Семейка (СИ) - Каршева Ульяна
К столу Морис Дорофеевич близко не подошёл. Встал так, чтобы держать в поле зрения и двух мужчин, и хозяйку дома, и дверь на лестницы, откуда должна была появиться его внучка.
Первой снова сунулась в дверной проём Алика.
- Бабуля, а можно и нам сюда? – весело спросила она, а потом оглянулась: наверное, Алик с Валерией всё ещё спускались, так что девушка быстро округлила глаза и, смеясь, быстро сказала: - Бабуля, видела бы ты, как я холм разметала! Как дам руками по воздуху! А снег – бац, и разлетелся! Знаешь, какой взрыв был! Красота!
- Ах ты, баловница! – нежно откликнулась на восторг внучки Ангелика Феодоровна, которая прекрасно представляла себе тот снежный взрыв: у Алики-то до сих пор волосы мокрые – кажется, она вместе с Игорем попала под тот взрыв. У домоправителя тоже волосы блестели, влажные.
- Откуда у тебя… - сквозь зубы проговорил Морис Дорофеевич. – Внуки?
- Адриан постарался, - с насмешливой гордостью ответила Ангелика Феодоровна.
Алика тем временем влетела в гостиную – к столу и встала, сияя радостными глазищами, и хозяйка дома поняла, что, кажется, сейчас будет зрелище, достойное богов.
Дверь широкая. Её отвели подальше, чтобы войти вдвоём.
Алик шагнул в гостиную первым, ведя за руку смущённую Валерию.
Остановился, посмотрел на девушку.
- Белоснежка, это твой дед? Здрасьте, дедушка.
Видимо, у Мориса Дорофеевича закончились слова, которыми он мог выразить своё негодование. Он только зашипел так, что присутствующие невольно ожидали: широкий воротник его пальто вот-вот поднимется, подобно клобуку крупной змеи.
- Валерия, иди ко мне! – рявкнул он.
Алик приподнял на старика бровь, мгновенно серьёзный. Валерия же не сделала ни шагу от него. Она даже не попыталась дёргаться, вырываясь от него – судя по всему, именно этого её движения ожидал от внучки Морис Дорофеевич после своего повеления. Девушка просто стояла, всем телом прижимаясь к юноше. Правда, теперь она не только держалась за его руку. Руку его она обнимала ладонями, всем своим видом показывая, что не собирается никуда уходить от Алика, на которого смотрела чуть ли не со слепым обожанием. Блёкло-голубые глаза старика-некроманта налились кровью.
- Я. Сказал. Иди. Ко мне!
Последние слова Морис Дорофеевич едва ли не свистнул.
И, кажется, одновременно что-то сделал, отчего и Алик, и Валерия проследили, как от старика-некроманта к ним приближается нечто.
- Алик, осторожно… - не выдержал, предупредил Адриан Николаевич.
- Спасибо, дедушка, - кивнул юноша и поднял глаза на рассерженного старика-некроманта. – Мне очень жаль, но у вас ничего не выйдет. Я не отдам вам Валерию. Да если вы даже заставите её, если даже она уедет с вами – спустя время она всё равно вернётся ко мне. Пусть ей придётся бежать по заснеженным дорогам несколько часов. Но она прибежит ко мне. Потому что так хочу я.
- Да ты!! – задохнулся от ярости Морис Дорофеевич. – Кто ты такой, чтобы угрожать мне?!
- Я пока не угрожаю, - пожал плечами Алик. – Я реалист по жизни. Поэтому и предупреждаю вас. И не вызывайте своих адских тварей впустую. На меня они всё равно не нападут, - уже ухмыльнулся он. – Они слишком сильно меня любят.
Старик-некромант вспыхнул от ярости и с медленной угрозой зашагал на парочку, стоявшую в дверях. Во время этого опасного движения он всё же невольно всматривался в мальчишку-мага, который так легкомысленно посмел прекословить ему. И чуть не споткнулся в паре-тройке шагов от двоих.
- Лель!.. – выдохнул он, выпялив на юношу обомлевшие глаза. И попятился.
И только Ангелика Феодоровна, насторожённо следившая за сценой возле двери, сумела считать с губ Алика странную фразу: «Вот так и встретились любовь и смерть…»
Когда пятившийся старик-некромант упёрся в край столешницы, Ангелика Феодоровна снова легонько хлопнула по столу и скомандовала:
- Адриан, подай Морису стул. Морис, садись. Будем договариваться! Алик, можете быть свободны.
- Можем, - согласился юноша и увёл девушку, которая отчаянно цеплялась за него.
