегда оставшись в мире духов. Правда, последних вокруг не было - только издали доносился непрерывный тоскливый вой. Я сильно сомневался, что он принадлежит живому существу, а потому совсем не хотел идти в его направлении. Мы и не шли: тропа постоянно забирала влево, будто хотела вывести нас к столице королевства.

В нашем маленьком отряде царило подавленное молчание. Даже я, некромант со стажем (пусть и небольшим) чувствовал себя слегка не в своей тарелке - что уж говорить о повелителях? Правда, стоит отметить, что спокойствие им сохранять удавалось. Только Сима зябко ежилась, когда вой нарастал или менял тональность, оглядываясь на Тинхарта и Шейна.

О местонахождении Храма Воющей Химеры я имел весьма смутное представление. Лекция, ему посвященная, постоянно отклонялась на перечисление тамошних энергетических источников, потусторонних узоров, которые вроде бы можно было преобразовать, и возможности сотворить межпространственный разлом, выпустив тех или иных духов в наш мир - смотря в какую плоскость удастся пробить пространство. Никто не знал, с какой точкой потустороннего мира соотносится Серебряный Лес, и желанием проверять, соответственно, тоже никто не горел.

Тропа привела нас на поляну, окруженную неким подобием дубов, и оборвалась. Тинхарт крайне удивился ее неблагонадежности, прошелся вперед, но продолжения не обнаружил. Вернувшись к нам, он только развел руками, и все тут же приуныли окончательно. Ну, почти все.

Я остановился так, чтобы мои пятки были на тропе, а пальцы ног - там, где она обрывалась. Закрыл глаза. Прислушался к своим ощущениям. Они были весьма противоречивы. Особенно мешал дар, который чувствовал близость мира духов и трепетал, готовый в любой момент разорваться. Ни о каком контроле и речи не шло, поэтому энергию я оттягивал медленно и осторожно, боясь выдернуть горячий комок из собственной груди.

Потоки понемногу складывались в узкую стрелку, которая, с минуту подрожав, указала направо. Я не раздумывая пошел в указанном направлении, но, поравнявшись с дубами, услышал недовольный окрик Тинхарта:

- Эй, ты куда?

Мне жутко захотелось ответить "туда", в лучших традициях Алетариэля. Но я сдержался, обернулся и спокойно ответил:

- Энергия, выходя из дара и смешиваясь с той, что разлита здесь, сама указывает на Храм.

- Господи, - неожиданно рыкнула Лефранса, заставив Симу подпрыгнуть, а меня - недоуменно приподнять брови. Тинхарт тоже обернулся, надеясь увидеть, что так поразило вампиршу, а Шейн со смешком сказал:

- Знаешь, мне кажется, что взывать к Богам из этого проклятого леса бесполезно. Они все равно тебя не услышат.

- Да мне без разницы, - махнула рукой Лефранса. - Я просто пытаюсь вызвериться, дабы избавиться от возмущения.

- И чем оно вызвано?

- Да тем, что этот могильный червь снова первым сообразил, что делать! У меня уже в который раз возникает чувство, что мы с вами - не маги, и этот придурок среди нас единственный умный.

- Лестно, - криво улыбнулся я.

- Тебе - да, - согласилась Лефранса. - А нам - нет.

Сима закатила глаза:

- Леф, скажи, какая разница, кто думает? Главное, что к результату это приводит всех, а не только его одного.

Вампирша с минуту помолчала, мрачно сопя из-под забрала. А потом с презрением, сквозь зубы цедя слова, ответила:

- Вы все меня бесите.

- Ты нас тоже, - утешил ее Тинхарт. - Все, хватит разговоров. Хастрайн, показывай дорогу.

И я не подкачал! Полез в чащобу, как бывалый медведь: только ветки затрещали. Лишенные моего энтузиазма, повелители недовольно пыхтели, периодически злобно переругиваясь.

Вне тропы лес был совсем другим. Его откровенная иллюзорность завораживала. Мне очень скоро начало казаться, что я иду по дну глубокой реки, а деревья - это такие причудливые водоросли. Даже мои спутники изменились. Особенно Шейн, который приобрел непередаваемое сходство с призраком, в чьих глазах плясали яркие золотые отблески. Град, кажется, тоже это заметил, потому что поглядывал на парня весьма заинтересованно.

Энергетическая стрелка продолжала указывать мне дорогу, понемногу приобретая неприятный карминовый цвет. Он совершенно не вписывался в серебристо-серую реальность, тревожа ее и вгоняя в нервный трепет. Порой мне казалось, что она вот-вот уничтожит мое заклинание, но стрелка оставалась целой, разве что дрожала все сильнее.

Деревья начали понемногу расступаться, и впереди показалось что-то светлое, бело-розовое, такое же непостоянное и колеблющееся, как и все остальное. Я сощурился, пытаясь рассмотреть получше - и в этот же миг мое заклинание лопнуло, осыпавшись на землю серым налетом пепла.

Я вздрогнул, отдернул руку, но выругаться не успел.

Бело-розовое пятно замерло, сделавшись вполне реальным - по крайней мере, на вид. Это был купол, всего лишь купол - разве что размерами он превосходил поместье покойного Хорнэта. У его основания виднелась дверь - довольно-таки потрепанная, деревянная, покрытая следами чьих-то внушительных когтей.

Но мое внимание куда больше привлекла каменная кошка, венчающая шпиль. Она опиралась на тонкую иглу одной лапой, брезгливо поджав остальные и вздыбив короткую гриву. Ее кожистые крылья были распростерты, а два хвоста, казалось, вот-вот начнут раздраженно рассекать воздух.

- Дошли все-таки, - облегченно вздохнул Тинхарт и первым пошел к двери.

Остальные не торопились, настороженно следя за графом-добровольцем. Он дернул за потрепанную дверную ручку, створка со скрипом распахнулась - и в ту же секунду вой, звучавший так давно, что мы перестали его замечать, захлебнулся и сменился тишиной. С непривычки она показалась мне весьма мрачной, и не зря. Вой зазвучал снова - уже гораздо ближе, и ему незамедлительно ответили.

Химера на крыше Храма дернулась, ее каменное тело пошло рябью - а потом вниз полетели осколки гранита, освобождая светло-серую шерсть. Кошка недобро на нас покосилась и сорвалась в полет - так просто и естественно, будто никогда и не останавливалась.

Тинхарт не стал ждать, пока она приземлится.

- В храм! - воодушевленно проорал он, подавая нам пример и исчезая в темном проеме.

ГЛАВА 20,

в которой хозяева храма возмущаются

Идеально круглый зал, выход из которого был только один - он же вход - никак не освещался. В полумраке вспыхнул сначала синий магический огонек, и к нему тут же присоединилось еще два - зеленый мой и золотой - Тинхарта. Стены откликнулись переливчастым сиянием, и мы, разинув рты, уставились на украшающий их узор. Он состоял из мелких драгоценных камней, подогнанных впритык друг к другу, но почему-то не раздражал своей излишней роскошью, а производил неприятное, даже зловещее впечатление. Как будто мы оказались в гостиной потустороннего мира, и эта гостиная красочно намекала, что либо мы идем дальше, либо выметаемся обратно в лес - и поскорее, пока она не разозлилась.