Старик-некромант буквально рухнул на стул, машинально стирая со лба обильный пот и заворожённо, но с отчётливой безнадёгой глядя вслед ушедшим, на опустевший дверной проём.
Мимо него с писком: «Игорь, подожди меня!» проскочила Алика. Вежливая девочка, прежде чем пропасть, закрыла дверь. В последние секунды она улыбнулась – и Ангелике Феодоровне показалось, что девушка улыбается совершенно выбитому из колеи Морису Дорофеевичу.
Сыновья, догадавшись, что дело начинает принимать иной, мирный оборот, немедленно повытаскивали из-под стола стулья, чтобы сесть – правда, подальше от Мориса Дорофеевича, ближе к матери. Но такая расстановка сидящих была не оттого, что мужчины побаивались грозного гостя. Нет, сыновья этим перемещением показывали, что они не просто свидетели недавнего эпизода. Они часть семьи, сплочённо готовые защитить мать и дом.
«Наконец-то, - ехидно отметила Ангелика Феодоровна. – Наконец-то они перестали мямлить!»
Спустя считаные минуты вернувшийся Игорь принёс из кухни в гостиную поднос с чаем на всех четверых.
Старик-некромант покорился судьбе. В размеренной беседе разок у него даже вырвалось, что он впервые в жизни видит и Леля, и такую его силищу.
Ему рассказали всё о внуках и их силе. О чувстве между Аликом и Валерией.
Решение по внучке Морис Дорофеевич оставил, как он выразился, на усмотрение семьи Ангелики Феодоровны, лишь раз обмолвясь:
- Может, Валерия всё-таки останется в агентстве?
- Боюсь, Алик не одобрит эту идею, - спокойно ответила Ангелика Феодоровна.
- Алик – имя неполное, сокращённое? – уже осторожно спросил старик-некромант.
- Полное, - покачала головой хозяйка дома, понимая, что пытается узнать Морис Дорофеевич. В некоторых языках это сильное имя значит «возвышенный». Что значит – плюс к той силе, которую продемонстрировал правнук.
Немного приподнятые в напряжении, плечи старика-некроманта обречённо опустились… За чаем не сразу, но договорились, что сегодня же Морис Дорофеевич освободит коридор-переходник от присутствия адских тварей, подвластных ему. А затем, после обеда, уедет домой. Валерия остаётся здесь, поскольку против Леля с его мощью пойти никто не может. Теперь пришлось кое-что обещать и Ангелике Феодоровне: она дала зарок старику-некроманту, что беззакония между молодыми не будет, что Алик и Валерия вскоре сочетаются законным браком.
Только после этого заверения Морис Дорофеевич встал из-за стола и спустился к коридору-переходнику между корпусами. Следить за его работой никто не захотел. Навредить больше, чем ранее, старик уже не мог, поэтому его оставили в покое.
…Они сидели в кладовой, и почему-то им не было холодно, хотя здесь всегда было промозгло. Белоснежка шмыгнула носом.
- Зря не подумали об одежде, - заметил Алик, обнимая её, хоть она и сама крепче жалась к нему. – С другой стороны, не понимаю, почему мы рванули сюда. Могли бы опять на третий этаж сбежать. Сидели бы сейчас, горячим чайком грелись.
- Можно и сейчас сбежать, - прошептала она. – Дед к нам спиной, да и в коридор далеко ушёл.
- Тогда чего сидим? Бежим!
Он схватил её за руку – и сначала на цыпочках, а потом опрометью они добежали до лестниц и кинулись по ним наверх. Ворвались в комнату Альки, как ни странно.
Сестра сидела здесь – и на обоих глаза оквадратила:
- Дедушка Валерии за вами гонится?!
Они переглянулись и вместе свалились в ближайшее кресло – хохоча. Хохот был такой неудержимый и заразительный, что засмеялась и Алька.
- Вы чего?!
Но отсмеялись и успокоились.
Альке, наверное, страшно хотелось обсудить всё подряд, поэтому она и задала главный вопрос:
- Ну что? Он понял? Нет?
- Нет. Он решил, что всё, что видит, – это чистейшая истина.
- Думаешь, ничего не заподозрит?
- Вряд ли, - помотал головой Алик, но его движение не понравилось Валерии, которая тут же что-то заворчала на него, и он улыбнулся ей, а потом объяснил сестре: - Понимаешь, мы договорились, что я не буду использовать силу Леля на Белоснежке. Но, когда я включаю режим Леля, я даже сам вижу эту силу. Её дед тоже увидел. А связки – я и Белоснежка – не углядел. Но поверил именно потому, что видел саму силу.
